Завтра была волна

Часть 1

15 лет назад туристический рай превратился превратился в стихийный ад

26 декабря исполнится ровно 15 лет со дня крупнейшего стихийного бедствия – цунами, обрушившегося на юго-восточную азию в конце 2004 года. И ставшего одним из самых страшных и разрушительных в современной истории. По официальным данным, по-прежнему неокончательным и неточным, оно, в буквальном смысле унесло жизни более 230 тысяч человек. Одномоментно беда нахлынула на тысячи людей из многих стран мира. Жертвами цунами стали и трое казахстанцев, отдыхавших в этом райском уголке. Мы предлагаем вниманию читателей очерк-воспоминание ветерана дипломатической службы РК Андрея Антоненко, которому довелось стать свидетелем, очевидцем и вынужденным участником той поистине планетарной катастрофы и незабываемой человеческой трагедии.

Эпизоды судьбы 

Проходят годы, но отголоски тех или иных эпизодов судьбы навсегда остаются в памяти. Событие, которое мы пережили в Таиланде 15 лет назад, на исходе високосного 2004 года невозможно забыть. Пожалуй, окончательно я осознал, на грани какой трагедии мы были, ни когда благополучно вернулись в отель, ни когда смотрел по телевизору в номере бесконечные документальные трансляции BBC News, сопровождаемые сводками о возрастающем числе жертв, ни когда увидел на улицах Пхукета хаос, нанесенный разбушевавшейся стихией. Это случилось уже дома, когда наконец удалось извлечь из побывавшей в морской воде разбитой видеокамеры, частично восстановить и просмотреть видеокассету, отснятую нами на подходе волны. Последние кадры с надвигающейся массой воды, сопровождаемые треском, звоном стекла и криками людей, заставили вздрогнуть. Имеющиеся видео- и фотоматериалы помогли восстановить в памяти почти все эпизоды произошедшей катастрофы. 

Несомненно, что кому-то посчастливилось больше нашего. Они даже не подозревали о случившемся, хотя находились сравнительно недалеко. 

Но и нам повезло больше многих – тех, кто до сих пор не может выйти из стресса, без содрогания вспоминать о пережитом, и тех, кто больше никогда ничего не увидит и не расскажет… 

На кромке рая 

Это была наше четвертое совместное с друзьями путешествие в Таиланд, в частности на остров Пхукет. Первая же поездка очаровала и полностью перевернула мое сознание. С тех пор мы заладили туда ездить. Я словно впал в зависимость и был будто под гипнозом: даже в другой гостинице селиться не хотел. 

А что? Отель приемлемый по ценам, хоть и трехзвездочный, но при этом очень чистый, постель меняют ежедневно, обслуга вышколенная, завтрак весьма плотный, с хорошим ассортиментом блюд. Из номера до моря минут пять-семь ходьбы ленивой походкой. От ресторана, где мы завтракали, пляж отделяла только дорога, которая вместе с пешеходными тротуарами была шириной метров двенадцать. 

Уже на второй год мы были узнаваемы. Третий наш визит вызвал полный восторг у персонала и массажисток. В четвертый раз мы приехали будто домой, вроде как на дачу. Все было совершенно знакомо и привычно. И местные встретили с искренней радостью. Тем более что мы всегда привозили с собой небольшие гостинцы в виде национальных сувениров и конфет. 

Дрожь земли 

…На моих часах было 7.50 утра. Ощущался необъяснимый дискомфорт. Окружающие предметы источали некую дрожь – как капот машины при включенном двигателе. Моя жена Сауле тоже проснулась. Мы обменялись мнениями по поводу своих ощущений. Я встал, вышел на балкон – трясет. Сел на стул – тот же результат. Чтобы окончательно понять, что происходит, решил справиться и у наших друзей, соратников по путешествию Славы с Таней, об их утреннем мировосприятии. Робко постучавшись в дверь, соединяющую наши номера, а потом решительно ее распахнув, я обнаружил, что они тоже не спят и, так же как и мы, слегка напряжены. 

Время шло, раскачивания не прекращались. Бутылка с водой, стоящая на холодильнике, приплясывала на месте. Раньше в Алматы неоднократно приходилось переживать землетрясения. Ощущения были такими же омерзительными, но не столь долгими. Насколько помню, земная кора посылала неприятные приветы в течение трех-пяти минут. Подобного в свой жизни я еще не испытывал. 

