И если воспринимать любое путешествие как обыкновенное взаимодействие двух разновеликих миров, своего внутреннего и окружающего внешнего (а я призываю поступать именно так), то понятно: никаких «пройденных дорог» не бывает и быть не может. Дорога там, где ты. Жаланашколь – реликтовое озеро
С каждым годом Алаколь становится всё более популярным местом отдыха казахстанцев. Некоторые вообще предпочитают его всем прочим водоёмам Семиречья – Балхашу, Капчагаю и даже Иссык-Кулю. Приезжая на Алаколь – загляните на берега реликтового озерца Жаланашколь. Не пожалеете.
Это озерцо, находящееся аккурат в створе Джунгарских Ворот, открывается с дороги в виде чарующего взор водного проёма в берегах из камышей и тугаёв. Если ветрено (а ветер тут част!), то поверхность озера, взлохмаченная беспорядочными волнами, живо напоминает то, что принято называть «бурей в стакане».
Но не следует относиться к озерку снисходительно и свысока, размеры, как известно, часто утаивают истинные значения. Тут, в окрестностях, в августе 1969-го случилось то, что историки называют «событиями у Жаланашколя», а публицисты считают чуть ли не вариантом Карибского кризиса, едва не приведшего к третьей мировой. Хотя теперь эта история вряд ли привлекает повышенное внимание любителей массового отдыха, но помнить её полезно.
Часть побережья озерка входит в состав Алакольского заповедника. Потому не нужно приезжать сюда на пикник. А вот искупаться не возбраняется – вода Жаланашколя, очень мелководного и невеликого, всегда тёплая. Ну а если уж непременно захочется эксклюзива – намажьтесь донной грязью. Говорят, что некоторым помогает. Помогает в чём? Сделать забавные селфи, к примеру.
Сингапур. Покормить бронзового воробушка
Этот воробушек никуда не улетит – он всегда встретит вас на культовой набережной речки Сингапурки. В городе миллионеров вообще-то много всяких дорогих декоративных диковин. В том числе выполненных из цветных металлов. Некоторые – совсем небольшие и малозаметные. А вот пройти мимо воробышка не удастся. Монстр!
Масса скульптур, разбросанных по улицам и паркам, среди небоскрёбов и офисов, придаёт Сингапуру тот вид, какой обычно появляется в других городах после какого-нибудь пленэра молодых ваятелей и массового нашествия голодных монументалистов. Однако среди авторов городской скульптуры отметились здесь художники весьма именитые. Сальвадор Дали, например.
Любовь монументалистов объяснима. В самом богатом городе планеты можно недурно заработать. Из этого же свойства проистекает и главная сложность знакомства с воробушком и другими многочисленными достопримечательностями Сингапура. То, что для местного – мелочь, для среднего туриста из Казахстана – смерть. Самое дешёвое жильё где-нибудь в Китайском квартале – 100 $ (пусть даже и местных – от того не легче). Что до погоды, то тут, близ экватора, она, по большому счёту, всегда одинакова.
На рикше по ночному Пекину
Кстати, о погоде. Многие путеводители (которые вообще-то грешат массой неточностей и предвзятостей) и сетевые комментаторы (которые, даже если их не спрашивают, всё равно выложат свою зрения) настойчиво не советуют в июле и августе соваться в Пекин. Гибельная затея! Но мне не раз доводилось бывать в это время в китайской столице, и мой пример показывает – это не смертельно.
В классическом Китае год делился на 24 сезона. Самое жаркое время называлось «Большими жарами». В Пекине и вправду в июле-августе часто держится тридцатиградусная температура. Ночью. Днём может быть и за сорок. Традиционная природная пыль, обычный городской смог, волны липкой влаги с Жёлтого моря, палящий зной от раскалённой Гоби – всё в это время перемешивается тут, над мегаполисом-монстром, в нечто вязкое, упругое и горячее. Этим дышат. Можно ли в такой атмосфере познать и полюбить Пекин? Можно. Это ведь в конце концов данность, в которой жил и продолжает жить один из самых интересных городов мира!
Для полноты погружения попробуйте нанять велорикшу и отправиться в романтическую поездку по ночным «хутунам», ветхопекинским улочкам и переулкам, сохраняющим неописуемый аромат старого Китая. Езда на рикше по ночным хутунам может сравниться по ощущениям с ночным плаванием по каналам Венеции. Темнота дразнит воображение непонятными звуками, крадкими тенями, обрывками чьих-то жизней, рыком звереющих в невидимых садах цикад, неожиданным застенным смехом. И ещё – явлением безмолвных стариков, сидящих с бамбуковыми веерами на порогах своих жилищ в майках и трусах, неугомонностью маленьких китайцев – они, похоже, в эти душные ночи не засыпают до утра, азартом самозабвенных игроков, сгрудившихся под лампами у столов с картами, шахматами и домино.
Всё это равнодушно течёт мимо тебя и вспять движению. Любому движению.
Андрей МИХАЙЛОВ