Статус нефтяной державы ко многому обязывает. Например, считается, что жители той страны, где в избытке добывают углеводороды, должны купаться в роскоши. Однако не стоит забывать, что государства бывают разными: по уровню развития, количеству населения, территории, погодным условиям, а также по себестоимости добычи нефти.
Это, конечно, для многих удивительно, но добыча полезных ископаемых крайне затратна. Например, стоимость «бочки» нефти или тонны угля не напрямую идет в карманы недропользователей. Буквально на днях вышел отчет о так называемой «точке безубыточности нефти», добываемой на континентальных шельфах.
В Казахстане в нынешнем году она находится в среднем в районе 45 долларов за баррель. Если посчитать еще и Каспий, то «точка безубыточности» поднимется до 50 «зеленых». И это еще не предел. Например, в Китае, Индии, Азербайджане себестоимость добычи углеводородов доходит до 65 долларов. В России эта же самая планка лишь на пару долларов ниже, чем в Казахстане. И только Саудовская Аравия и весь Ближний Восток могут позволит себе продавать нефть при любом экономическом раскладе на нефтяном рынке. В этих странах себестоимость нефти колеблется в районе 20 долларов.
«Дойная корова» нуждается в передышке
Само определение «точки безубыточности» весьма сложное. В подсчетах обязательно учитывается величина объема продаж, при которых предприятие сможет покрыть свои издержки, не получая прибыли. Сюда входят все затраты, не включая налоги на прибыль. В государственном масштабе речь может идти о некой средней стоимости добычи нефти с учетом его интересов.
Не стоит забывать про то, что нефть еще нужно доставить до потребителя. С учетом того, что Казахстан весьма удаленная от основных потребителей территория, нужно добавить в общую сумму еще как минимум 5-7 долларов. При этом ни о каком развитии или модернизации речи не идет. А ведь технологический цикл добычи весьма сложен. Запасы скважин исчерпаемы, нефть почти повсеместно в Казахстане залегает глубоко, поэтому нужно вести разведку и обустройство новых скважин. Даже не для того, чтобы наращивать объемы добычи, а чтобы поддерживать текущие темпы.
Нужно также помнить, что казахстанская нефть всегда была несколько дешевле, чем котируемая на биржах смесь WTI или Brend. Если учесть, что цена на эталонные сорта углеводородов на последних торгах котировалась на уровне 62 доллара за бочку. Стоимость казахстанской нефти – ниже 55 зеленых. Безусловно, сейчас прибыль есть, но она не настолько значительна, как раньше. Времена, когда государство могло позволить себе изымать огромные деньги с рынка углеводородов, прошли. Дойная корова сейчас сама нуждается если не в помощи, то хотя бы в возможности передохнуть, перезагрузиться, ведь последствия нефтяного кризиса еще не отыграны. За несколько лет низких цен накопились проблемы, которые нужно решать.
Не стоит забывать, что отрасль несет на себе груз обеспечения страны дешевым топливом, что влечет за собой дополнительные убытки. Им приходится поставлять на внутренний рынок нефть на переработку. Хотя цены на топливо у нас ниже, чем у соседей, да и его стоимость толком не пересматривалась после девальвации 2015 года. Стоимость на топливо на внутреннем рынке настолько низка, даже по сравнению с основными игроками на ресурсных рынках, что увидеть в ней пользу для государственного бюджета практически невозможно. С одного литра проданного на внутреннем рынке бензина государство получает около 30 тенге. Тогда как в той же России – не менее 150 тенге с учетом более высокой ставки НДС и акциза, а также дополнительного транспортного налога.
Из пустого в порожнее
Получается что в РК в производственной цепочке сейчас никто не получает дохода. Нефтяники продают сырье ниже себестоимости, переработчики ограничены, стоимость их услуг жестко регламентируется, трейдеры работают на выживание, обеспечивая работоспособность системы и не более того. Государство получает мизер, действуя исходя из популистских соображений. В выигрыше лишь потребитель да серые экспортеры, продающие бензин за границу. Но это мнимые выгоды. Изнашивается оборудование, инвестиционные программы свернуты, инвесторы уходят, понимая, что в настолько зарегулированном рынке бизнес уже не сделать, дивиденды не платятся, кредиты не гасятся.
Основа выживания государства – налоги. Это доходы, собираемые со всех и перераспределяемые в пользу каждого. В годы высоких нефтяных цен денег в бюджет поступало много. Сегодня ситуация куда сложнее. Чтобы продолжать нынешнюю социальную политику, доходов непосредственно от добывающих отраслей уже недостаточно. Чтобы продолжать объявленную политику социальной экспансии, где главной целью является обеспечение потребности той части населения, что не задействована в производстве добавленной стоимости, – а таких сейчас более трех четвертей населения. И в эту часть входят не только многодетные матери, неадаптированный класс низкоквалифицированных рабочих, проживающих в депрессивных регионах, но и пенсионеры, инвалиды, дети, студенты, – нужно перестать ориентироваться на нефтяную отрасль как на основной источник доходов.
Государству придется пересматривать налоговую политику. Это было понятно еще десять лет назад. Почему это еще не сделано, абсолютно непонятно. Именно налоги, особенно акцизы и НДС, являются источником для бюджета. Причем не только в России, но и практически во всех странах мира. Акциз на топливо варьируется в зависимости от страны, а налоги с частных лиц могут доходить до 80% от заработной платы.
Практически все медицинские услуги платные либо обеспечиваются существенными страховыми выплатами. Высокие налоги на имущество, рассчитываемые исходя из коммерческой стоимости, на транспорт, и только в Казахстане 80% не платят никаких налогов и потребляют, и требуют, и ставят ультиматумы. Государство – не бездонная бочка, а нефтяная отрасль – точно такой же субъект экономики, как любой другой, и здесь не могут платить по всем счетам и за все аттракционы невиданной щедрости. Последствия необдуманных трат и патерналистских решений, культивирующих иждивенчество, могут плохо закончиться.
Денис Кривошеев