За завтраком мы обсуждали тайфуны, цунами и другие природные катаклизмы. Компетентный в вопросах сейсмики Слава, поглощая утренний омлет, доступным языком описал нам происхождение цунами, небрежно чертя вилкой на столе расходящиеся от эпицентра землетрясения в виде кругов сейсмические волны. Позавтракав, мы побрели на пляж, подавляя взаимное чувство тревоги глупыми шутками. Мы ведь не знали, где эпицентр и сколько по шкале Рихтера там было баллов. Это потом по телевизору просветили, что сила толчков составила 9,6. Если бы мы об этом услышали раньше, то успели бы принять все меры, подобающие искушенным в землетрясениях геофизикам и алматинцам. 

Но мы пребывали в неведении, и поэтому Слава, Таня и я залегли на ежедневный пляжный массаж к ставшим за четыре года уже родными «бабушкам». Так мы между собой окрестили равных нам по возрасту пляжных массажисток. 

Нежные пальцы массажистки и напевное тайское воркование, которым она обменивалась с подругами, как всегда, расслабили и навеяли дремоту. Однако продолжение процедуры было недолгим и прервалось возбужденными возгласами на тайско-английском: «Люки, люки!» («Смотрите, смотрите!»). Мы сели и посмотрели в сторону моря, которое располагалось от нас метрах в двадцати. Вернее, обычно располагалось на таком расстоянии от массажных топчанов. На этот раз море резко отступило. Вода ушла так быстро, что на песке оказались водные мотоциклы, лодки и другие плавсредства, только что мерно покачивавшиеся на водной глади. Оградительные буйки легли на открывшееся морское дно. Поодаль слева обнажились скалы, ранее никогда не видимые. 

Ощущения были своеобразные. Небо голубое, как всегда. Ветра нет, обычный пляж: над водной гладью плавно парит парашют, вдали плавают моторные лодки, катамараны, яхты. Копошатся малыши, строя песчаные замки около кромки воды, с детским упрямством оберегая только что воздвигнутые причудливые башенки от набегающей тихой волны, которой неожиданно не стало. Кто-то замер, прикрываясь ладонью от солнца и глядя вдаль. Кто-то побежал собирать ракушки и рыбу, прыгающую на песке. Вода так быстро ушла, что даже умная рыба, которая всегда ищет, где глубже, не успела отступить. В целом это напоминало обычный отлив, но очень сильный. 

Посейдон разбушевался 

…То, что представилось нашим взорам, ни по времени, ни по размеру не было отливом. Встревоженные массажистки тут же клятвенно заявили, что никогда ранее такого не видели. Показалось, что стало очень тихо и все замерло. Я окликнул Сауле и показал знаками, чтобы снимала на видео. Поскольку она не справилась с камерой, побежал навстречу и, перехватив ее, стал снимать. 

Через три-пять минут море стало возвращаться. Медленно, как мне показалось, вода стала занимать свое обычное место. Она прибывала неторопливо, но уверенно. Неторопливо настолько, что самые резвые собиратели даров моря, удалившиеся по открывшемуся дну от берега и бегом возвращавшиеся обратно, лишь немного отставали от надвигавшейся воды, находясь в ней по пояс. Волны не было. Только у кромки пенился небольшой бурунчик. Однако, дойдя до законной границы, вода, не останавливаясь, поползла далее, с легким шелестом набегая на сухой песок. Таким образом она дошла до лежаков, слегка тронув и сдвинув их с места. Среди отдыхающих началось легкое оживление. Аккуратные иностранцы стали старательно поправлять сдвинутые водой лежаки. Выглядело это трогательно-наивно. От их действий веяло хорошим воспитанием, порожденным сытостью и достатком. Не слышалось привычного мата, которым обычно наши соотечественники выражают свои эмоции и комментируют нестандартные ситуации. 

