Журналистам положено рассказывать о других, отводя своему «Я» лишь малое место в статьях и репортажах. Таково главное правило нашей профессии. И нисколько его не нарушая, даем сегодня слово Эльмире Пашиной, известной казахстанской журналистке, кавалеру ордена «Курмет», лауреату премии союза журналистов Казахстана имени Ануара Алимжанова, члену республиканского клуба редакторов. Ведь чтобы интересно писать о людях и событиях, надо самому быть содержательной личностью, вызывающей уважение и искренний отклик у собеседника. [газетная статья]
ТОТ, КТО РОЖДЕН БЫЛ У МОРЯ
– Поскольку мы коллеги и знаем друг друга уйму лет, будем на ты. Как тебе пришло в голову заняться газетным ремеслом?
– А почему влюбляешься в одного парня, а не в другого? Поговорим о странностях любви… Однажды что-то щелкает в голове, толкает к столу, к листку бумаги – и начинается мучительная, сладкая канитель. Пишешь, зачеркиваешь, перечитываешь, откладываешь в сторону, прячешь от домашних. Потом идешь в редакцию и через пару дней видишь свой опус на газетной странице.
Первая заметка называлась «Осенний бал», где на 15 строчках уместилось восторженное описание школьного вечера в начале учебного года. На полуостров Мангышлак наша семья приехала из России, и долгие годы жили мы у моря. Потому имею право считать, что как журналистка я родилась на берегу Каспия. Хотя и семейная линия в этом выборе присутствовала. Старшая сестра Майя, геолог, посылала в газету статьи из экспедиций, дружила с известным журналистом-известинцем Валерием Буренковым. Помню, как они обменивались письмами, обсуждали творческие удачи друг друга.
– После выпускного, видимо, были вступительные экзамены на журфак?
– Представь себе, нет. Со школьной, как говорится, скамьи – и в редакцию. Строчки выдавала с увлечением, печатались «с колес», моталась по командировкам с неподдельным комсомольским энтузиазмом. Была искренняя уверенность, что слово мое очень важно. Ведь о ком я рассказывала? О нефтяниках, о строителях «розового города» Шевченко, гремевшего тогда на всю страну и за её пределами, ему присудили в семидесятых престижную международную премию за архитектуру.
Осталась фотография: я стою на фоне буровой вышки, беру интервью у мастера, вся такая… в моднейших пластмассовых клипсах в виде ромашки, с блокнотом и очень сосредоточенная. Было не до университетской науки, рано стала мамой, сначала дочка, вскоре сын, садик, ясли и работа, работа... Но слово не давало покоя, выпрыгивало за рамки газетной полосы… Короче, начала писать рассказы. Два из них попались на глаза писателю Николаю Корсунову, литературному секретарю МихаилаШолохова. Получила от него письмо, от которого закружилась голова: столько там было ободряющих и возвышающих слов, прямо хоть завтра прямиком в Союз писателей, но…
КРУТОЙ МАРШРУТ И ЕГО ПРОДОЛЖЕНИЕ
– Про это «но», поскольку ты стала уже девушкой известной, поползли тогда смутные слухи. Что же на самом деле случилось?
– Тема большой литературы продолжилась, да так, что врагу не пожелаешь. В восьмидесятые писатели-диссиденты тревожили умы и души, мы потихоньку делились в редакции между собой «запрещенкой», полуслепыми машинописными копиями. Ко мне попал в порядке очереди Солженицын. Кажется, я и прочитать-то успела несколько страниц, как нагрянули гости из известной организации.
Видимо, был у них в нашем безалаберном суматошном коллективе свой аккуратный человечек. Память о тех днях и ночах – а допросы велись по классическим законам жанра – хотелось бы навсегда упрятать в самый долгий ящик… Коллеги не дали погрузиться в панику, даже график расписали, кому смотреть за детьми, когда уходила я в очередной раз по «крутому маршруту». Но все когда-нибудь кончается.
Для меня этаистория завершилась вместе с отъездом с любимого Мангышлака. Новой страницей в судьбе стал Джезказган, работа в областной газете под крылом одного из лучших, намой взгляд, казахстанских редакторов Василия Яковлевича Голованова. Он все сделал, чтобы я поскорее вошла в нормальную житейскую и творческую колею. Вскоре появилось строгое партийное указание, что в редакциях имеют право работать только лица с высшим образованием, и у меня началась заочная учеба на журфаке, которым руководил в КазГУ умнейший и обаятельный Марат Карибаевич Барманкулов. Защитила диплом, кстати на отлично, под лихим названием «Союз пера, микрофона и телекамеры».
