Кто пишет летопись о подвигах и славе
В КАЗАХСТАНЕ ПРОЖИВАЕТ НЕМНОГИМ БОЛЕЕ ТЫСЯЧИ ВЕТЕРАНОВ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ, САМОМУ МОЛОДОМУ УЧАСТНИКУ 94 ГОДА. СУЖАЕТСЯ ИХ КРУГ, ОДНА ЗА ДРУГОЙ ЗАКРЫВАЮТСЯ ДВЕРИ СУДЬБЫ ТЕХ, КТО ВЫНЕС НА СВОИХ ПЛЕЧАХ ВЕЛИКОЕ ИСПЫТАНИЕ МИНУВШЕГО ВЕКА. ДЛЯ ТЕХ, КТО ПРОШЕЛ ВОЙНУ, ОНА НИКОГДА НЕ КОНЧАЕТСЯ, УХОДИТ ТОЛЬКО ВМЕСТЕ С ЖИЗНЬЮ. НО ПАМЯТЬ О ПОБЕДИТЕЛЯХ ДОЛЖНА ЖИТЬ, ПЕРЕХОДИТЬ ИЗ ПОКОЛЕНИЯ В ПОКОЛЕНИЕ. ОБ ЭТОМ НАША БЕСЕДА С ЛАЙЛОЙ АХМЕТОВОЙ, ДОКТОРОМ ИСТОРИЧЕСКИХ НАУК, ПРОФЕССОРОМ КАЗАХСКОГО НАЦИОНАЛЬНОГО УНИВЕРСИТЕТА ИМ. АЛЬ ФАРАБИ. [газетная статья]
«СОВЕТСКИЙ СТУДЕНТ» И ВЗЯТИЕ БЕРЛИНА
– Лайла Сейсембековна, но вот вопрос: кому ее нести?
– Для меня он не стоял. Я дочь фронтовика, участника битвы за Москву. Отец был ранен в феврале 42-го, защищая Калинин, нынешнюю Тверь. Получили приказ продержаться три дня, а он был наводчиком орудия. Пуля попала в левую руку. Обмотал тряпкой и, поскольку стрелять сам не мог, начал таскать снаряды. За три дня от их дивизии, а это примерно 11,5 тысячи, осталось около ста человек. Можно считать, отцу повезло. Но рука под грязной повязкой загноилась, началась гангрена, и когда он попал в госпиталь, пришлось делать ампутацию. Так и закончилась война для старшего сержанта Сейсенбека Ахметова. Все это я узнавала постепенно, по мере взросления. А сначала сидела под столом, накрытым бархатной скатертью, за которым собирались у нас дома фронтовики, и за игрой улавливала какие-то их рассказы. Правда, меня быстро обнаруживали и выставляли из комнаты, откупившись конфетой.
Отца, вернувшегося с фронта инвалидом, в ауле на семейном совете приняли решение отправить учиться в Алма-Ату, и он поступил осенью 1942 года на факультет журналистики КазГУ. Какие же судьбы, какой высокой пробы… Отец дружил с Владимиром Фурсовым, защитником Брестской крепости. Пройдут годы, и мир облетит фотография, на которой Фурсов, поседевший, припал всем телом к крепостной каменной стене, прислонив рядом костыль. Ахметов без руки, Фурсов без ноги, им как двум инвалидам выделили отдельную комнату, девчонки-однокурсницы прибегали помочь по хозяйству, вымыть пол.
Но жизнь кипела вовсю, в 43-м секретарь комитета комсомола КазГУ фронтовик Виктор Пуриц и его соратники, в том числе мой отец, выступили с инициативой сбора средств на танковую колонну «Советский студент». Весь Союз подключился к этой акции, деньги были собраны, и в университет пришла благодарственная телеграмма от Сталина. Из воспоминаний ветеранов-фронтовиков факультета журналистики я знаю, что «Советский студент» участвовал во взятии Берлина. Очень хочу раскопать эту историю в подробностях.
МУЗЕИ БОЛЬШЕ НЕ НУЖНЫ?
– Еще и эту? Ваши «раскопки» можно сравнить с археологическими, такие пласты поднимаете…
– Это потому, что отцовская судьба, с войной, с профессией, один в один вплелась и в мою жизнь. Закончила факультет журналистики КазГУ, много лет работаю здесь же преподавателем. И у меня своя война. Она досталась от отца, я дорожу этим наследством. Училась я в алмаатинской школе №36, там в вестибюле висели на стене семь портретов – учитель и его ученики, погибшие на Великой Отечественной. И в какой-то момент меня эта «галерея» так зацепила, что просто проходить каждый день мимо стало невозможно.
В общем, я включилась в активный поиск. Помог школьный альбом, хранившийся в библиотеке, с фотографиями и данными выпускников 1936 года, когда школа была открыта. Начала прочесывать ближнюю и дальнюю округу, искать фронтовиков, их родственников. Люди откликались всей душой, вручали мне, юной девчонке, треугольнички солдатских писем, фотографии. Я росла, и география поиска расширялась, в итоге к семи героям прибавилось еще 22, извлеченных из забвения. Потом стала собирать материалы по защитникам Брестской крепости. Помню, отец покупал мне по сотне почтовых конвертов, и я рассылала письма по всему Казахстану. В 1971 году закончила 10 класс, а в 72-м в нашей школе был открыт музей боевой славы. Ровно через двадцать лет, в 1992-м, его уничтожили, все выбросили на помойку…
– Неужели не хотелось после этого махнуть рукой, бросить это занятие? Ведь такое же непотребство произошло и с другими школьными музеями страны.
