Коронавирус поставил на паузу развитие глобального туризма. Планета наконец-то получила временную передышку от праздношатающихся толп, хаотичное движение которых последовательно обесценивало всё, что только попадало в поле их зрения. А в это поле с развитием агрессивной рекламы и новых технологий попадало практически всё. [газетная статья]
Что ж, самое время посидеть дома да поразмыслить про бездумную распродажу земли в мелкую розницу. И вспомнить то, чего уже не смогут вспомнить новые поколения путешественников.
ЧАРЫН УЖЕ БЕЗ ЧАР
Начну с близкого. Тот Чарын, который довелось повидать людям среднего и старшего поколения, навсегда утерялся в прошлом. Помню, лет 30 назад, для того чтобы попасть в знаменитую Долину замков, приходилось на рейсовом автобусе доезжать до моста, после чего часов пять переть с рюкзаками по голой степи. Зато в течение недели, что мы оставались на берегу, – в полном одиночестве, никто другой не тревожил чарующей тишины ущелий. Про место это знали единицы.
В те годы дорога вниз была вообще недоступна для автотранспорта. Поляна у реки встречала путешественников сплошным саксаульником, а в глухих отщелках можно было нос к носу столкнуться с настоящим козлом-тэком.
В те годы, в начале 90-х, я писал:
«Чарын парадоксален и непредсказуем. Неожиданное тут – за каждым изгибом реки, в каждой расселине, за каждым гребнем. Потому-то, видно, так остро пробуждает Чарын в нас наши уснувшие гены открывателей и исследователей мира.
Ну кто мог знать, что за безжизненным, лоснящимся от загара плато, на котором солнце выжгло к концу лета всяческую жизнь, ручеёк течёт, с журчанием перекатывая вымытые из миллионолетних толщ глины камешки? А где вода, там и травы буянят, кусты курчавятся, туранга мерцает своими глянцевыми листьями. А среди всего этого буйства да без человека – зверью вольгота и благость. И зайцы подпускают вплотную, сидят, косят глазами да шевелят своими чудесными антеннами. Кеклики суетливо расползаются по склонам, наполняя ущелья эхом испуганного квохтанья. Козлы хотя и невидимы, но тут, рядом, может быть, вот за этими кустами, а может, вон за той скалой – следы-то до того свежи, что, хотя на мокром песке, водой ещё не наполнились.
О господи, в каком мы времени? Как сохранился до наших кровожадных пор этот затерянный мирок первобытного рая?».
Сейчас я вряд ли смогу подписаться хоть под одной своей строчкой. Всё это невозвратимое достояние прошлого. Невозвратного прошлого. Раскрученная турагентствам и однодневками Долина замков стала близкой и доступной для горожан настолько же, насколько и ближайшие ущелья Заилийского Алатау. Редкий туристический проспект не начинается с описания красот Чарынского гранд каньона. И уж ни один уважающий себя блогер не обойдётся без фотографий себя любимого на фоне дерзких красноватых скал.
За короткое время не только долина, но и многие другие места Чарына начисто утратили свою магическую ауру, превратившись из природного памятника в банальное место массового времяпрепровождения. Уникальный заповедник теперь туристический аттракцион.
РАЙ, УБИТЫЙ ГОЛЛИВУДОМ
Два тайских островка Пхи-Пхи – Большой (Пхи-Пи Дон) и Малый (Пхи-Пхи Лей) в некоторых рейтингах, составляемых для самолюбивых туристов, включены в десятку самых живописных островов мира. Начну с того, что воды, над которыми вздымаются Пхи-Пхи, всегда отличались такими яркими и чистыми тонами, что временами реальность начинала навязчиво напоминать вычищенную с помощью цифровых технологий рекламную картинку. А сами острова – известковые глыбины, заросшие буйной тропической растительностью, дерзко взметнувшиеся из этих вод своими непреступными отвесами, – будто монументы, поставленные тут матерью-природой, для того чтобы лишний раз напомнить человеку о скудости его собственной фантазии.
