Рюкбайль – впервые это имя я услышал в 1992 году от своего сына Владимира, энтомолога по профессии. В летних экспедициях по средней Азии он проводил инвентаризацию булавоусых чешуекрылых, как по-научному называются дневные бабочки. Попросту вёл перепись живущих здесь видов и, естественно, описание новых, если они находились. Заодно определял их ареал обитания.
[газетная статья]
Эта работа ведётся учёными зоологами с середины XVIII века, когда шведский естествоиспытатель Карл Линней создал систему классификации животного и растительного мира и тем самым положил конец хаосу, царившему до этого в естественных науках.
Он сам распределял и классифицировал известные ему виды фауны и флоры, раскладывая их по полочкам и отделениям в порядке, учитывавшем их характерные особенности, родство и связи между собой. Так появились царства животных и растений, классы млекопитающих, птиц, насекомых и пр. Это было удобно, система привилась, и учёные разных стран с энтузиазмом принялись классифицировать обитавших в их краях животных.
Естественно, в первую очередь были описаны и разложены по полочкам животные Европы, гораздо сложнее обстояло дело с изучением фауны далёких стран, в том числе – азиатских. Понятно, что это была непростая задача, требующая больших усилий и затрат, ведь для этого необходима организация специальных экспедиций. Некоторые учёные догадались посылать для сборов специальных коллекторов, нашлись и самодеятельные сборщики, выбравшие это занятие своей профессией.
Ловцы насекомых
Есть на Волге близ Волгограда (раньше он назывался Царицын) поселок немецких колонистов Сарепта. Здесь жили крестьяне, приглашенные из Германии ещё в XVIII веке Екатериной Великой с целью повышать культуру земледелия в России. Несколько более предприимчивые, нежели местные жители, некоторые из жителей Сарепты придумали способ зарабатывать себе на жизнь сбором произведений природы, то есть представителей животного и растительного мира. Научными организациями, а то и частными лицами, покупались эти сборы насекомых, птиц, зверей, растений, и за это можно было получать неплохие деньги.
Отдельные сборщики так увлеклись, что это занятие превратилось в страсть и стало их основным делом жизни. По существу, это была та же охота со всеми приключениями, азартом, риском, удачами и неудачами. На самом деле занятие это непростое, несмотря на кажущуюся легкость, работа довольно тяжелая, а порой и опасная. Непогода, холод, жара, простуды, иногда и голод, а то и нападения лихих людей. Часть сборщиков отсеялась, вернувшись к прежним занятиям, то есть к крестьянскому труду, а вот двое братьев Рюкбайлей, Евгений и Егор, пристрастились к этому занятию и посвятили ему свою жизнь.
Они быстро поняли, что заработок надо искать не в Поволжье, где животный мир был уже известен и описан, а в неизведанных странах. Так они, навсегда покинув родину, отправились в далёкую Азию. Вначале это был Дальний Восток. Там братья и работали в 1881-1883 годах. Егор вскоре обосновался в Благовещенске, а Евген (так его имя звучало по-немецки) женился на местной казачке, где родились двое сыновей: в 1878 году Василий, а в 1881– Егор. Русская родня хорошо помогала Евгену, а некоторые из родственников даже участвовали в сборах: там же почти все жители охотники. Через три года Евгений с семьёй переместился на Алтай, где и занимался сборами в 1884- 1885 годах.
– Едва ли не главными и любимыми предметами сборов у Евгения Рюкбайля были дневные бабочки, – рассказал мне Владимир, – а основными заказчиками были иностранные торговые фирмы. Да-да, тогда находились покупатели бабочек: например, коллекционеры, среди которых встречались очень богатые, и даже государи и великие князья. Но многое попадало в музеи и научные центры, в том числе в российский зоологический институт (сейчас это институт Академии наук РФ). По этикеткам можно проследить маршруты его путешествий и предположить, где он в те годы жил и вёл сборы.
Сначала это была алтайская станица (Катон-Карагай) и Чингистай, затем Нарымский хребет, Кендерлык у подножия Саурских гор и городок Зайсан. Постепенно двигаясь на юг, Евгений вёл сборы в районе Джаркента и в 1886 году, дойдя до озера Иссык-Куль, обосновался на южном побережье, близ города Пржевальска (ныне Каракол), в селе Покровка.