– Многие наши беды от тяги к забвению. Конечно, это был удар под дых. Вскоре ушел из жизни отец, не дожив всего нескольких месяцев до 50-летия Победы. Потеря казалась непреодолимой, на меня накинулись болячки… Пока не нашелся мудрый врач и не дал совет видеть в каждом фронтовике своего отца, дать им ту часть любви и внимания, которые остались нерастраченными после ухода родного человека. Со многими из них я дружна, к кому-то подойду, обниму, и на сердце становится теплее.
Первую книжку издала в 1984 году, к юбилею родного университета, и в ней целая глава посвящена ветеранам Великой Отечественной, в частности, тем, кого искала и находила еще в школьные годы. А за десять последних лет у меня вышло 11 книг о войне, из них четыре в соавторстве с замечательным моим учителем, известным историком, профессором Владиславом Константиновичем Григорьевым, тоже сыном фронтовика. Это ровно тот случай, когда учителя становятся друзьями и коллегами.
ПАМЯТЬ ПАРАДНАЯ И НАРОДНАЯ
– Где брали материалы, из каких источников?
– В основном это целенаправленная работа в архивах, кроме того, личные встречи с людьми, их воспоминания, документы, фотографии, хранящиеся в семьях, эпизоды из литературных произведений, имеющие под собой фактическую основу. Как говорится, «ищите и обрящете»… Одна из книг – « Первые лица Казахстана в сталинскую эпоху». Речь там о Голощекине, Мирзояне, Скворцове и Шаяхметове. Николай Скворцов руководил страной с 1938 по 1945 гг., он считается персоной наименее известной в политическом ареопаге Казахстана. Но один момент очевиден и достоин: он принимал участие в формировании Панфиловской дивизии и лично провожал ее на фронт. Так продолжилось для меня глубокое погружение в тему панфиловцев. Чтобы ее полностью исследовать и отлить в «чеканные строчки», одной моей жизни точно не хватит…
– Неужели что-то еще осталось о них неизвестным? Недавно вышел на экраны фильм о панфиловцах, памятники генералу Панфилову воздвигнуты в малых и больших городах, его именем названы улицы и школы в Казахстане, России, Киргизии, да и рядовые бойцы не забыты.
– С парадной стороной памяти все в порядке. Но ведь это были живые люди, с личными судьбами, характерами, своей историей, надеждами, планами на будущее, которое для тысяч из них не наступило. А мы, произнеся на 9 Мая какие-то громкие дежурные слова, считаем, что воздали должное их героизму.
В 2011 годумы сВладиславом Константиновичем выпустили книгу «Яростный 1941-й. Размышления историков». Я не разбираюсь в толщине брони танка, в ружейных калибрах и прочих технических премудростях. Это прерогатива энциклопедиста Григорьева. Я изучаю и выдаю на-гора истории через людские страсти, трагедии, сшибки характеров, поэтому у нас и получился такой слаженный тандем.
Мы взяли линию Брест – Москва, это тысяча с небольшим километров, и день за днем, с 22 июня по 14 октября, прослеживали, как двигалась фашистская громада и как ей противостояла наша армия. Немец шел по 10 километров в день, т. е. до Москвы его отделяли три с небольшим месяца. Наши сражались, отступали, гибли, постоянно шло пополнение частей. Перелом возник в октябре 1941 года на Волоколамском шоссе, когда натиску врага, которому до Москвы оставалось чуть более ста километров, начала противостоять Панфиловская дивизия.
– По утверждению российского историка Сергея Мироненко, официальная версия подвига 28 гвардейцев-панфиловцев – всего лишь эффектная журналистская выдумка…
– Вообще-то, коллега Мироненко специалист в области крепостного права. Зачем ему понадобилось искать признания в области исследований периода Великой Отечественной, для меня загадка. В 2013 году мы с Григорьевым издали книгу «Панфиловцы: 60 дней подвига, ставших легендой». В ней запечатлен период с 14 октября по 14 декабря. Это и Волоколамское шоссе, и Крюково, важнейший железнодорожный и шоссейный узел, переходивший 9 раз в течение трех суток декабря из рук в руки. Там началось знаменитое московское контрнаступление. Против панфиловцев в октябре стояли четыре танковые и пехотные дивизии врага. Но у наших воинов была стратегия, разработанная генералом Панфиловым и в деталях описанная в 1944 году Бауржаном Момышулы.
Касательно цифры «28». Полагаю, их было даже гораздо меньше, потому что роту из ста с небольшим человек пришлось поделить на три неравные части. Большинство обороняло две деревни, куда по всем раскладам должен был устремиться немец, а третья, малая, встала у разъезда Дубосеково. Вот и считайте…
СПРАВКА
Лайла Ахметова – «человек- оркестр». Она выполняет рабо- ту, которая под силу солидному штату научного института. Отпуски она год за годом проводит в архивах, перелопачивая гигабайты информации, осмысляя, суммируя полученные сведения, вводя их в нужную графу своих исследований, которые потом превращаются в новые печатные издания, становятся доступными нам с вами. Она сумела восстановить 632 имени казахстанцев – защитников Брестской крепости, 11 347 бойцов Панфиловской дивизии и ее пополнений в 1941 г.
Ведет работу по этим пополнениям в другие годы войны. Ее знают во многих странах, изучают историю Второй мировой и по ее трудам. Поездки, книги, работа в архивах… Все исключительно за свой счет. В нынешнем году 80-летия начала войны и формирования Панфиловской дивизии Лайла Сейсембековна одержима идеей издания книги о политруках-панфиловцах, которая практически готова, и открытием интернет-сайта Панфиловской дивизии. Но это при условии вашей финансовой поддержки, дорогие сограждане-казахстанцы!
Ахметова Лайла Сейсембековна
АО Kaspi bank CASPKZKA KZ05722C000031939548
Светлана СИНИЦКАЯ