Были, конечно, на них и укромно спрятанные от взора бухточки с белыми коралловыми пляжами, грациозно выгнутыми кокосовыми пальмами и редкими хижинами местных рыбарей. И таинственные пещеры, попасть в которые можно было только с воды.
Именно эти пещеры, а вернее, гнездующиеся в них морские стрижи, а ещё вернее – гнёзда, которые эти милые птички вьют с помощью собственной слюны, – вот тот главный магнит, который издревле манил сюда искателей приключений и богатств. В самом конце зимы бригады собирателей начинали свою работу на шатких бамбуковых лесенках на головокружительной высоте. Риск стоил того: в ресторанах Гонконга и Сингапура результата труда сборщиков ласточкиных гнёзд всегда ожидала алчущая толпа поедателей знаменитого супа. Подобно женьшеню или растёртому рогу носорога, суп из гнёзд морских стрижей считался у китайцев стимулятором потенции. Так что гурманы готовы были платить за него любые деньги, часть которых доставалась и сборщикам.
Но по большей части берега совершенно неприступны, даже цепкая тропическая растительность не может удержаться на вертикальных склонах и шелестит где-то на стометровых вершинах. Как же хорошо тут было ещё 20 лет назад!
ВОЛНА РАЗРУШЕНИЯ
Но потом пришла волна. Нет, ещё не та, что опустошила побережья Индийского океана в декабре 2004-го. Та ещё не зародилась в перенапряжённых плитах литосферы. Незадолго перед ней на Пхи-Пхи обрушилась мутная волна силы куда более навязчивой и разрушительной. Волна человеческого внимания.
Тысячи лет радовали местные островки редких рыбаков, сборщиков гнёзд и ещё более редких путешественников. Но вот пришли киношники и всё испортили. Пхи-Пхи – ироничные жертвы голливудской мелодрамы о поисках свободной жизни в природном раю. Говорю о «Пляже» с Леонардо ди Каприо. Культовый фильмец в 1999 году снимали тут, на меньшем из островов – ПиПи-Лее. Голливудцы не особо церемонились с натурой, которую бесцеремонно подправляли экскаваторами и бульдозерами, – возвращаться сюда они вряд ли собирались.
Но, бог им судья (как кощунственно это ни звучит по отношению к логову киноиндустрии), если бы фильм провалился в прокате, многое не стало бы столь фатальным в судьбе этой идиллической бухты. Раны в тропиках зарастают стремительно. Однако кинолента не легла на полку.
То, что начала киноиндустрия, докончила индустрия туризма. Когда я попал сюда в начале 2000-х, ни о каком контакте с первородной природой мечтать уже не приходилось. Обстановка на идиллически пустынном пляже напоминала международный аэропорт, ежеминутно кто-то прибывал, кого-то провожали, всюду разносились разноязыкие вопли возбуждённых туристов и рёв моторов скоростных катеров.
А уж потом настал декабрь 2004-го. Природа, как это часто случается, наказала навязчивых людей по-своему. На островах Пхи-Пхи, со знаменитым пляжем, дорогими бунгало и самыми модными омутами для массового дайвинга и снорклинга, разрушило всё, что находилось в низменных частях. С Большого Пхи-Пхи смыло все постройки, отели, рестораны, на Малом сильно пострадал тот райский уголок имени Ди Каприо, куда так стремились попасть все поклонники (в основном поклонницы) знаменитого актера.
Но ушлые вожаки культурно отдыхающих не восприняли всерьёз и этого предостережения, а постарались поскорее восстановить прерванные стихией потоки (туристов и денег). Приходилось встречать пассаж, что в результате удара цунами там стало «даже лучше». И вскоре знаменитый пляж вновь оброс длинной очередью из желающих сделать селфи и поставить галочку в своём туристическом досье.
Но всему есть предел. Райский уголок оказался настолько вытоптанным и загаженными, что под напором критики тайские власти вынужденно закрыли пляж для посещения.
Продолжение следует. Андрей МИХАЙЛОВ.
Завтра была волна 
Адильхан Ержанов: В любом жанре нужно искать красоту 
Завершилась реконструкция термального источника Алма-Арасан 
Алматы – город солнца... Или территория отчуждения