100 лет исполнилось ученому, исследователю и педагогу Григорию Дахшлейгеру
«Расписка. Дана М.Г. Луговой-Клименко в том, что с 1 по 8 марта (включительно) 1961 г. я не буду заниматься никем, кроме нее. Не буду заниматься наукой и вообще служебными делами. К сему подпись приложил: Г.Ф. Дахшлейгер. 25.1.1961 г.» Эту забавную расписку будущий доктор исторических наук, будущий член-корреспондент Академии наук Казахской ССР, будущий лауреат премии имени Чокана Валиханова Григорий Федорович Дахшлейгер дал своей жене Маргарите Григорьевне. Определив в этом «документе», вольно или невольно, две главные составляющие своей жизни: семья и наука. Самое интересное, что в его судьбе они никогда не мешали друг другу. Наоборот. Без обожаемой и обожающей семьи он, пожалуй, не достиг бы всего, чего достиг. А без науки он бы не стал таким мужем и отцом, каким стал: бесконечно интересными все понимающим.
История с историей
Его «история с историей» началась в 1937 году, когда он поступил на исторический факультет Одесского государственного университета им. И.И. Мечникова. Правда, закончить вуз в родном городе Григорию Дахшлейгеруне удалось: в 1941 году он был эвакуирован в Ташкент, где и получил диплом знаменитого САГУ, Среднеазиатского государственного университета. Он успеет недолго поработать учителем в Аягозе под Семипалатинском, но потом – призыв, артиллерийское училище и фронт на долгие четыре года. Он вернется с войны с ранением и наградами, в том числе Орденом Красной Звезды и самой важной медалью – «За Отвагу».
После войны, в 1946 году, Григорий Дахшлейгер поступил в аспирантуру Института истории, археологии и этнографии Академии наук Казахской ССР. С тех пор его жизнь всегда будет связана с этим институтом: аспирант, ученый-секретарь, старший научный сотрудник, заведующий отделом, заместитель директора по научной части.
«Мой зам, который превращает воду в молоко», – говорил о нем директор института Акай Нусупбеков. Что было этой «водой»? Сырые работы аспирантов? Сложные, очень советские темы, которыми, с одной стороны, приходилось заниматься, а с другой – очень хотелось сказать ту самую историческую правду, о которой так много говорят сегодня? К чести Григория Федоровича Дахшлейгера, в его исследованиях, несмотря на всё давление сверху, эта правда есть. Как написал о его докторской диссертации «Социально-экономические преобразования в ауле и деревне Казахстана (1921- 1929 гг.) кандидат исторических наук Абрум Ульман, «автор работы на огромном документальном массиве проиллюстрировал жизненную необходимость нэпа и его значение для прошлого и будущего, а прежде всего для современности... Убедительно, иное слово и не подберешь, показал возможность аула адаптироваться к рыночным отношениям, позволившим, подобно домкрату, поднять из руин времен гражданской войны и военного коммунизма слабую экономику полукочевого аула».
Показательно, что эта работа увидела свет в 1965 году. Начало косыгинской реформы – но так далеко еще до Горбачёва. Как Дахшлейгер сумел в то время найти неординарный подход к совершенно советской теме – вопрос, на который, пожалуй, лучше всего ответил коллега Григория Федоровича, академик Кенес Нурпеис: «Его отдельные капитальные монографии сделали его оригинальным ученым-историком, благодаря чему он останется в истории науки не как один из многих, а как один из немногих видных ученых».
Таким он останется и в воспоминаниях коллег – одним из немногих. Одним из немногих, кто писал на советские темы, опираясь не на идеологию, а на документы. Одним из немногих, кто понимал значение истории дореволюционного Казахстана, археологии и этнографии, и правдами и неправдами добивался разрешения на разработку «непопулярных» тем. Как писал академик НАН РК, член-корреспондент Болонской академии наук (Италия), первый казахский антрополог Оразак Исмагулов, «он хорошо понимал магистральную линию развития кочевого мира в древнем Казахстане и поэтому несколько раз выступал с весьма интересными научными докладами на международных конгрессах».
Важная деталь: Дахшлейгер выступал на этих международных конгрессах без переводчика. Блестящее знание европейских языков помогало ему не только рассказывать об истории номадов, но и налаживать международные контакты в то время, когда это казалось невозможным. Понятно, что его не раз приглашали не просто участвовать в форумах, но и работать за рубежом – и понятно, что этого ни разу не произошло.
А еще его регулярно звали на работу в Москву и Ленинград, но он всегда отказывался.
«Здесь было его место»
«Он никогда серьезно не относился к этим приглашениям, – рассказывает Маргарита Григорьевна Дахшлейгер. – Для нас эта тема была закрыта раз и навсегда. Здесь было его место».
И можно рассуждать о высоком – о верности выбранной научной теме, а можно о банальном и приземленном – о быте. И о том, чем (опять же в советское время) для ученого была квартира. В Москве и Ленинграде предлагали интересную работу, но не дом. А Григорий Федорович после эвакуации, после войны очень дорожил этим ощущением дома и хотел, чтобы его родители доживали свой век в хороших условиях. Потому что семья для него была тем же, что и наука, или, вернее, наука – тем же, что и семья. То есть всем.
И он для них был и остается всем. «Ушел от нас, но навсегда остался с нами», – написала на его могильном камне Маргарита Григорьевна, словно предугадав будущее.
Его нет рядом уже 36 лет, но близкие признаются: у них до сих пор ощущение, что он просто куда-то уехал. А сегодня вечером или, крайний срок, завтра утром вернется и, как обычно после командировки или конференции, разложит на ковре карту той страны, где побывал – Индии? Германии? – и по карте покажет и расскажет все свое путешествие...
Сегодня в архивах Академии наук хранятся архивные записи о других путешествиях Григория Дахшлейгера – по истории Казахстана, земли номадов-кочевников, в которую одесский студент влюбился однажды и навсегда. Он хотел рассказать (и рассказывал!) о ней всему миру. Эти записи, сделанные знаменитым убористым почерком Дахшлейгера, ждут своих исследователей. Быть может, среди них есть еще не одно открытие, не одна страница нашей истории, о которой мы не знаем?
Гульнар Танкаева
Оградить детей и обезопасить взрослых 
C делегацией финансовых кругов Катара встретился Токаев 
Город на вырост 
Хранители неба 
Любовь, похожая на ЦОН