ЖУРНАЛИСТЫ ВИКТОР ВЕРК И СЕРГЕЙ КОЗЛОВ – О РЕЗУЛЬТАТАХ РЕФЕРЕНДУМА И О ТОМ, ЧТО МОЖНО ПОСЛЕ НЕГО ОЖИДАТЬ В КАЗАХСТАНСКОМ ОБЩЕСТВЕ [газетная статья].
Сергей КОЗЛОВ: Ну что, свершилось? Референдум состоялся? Как написал наш с тобой добрый знакомый политолог Андрей Чеботарёв, «Выбор сделан. Продолжаем работать в интересах возвращения и развития открытой политической системы Казахстана!». Продолжаем работать? Или продолжаем сомневаться? Нет, сомневаться нужно всегда, на то мы с тобой и журналисты, однако, как уже написал один из порталов, где публиковались предварительные данные независимых наблюдателей, «За поправки в Конституцию проголосовали 74,8% респондентов. 25,2% респондентов ответили, что проголосовали против. Явка на референдум, по результатам экзитпола, составила 70,1%». Респондентам задавался один вопрос: «Вы проголосовали за или против поправок в Конституцию?». А в Центральной комиссии референдума сообщили, что по состоянию на 22:00 5 июня получили бюллетени 8 030 739 граждан, что составляет 68,44 процента жителей, включённых в список для голосования. А на тот момент, как мы с тобой «базарим», комиссия сообщает, что число граждан, проголосовавших за положительное решение вопроса, составило 77,18%, а это 6 млн 163 тыс. 863 человека. Это абсолютное большинство в каждом из 17 регионов. А вот против «положительного решения вопроса», проголосовало 18,66% избирателей. В целом же явка составила 68,06%. Но более точные цифры мы узнаем позже, потому как данные по количеству голосов будут меняться, сейчас ведь речь надо вести не об этом. Ты, конечно, скажешь, что данные референдума если нужно Акорде, то «подтянут», и народ наш, поправки в Конституцию «автоматически» поддержит, хотя бы на бумаге. Но вот в этом ли главное? Принципиальный вопрос здесь – поддерживается ли курс Токаева на политические реформы. И вопрос референдума, по сути, и был один, и именно этот. Не так ли?
Виктор ВЕРК: Вопрос один, но вопросы он оставил. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, зачем было вставлять в один вопрос такое количество подвопросов. Есть мнение, что это было сделано исключительно для придания масштабности выносимому на всенародное голосование вопросу. Как по мне, хватило бы пункта о «деелбасизации», отталкиваясь от которого можно проводить через парламент любые конкретные новеллы – хоть политические, хоть экономические. Но дело сделано, в минувшее воскресенье дан старт переезду из старого Казахстана в новый, и это уже хорошо. Как заметила любимая мною российская политологиня Екатерина Шульман, участвовавшая в день голосования в казахстанском телемарафоне онлайн из Берлина, главное – не конкретные детали превращения суперпрезидентской власти в президентскую (которых она практически не заметила), а самозаявленный вектор движения от автократии к демократии. Только ради одного этого стоило затевать воскресное «народное вече», считает Екатерина Михайловна. И я готов с ней согласиться. Другой вопрос: каким конкретным содержанием будет теперь наполняться этот вектор и, главное, как быстро это будет делаться? Вот тут я, зная, как у нас это работает, больших иллюзий не питаю. А ведь сам формат референдума таит определенную опасность: вместе с мандатом всенародного доверия власть получает наказ быстро и эффективно исполнить волю общества. И если президент сумеет настроить государственную машину именно на перемены здесь и сейчас, а не в …цатом году, то я сниму пред ним шляпу.