Европа в центре Азии
Видно, здорово ему там понравилось, потому что он построил дом, развёл сад и прожил двадцать лет, до самой своей смерти. Путешествовавший в 1902 году по Тянь-Шаню немецкий географ Л. Фридрихсен был в гостях у семейства Рюкбайлей и впоследствии писал: «Недалеко от деревни, в её восточном дальнем конце, среди ухоженных садов, в красивой роще деревьев стоял уютный дом непривычного стиля и внешнего вида, окрашенный в белый и зеленый цвета. Перед фасадом был вырыт искусственный пруд, в котором плескалась стая уток. Все это выглядело так по-свойски привлекательно, что живо напомнило образ ухоженного немецкого домовладения, и я не удивился, узнав, что здесь, в Покровском, на Иссык-Куле, в этом опрятном доме живет мой соотечественник Рюкбейль. Присутствовали только хозяйка дома, сын и замужняя дочь. Поскольку мать их была русская, дети этого господина лишь немного говорили по-немецки».
И верно, место хорошее, а главное, необъятное поле деятельности и огромная неисследованная область, включающая в себя весь запад Китая. В одном из живописных ущелий Тянь-Шаня Рюкбайль даже облюбовал пещеру, где провёл несколько сезонов, занимаясь ловом доселе неизвестных никому бабочек. Отсюда он делал поездки по всей Киргизии и даже в отдельные районы Западного Китая.
Однако здоровье его уже было подорвано суровыми условиями жизни в горах, часто на больших высотах, где живут самые редкие бабочки из рода парнассиусов (аполлонов). Но Рюкбайль не бросал своего занятия, оставаясь верным призванию души, и едва наступали первые весенние дни, собирал своё походное снаряжение и отправлялся в дальний путь. До последней своей минуты он оставался среди природы, не задумываясь о том, что надо бы подумать и о своём здоровье.
В 1906 году где-то в глухом уголке Китая (близ озера Лобнор) лежащим мертвым в палатке, с записной книжкой в руках его нашел помощник киргиз, отлучавшийся на короткое время за провизией в ближайшую деревню. Можно сказать, Рюкбайль положил себя на алтарь науки. А ведь ему было всего 52 года.
Из сборов Е. Рюкбайля описано множество новых видов бабочек, некоторые из которых носят его имя. Коллекции его сборов хранятся в лучших зоологических музеях мира. Но беда в том, что о его маршрутах можно лишь догадываться, так как этикетки сборов иногда очень скупы (особенно с Тянь-Шаня) и, возможно, даже засекречены из-за опасения конкуренции со стороны других сборщиков.
– Вот лежат у нас в музее зоологического института в Петербурге бабочки с этикетками «В горах южнее Иссык-Куля», – продолжал рассказ Владимир, – а теперь и догадывайся, где они пойманы. А ведь знать это важно не только для энтомологов, но и для орнитологов, – заключил сын.
И действительно, в последующие годы интерес к Рюкбайлям проявили люди разных профессий из разных стран. Например, В. Агеев – паразитолог из Алматы, Е. Новомодный – музейный работник из Хабаровска, орнитолог Е. Шергалин из Эстонии. Благодаря их усилиям стали известны некоторые подробности жизни этого интересного семейного клана. Нашлись даже живущие ныне потомки и фотография Евгена Рюкбайля с сыновьями.
К примеру, русский писатель Сергей Аксаков в молодости тоже увлекался коллекционированием бабочек. И вот что он об этом написал: «Быстро, но горячо прошла по душе моей страсть – иначе я не могу назвать её – ловить и собирать бабочек… На всю жизнь осталось у меня отрадное воспоминание этого времени … природа, незаметно для меня самого отражалась на душе моей вечными красотами своими, а такие впечатления, ярко и стройно возникающие впоследствии, благодатны, и воспоминание о них вызывает отрадное чувство из глубины души человеческой».
И у нашего героя Евгена Рюкбайля эта страсть оставалась до конца жизни.
Александр Лухтанов
Ледовый обелиск 
Тени забытых зодчих 
Теле- и радиовещание будет приостановлено 16 октября 
Зеленый свет для казахстанского экспорта 
Касым-Жомарт Токаев выступил на заседании госкомиссии по ЧП