Словно припугнув или предупредив о своей потенциальной мощи, море снова плавно отошло метров на пять-семь от лежаков. Но лишь на короткий промежуток времени – несколько десятков секунд. Затем оно вновь надвинулось и всколыхнуло лежаки уже так, что они сдвинулись с обычных мест, нарушив привычное строгое построение. Возбуждение нарастало, но не сильно. Всеобщей паники пока не ощущалось. Однако начали раздаваться резкие свистки. Очевидно, это были спасатели или береговая охрана, которых ранее мы никогда не замечали. Кое-кто стал неторопливо собирать вещи со своих мест. И опять море отступило, дав возможность наиболее рьяным поборникам порядка предпринять очередную попытку поправить лежаки. А может быть, доброе море, долгие годы ласкавшее тела благодарных туристов, намекало и давало шанс смыться с берега? Мало кто это понял. Ведь волны-то не было! Все происходило достаточно плавно и относительно неторопливо. 

На этот раз перерыв был намного короче. Третье наступление моря было более сердитым и решительным. Оно будто разгневалось на тупость и медлительность размякших под солнцем отдыхающих и с шумом беспорядочно понесло лежаки и пластмассовые табуретки, наталкивая их друг на друга и раздраженно переворачивая. Народ зароптал и торопливо кинулся прочь. Послышались вскрики, началась суета. И все же люди не спешили уходить с пляжа, надеясь, что сейчас все закончится. Основная масса, поднявшись выше по берегу, продолжала созерцать разбушевавшуюся стихию. Превышение от места наблюдения до обычного положения уровня моря составляло метров пять-семь, поэтому всем казалось, что они находятся в безопасности. По-прежнему жарко светило солнце. По-прежнему не было ветра. В каких-нибудь двух метрах сзади на шоссе ехали машины и мотоциклы. По тротуару в обычном ритме передвигались пешеходы. Где-то играла музыка. В ресторанчиках через дорогу за поздним завтраком или ранним пивом сидели люди, не ведающие о происходящем. В обычном режиме работали магазины и многочисленные лотки с сувенирами и одеждой. 

Вновь наступила короткая пауза. Однако на этот раз она была совсем непродолжительной. Вода, с силой подхватив пресловутые лежаки и срывая солнцезащитные зонты, тяжелой массой ринулась на людей. Всколыхнулись и, встав набекрень, грузно двинулись, набирая скорость, прилавки-холодильники с прохладительными напитками и столы с фруктами. Зазвенели бутылки, затрещали навесы. Слева уже качались массивные деревянные топчаны, на которых несколько минут назад мы возлежали, вкушая удовольствие от массажа. Раздались крики и визги. Народ кинулся прочь. Началась паника. 

Бегство из ада 

Какова же была в тот момент наша реакция и наши действия? Возвращаясь немного назад в своих тогдашних ощущениях, отчетливо помню, как, включив видеокамеру, стал снимать происходящее. Сауле, стоявшая рядом, прерывисто, как после быстрой пробежки, сдавленным голосом произнесла: 

– Ох ! Ужас какой! 

Слава с Таней по-прежнему были около массажисток. Передав камеру Сауле, я пошел к друзьям, не помню зачем. Вряд ли продолжать массаж. Может, хотел забрать шорты и полотенце? Тут море стало подступать, и я, забыв о своих вещах, вернулся к Сауле. Если не бегом, то очень торопливым шагом. Одной рукой она продолжала снимать, а другой собирала вещи. Вода дошла до лежаков и сдвинула их с места. 

– Мои тапочки унесло! – с сожалением и испугом сказала Сауле. 

– Да ладно. Черт с ними, с тапочками.

– А сумки-то не было! Только это лежало! – причитала Сауле.

– Чьей? Славкиной? 

– Унесло… все, – с отчаяньем в голосе обреченно констатировала Сауле. 

– А я, еще лежали когда, сказал: сейчас она с утроенной силой назад вернется, – довольный своей мудростью, прокомментировал я происходящее. 

– А Танькиной сумки я не видела! – продолжала Сауле о своем, как бы оправдываясь. 

Вода у берега потихоньку вскипала и вновь, не слишком торопливо, накатила и подхватила лежаки. 

– Да-а… Саулешины тапочки унесло, – с усмешкой, подразумевая, что это не самая страшная утрата и будет что-то похлеще, то ли себе, то ли подошедшему Славе сказал я. 

