Цикличная нестабильность
Об отрицательных аспектах девальвации писалось не раз: это и обнищание население, и обесценивание активов, и рост цен, и ещё множество негативных факторов, понижающих уровень и качество жизни. На вопрос, почему это происходит, каждый раз отвечают по-разному, в зависимости от ситуации, но в большинстве своём клеймят внешние факторы – мировой кризис, падение цен на основные статьи экспорта и так далее. И всё это верно, но не отражает истинной причины.
Ежегодный официальный уровень инфляции в Казахстане колеблется от пяти до девяти процентов. При этом уровень европейской и американской – около двух процентов. Разница – от трёх до пяти процентов в год, и в идеале это должно отражаться на курсе, но, как мы знаем, стоимость национальной валюты устойчива во времени. Почему? В относительно спокойные годы цены на сырьё высоки, валюты на рынке в избытке, спрос на неё низкий, и длиться это может годами. Но стоит нефти подешеветь, доллар становится дефицитным товароми отыгрывает накопившуюся инфляционную разницу.
Ущербный курс
После кризиса 2015 года и двукратной девальвации тенге монетарные власти, вместо того чтобы изменить концепцию формирования курса, выискивая равновесные значения в соответствии с инфляцией, решили испробовать иной метод – дедолларизацию и инфляционное таргетирование. Создавались условия, при которых валюта должна была перестать быть интересным финансовым инструментом, а тенге должен был усилить свои позиции.
Можно предположить, почему именно такой путь выбрали, но причины не отменяют его ущербность. Да, краткосрочный интерес – ослабление доллара – был достигнут, но ненадолго. Стоит отметить, что тем же путём пошла и Россия. Решено было повысить доходность по инвестиционным инструментам в национальной валюте до заоблачных высот и сделать убыточными долларовые активы. Как? Нацбанк параллельно повышал учётную ставку в тенге и через выпуск высокодоходных ценных бумаг, нот Национального банка формировал спрос на национальную валюту, повышал допустимые ставки на депозитах в тенге, а с другой стороны – искусственно занижал доходность в иностранных валютах, фактически до отрицательных значений.
В какой-то момент учётная ставка дошла до рекордных отметок. Тенге развернулся и начал укрепляться. Это могло длиться вечность, если бы не одно «но»: спрос-то был искусственным. Деньги, занятые на рынке, нельзя было перепродать, ведь они были слишком дороги и никому не нужны.
Национальный банк начислял вознаграждение «просто так». Объём же этих заимствований – колоссальный, по официальным данным, он доходил до шести триллионов тенге, а по неофициальным – до десяти. Поддавшись на спекулятивные настроения, население так же быстро начало «переворачиваться» в тенговые инструменты и зарабатывать. Курс просел до 310 тенге за доллар и мог и дальше укрепляться, но поддерживать учётную ставку становилось всё дороже, и её стали понижать. В конечном итоге она дошла до девяти процентов, вместе с ситуативными кризисами это ослабляло тенге. И вот курс вернулся к своим значениям 2016 года, на уровень начала «нотной агрессии».
Спецобменная операция
При этом выскочить из ловушки так и не получилось. Если НБРК перестанет вмешиваться в курсовую политику, через поддержание спроса на тенге, то сдерживающих факторов больше не останется, и курс начнёт искать свою реальную стоимость на фоне кризиса и дефицита доллара в экономике. Этим пользуются спекулянты, которые в ожидании кризиса выходят из тенговых активов. Сюда же можно отнести и население, которое массово скупает доллар. Это подтверждает сокращение валютной части ЗВР – резервы в СКВ упали с 16 миллиардов 536 миллионов долларов в начале года до 11 миллиардов 168 миллионов в начале июля. А также заявление президента Касым-Жомарта Токаева об изменениях, связанных с деятельностью Национального фонда страны, – в частности, внесённых в концепцию формирования и использования его средств. «Доля золота в сберегательных активах Нацфонда будет составлять до 5%», что позволит без ущерба для баланса обменять золото на реальные деньги. Это даст около двух миллиардов долларов наличными.
Программе дедолларизации – всего три года, но сейчас сложно посчитать, во сколько она обошлась, сколько было напечатано денег, чтобы оплатить пустые заимствования. По самым скромным прикидкам, речь идёт о 2-3 триллионах тенге.
Понятно, что Национальный банк не намерен сдаваться просто так и допускать ослабление тенге в ущерб обещанной стабильности. Это было бы политическим самоубийством для нынешнего руководства. Но как же добиться результатов? Только административным путём – например, осложняя процесс конвертации и владения. Это объясняет наметившиеся реформы. Два проекта постановлений НБРК: один – о правилах организации обменных операций, другой – по регулированию рынка ценных бумаг. И проект совместного приказа и постановления Министерства финансов и Нацбанка об ограничениях на покупку безналичной валюты.
При этом основные экономические процессы не останавливаются. Инфляцию может победить только рост внутреннего производства товаров потребительского назначения: продуктов питания, одежды, бытовой химии и гигиены. Иначе, как только внешнее влияние усилится и предпринимаемых мер будет недостаточно, доллар отыграет всё упущенное, и никакая жёсткая денежно-кредитная политика не поможет.
Денис КРИВОШЕЕВ, экономический обозреватель.
Дорогой ценой 
Вернувшиеся из Сирии казахстанцы дают показания в суде 
Осознанная необходимость