С. К.: Замечу, что опрос проводился в очень сложной обставовке, когда так называемая протестность населения находится на весьма высоком уровне. Это прекрасно знают и те, кто, так сказать, «по долгу службы» должен использовать любое недовольство населения с целью дискредитировать нынешнюю власть во что бы то ни стало. И использовали на полную катушку, государство давно уже потеряло монополию на информационном пространстве, и там господствуют просто армии хорошо оплаченных информационных бойцов, которым, по сути, никто серьёзно не противостоит. Но, конечно, не эти армии определяют общую информационную повестку дня, настроения людей. Они лишь эффективно влияют на негативные эмоции, на неудовлетворенность социальным положением, на то, как воспринимается поведение правящего класса. А вот общий лейтмотив наших общественных настроений, это ожидание перемен. Их необходимость не оспаривается. А вот причины, породившие неудовлетворительное наше социально-экономическое положение, трактуются по-разному. И выход из этого положения тоже видится разный. Кто-то хочет устроить всеобщую люстрацию, показательные суды над адептами прежнего властного режима, всё у них отобрать и между всеми поделить. Эту публику никакие реформы, кроме решительной ломки всего, что есть, не удовлетворят. Есть умеренные, но тоже особо власти не верящие, их тезис на текущий момент – посмотрим, что нам Токаев дальше предложит и честно ли Акорда себя поведёт при подведении итогов референдума. И вот это, на мой взгляд, главное – президенту нужно во что бы то ни стало буквально завоевать доверие основной части населения. Отвечают ли этой цели итоги референдума? Можно сказать, что да. Можно не сомневаться, что большинство наших сограждан проголосовало за поправки в Конституцию. Означает ли это, что референдум снизит накал противостояния в нашем обществе? Хотя бы температуру этого накала? Вопрос довольно важный на сегодняшний день…
В. В.: Токаев уже сказал, что успех референдума гарантирует неповторение трагических январских событий. Примерно в том же духе накануне плебисцита и сразу после него высказывались другие официальные лица. Но, повторюсь еще раз, сам по себе успех референдума – высокая явка и большинство голосов в графе «за» – еще ничего не гарантирует, сейчас ситуация напоминает хохму ельцинских времен: демократия построена, присылайте демократов. Есть опасение, что окружение президента рискует не поспеть за его прогрессистскими планами, а то и вовсе извратить их. Ну, ты же помнишь: собираем детскую коляску, а на выходе все равно получаем танк. Тем более что геополитическая ситуация вокруг старо-нового Казахстана отнюдь не вегетерианская…
С. К.: Безусловно, разочарованные будут всегда. Это очень даже нормально, повторяю, это обычный политический процесс и главное, чтобы он шёл, а не имитировался. Вот сегодня, согласно официальным данным, на конец мая заявлено о создании 21-й партии. Как написал политолог Данияр Ашимбаев, «подобного «взрыва» на легальном политическом поле страна не переживала со времён «диких и свободных» 90-х годов. Примечательно, что старт к активному образованию этих структур дал президент Токаев, то есть заявленные ранее параметры долгие годы были оппозиции не по зубам. Вместе с новыми партиями в активную общественную жизнь намерены вернуться почти забытые деятели прошлого». Так что процесс, повторяю, пошёл. Как мною и ожидалось, кстати. Он не мог не пойти. И вот теперь все борцы с режимом, все недовольные, сомневающиеся, а также поддерживающие власть или просто разделяющие тревогу по поводу нашего будущего получат наконец возможность оформить свою политическую активность в легальном политическом поле, в политической работе, поддержкой или противлением тем или иным политическим силам. Процесс, понимаешь, процесс! А не болото. Хорош болтать, давай работай. И этот момент, как сказано у Ашимбаева, очень даже остро почувствовали «почти забытые деятели прошлого», которые вдруг появились из невесть откуда. Это их последний шанс пробиться во власть и состояться как политики. И это тоже очень интересно, ведь всех их мы с тобой хорошо знаем. Вот и посмотрим, как они себя проявят в реальной политической работе, да в наше время, которое разительно отличается от того, что было три десятка лет тому назад.
В. В.: Беда как раз в том, что под разговоры о новом нарисовались сплошь хорошо забытые старые, отпечатки ладоней которых намертво въелись в древко знамени старого Казахстана. И теперь эти сбитые летчики пытаются теми же самыми руками ухватиться за штурвал лайнера, взявшего курс на вторую республику. Они, конечно, выдающиеся мастера переобуваться в воздухе. Вот только не пролететь бы нам всем с таким экипажем… Что ж, будем посмотреть.
С. К.: Пролететь? Куда ж дальше-то? После января этого года, надо полагать, всем должно быть ясно: нам пролетать дальше это, что называется, улететь. За горизонт разумного. Сегодня стоит вопрос не о том, построим мы эффективную демократию или нет, не знаю, простишь ли ты меня за эдакий оппортунизм, речь идёт о выживании. Просто и жестоко. Либо мы будем вместе и научимся наконец понимать друг друга и своё положение в этой жизни, или по-прежнему каждый будет строить свой Казахстан. И тогда уж точно пролетим…
В. В.: «Свой Казахстан» без малого три десятилетия строил один политик – далеко не последний, кстати говоря. Нельзя сказать, что у него не получилось совсем. Получилось, но не совсем. Теперь главное – не повторить этот путь. А для этого мы должны ясно понимать, что именно нужно построить. Много лет мы соглашались с властью, не особо вдаваясь в ее намерения. а зачастую просто не понимая их. Сегодня нас спросили, согласны ли мы с тем, что хочет власть. Это, конечно, здорово. Но доживём ли мы до той прекрасной поры, когда власть спросит нас: чего желаете, граждане? И сможем ли мы тогда вразумительно ответить на её вопрос?