– Да… Как бы сейчас она туда не пошла, – глядя на воду и показывая в сторону отеля, философски заметил Слава. 

Рассуждая, мы передвигались в сторону дороги, отделяющей территорию отеля от пляжа, поднимаясь на небольшую возвышенность, превышение которой над уровнем моря в обычные дни составляло пять-семь метров. Народ уже кричал. Раздавались чьи-то истерические вопли и детский плач. Затрещали прилавки, загремели холодильные шкафы, зазвенела посуда… Нервы напряжены, но страха пока не было. Может быть, определенный опыт экстремальных ситуаций сдерживал панику, а может, все происходило хотя и не стремительно, но достаточно быстро и мозг не успевал переварить воспринимаемое глазами, дать реальную оценку и послать необходимый импульс. 

Все же, повинуясь здравому смыслу и инстинкту самосохранения, мы резво двинулись в сторону отеля. На ходу, продолжая снимать море, я увидел пожилого иностранца из нашего отеля, который, держа на весу в одной руке трость, а в другой какие-то вещи, по пояс в воде, медленно переставляя ноги, неуверенными шагами двигался в нашу сторону. Он был слепой и всегда ходил с сопровождающим. Но на этот раз оказался один среди массы колышущейся воды, окруженный плавающими вокруг лежаками и другими многочисленными предметами. Зрелище было жутковатым. Нас отделяло метров десять-двенадцать. Я передал Славе камеру, чтобы снимал дальше, а сам ринулся к слепому. 

Стало страшно. Нахлынуло чувство безысходности, мелькнула мысль, что это конец… Вода прибывала, хотя и не так быстро. Очевидно, вновь возникла короткая пауза между волнами. Добравшись до человека, который к этому времени уже продвигался, перебирая руками деревянный помост, ведущий от дороги на пляж, я правой рукой обхватил его за обширную талию, а его левую руку перекинул через свое плечо. Пока мы двигались, он все время произносил по-английски слова благодарности. Так мы благополучно добрались до края помоста и стали спускаться с каменного парапета, отделяющего пляж от дороги на всей его протяженности. Сам по себе парапет был невысоким. Думаю, сантиметров семьдесят-девяносто. Вода уже перехлестывала через него, обрушиваясь сплошным водопадом на тротуар по всей длине каменной преграды. С возвышавшейся с правой стороны дороги, на которую мы собирались ступить, как по каналу несся бурный поток. Очевидно, волна пришла туда раньше и, преодолев более пологий берег, устремилась по асфальту, набирая скорость и мощь. 

Мне кажется, что я уже одной ногой опирался на асфальт и помогал спускаться моему спутнику. А может, мы оба еще стояли на парапете спиной к морю, потому что волны я не увидел. И тут нас накрыло. Меня швырнуло вперед и ударило об оказавшуюся на пути машину. Это был небольшой грузовик типа «газели» или рафика с крытым кузовом. Он слегка покачивался на стремнине, покрывавшей асфальт. Волна оторвала от меня слепого мужчину и понесла течением по дороге. Он был весьма грузным, весил более ста килограммов. Я не смог удержать его... Таня говорит, что видела, как его уносили потоки воды, при этом он лежал лицом вниз. Она в это время стояла на том же парапете, обхватив фонарный столб, дабы удержаться в бурном течении. По ее словам, окровавленного мужчину якобы подхватили люди, стоявшие у магазина вдоль дороги ниже по течению. Возможно, он попал в госпиталь и остался жив… Я очень хотел бы надеяться на это. А может быть, Таня сказала так, чтобы меня успокоить. Но больше мы его не видели. Я до сих пор виню себя, что не кинулся вслед. Но тогда я соображал не очень. Приняв полувертикальное положение и перебрасываясь со Славой, который был рядом, какими-то обрывистыми фразами, мы кинулись в сторону отеля. Путь лежал через ресторан, отделенный от дороги невысокой кирпичной стеной. Думаю, мне крупно повезло, что по ходу движения волны оказаласьмашина, к которой меня «прислонило». Если бы не она, я влетел бы в этот ресторан вместе с кирпичами от разбитой волной стены. 

Андрей Антоненко 

Фото из архива автора и прессы Таиланда 

Продолжение в следующем номере