– Но два последних атрибута не пригодились, перо так и осталось главным?
– Другое даже в голову не приходило. Газетчики были элитной кастой журналистики. Мы тянулись за мэтрами «Литературной газеты», «Комсомольской правды», штудировали всесоюзный профессиональный журнал «Журналист», устраивавший «разбор полетов» от районки до солидных изданий. «Газета выступила – что сделано», «По следам наших выступлений» – такими были главные рубрики, и слово реально превращалось в дело. Мы могли помочь человеку, без вины пострадавшему, пригвоздить зарвавшегося чинушу, рассказать о героическом поступке парня из глубинки. Мы впускали в себя жизни незнакомых ранее людей, проживали их судьбы как свои собственные.
Помню, «Джезказганская правда» в двух номерах напечатала мой материал о совхозе в Карагандинской области, о том, как благодаря отличному хозяйственнику-директору он превратился в некий сказочный оазис по уровню комфорта и благосостояния. Там в палисадниках у сельчан цвели голубые розы. Да, была цензура и материалы «литовались», проходили проверку. Да, существовали «священные коровы», ряд недосягаемых для критики персон… И тем не менее мы могли позволить себе очень многое.
Позже, уже в новые времена, когда работала в «Казахстанской правде», придумали мы с Григорием Григорьевичем Дильдяевым, в ту пору главным редактором, одним из лучших журналистов Казахстана, устраивать приемы в «гостиной». Сколько интереснейших людей побывало тогда у нас в редакции – деятели литературы и искусства, политики, ученые, представители религиозных конфессий! Это четыре года моей жизни, больше ста встреч, каждая выходила к читателю в виде интервью. Потом часть их сложилась в книгу «Из первых уст».
Яркой и сокровенной получилась беседа с народной художницей Казахстана Гульфайрус Исмаиловой. Я спросила ее: «Вы засыпаете со светлыми мыслями?». Она ответила: «А как же!». И пояснила: чтобы с таким же светом в душе проснуться утром. В молодости на гонорар от художественного оформления объекта купила она шубу. «А что купили бы теперь?» – не унималась я. «Мешок красок и полмешка кистей», – ответила Гульфайрус.
ПОД ШОРОХ ГАЗЕТНЫХ СТРАНИЦ…
– Сегодня границы нашей профессии не то расширились, не то размылись. Как относишься к блогерам, которые наступают на пятки журналистам? Правда, в интернете.
– Всем хватит времени и места. Конкуренции пока не вижу. Напротив, их работа зачастую просто «копирайтинг» – одна и та же новость или рассуждения по некоему поводу перелопачиваются в лучшем случае с помощью синонимов и выдаются на-гора. Плагиат нарядили в современную одежку, назвали по-английски. Печатное издание всё же даёт более выверенную, более надёжную информацию, хотя и отчасти проигрывая в скорости. Надеюсь, что со временем и интернет очистится от шелухи. Пока людям, которые им активно пользуются, надо учиться отделять зерна от плевел.
– Тебя беспокоит, что бумажные издания в упадке, журналистика уходит в виртуал?
– Что-то уйдёт, но немало и останется. Помнишь, в фильме «Москва слезам не верит» один из героев утверждает, что останется только телевидение, другие виды искусств отомрут за ненадобностью. Не случилось. Например, японская газета «Асахи симбун» продолжает наращивать миллионные тиражи, такие же процессы идут с крупнейшими европейскими и американскими изданиями. Газета, журнал, которые можно взять в руки за утренним кофе, за вечерним чаепитием, в офисе, – это символ спокойствия, традиционных уважаемых привычек, определённой «элитарности». Стабильности жизни, наконец. От нас же требуется делать достойный продукт, держать читателя в хорошей зависимости от печатного слова.
– Когда-то журналисты считались «подручными партии». А чьи мы теперь?
– Во все времена лучше всего оставаться подручными совести. Без кавычек и в каждой профессии. Это никогда не было легко. В такие периоды, как сейчас, может быть – особенно. Одна из недавних историй: тележурналисты снимают сюжет в больнице, где персонал возмущается некорректным решением руководства. Приезжает полиция, корреспондентов буквально вяжут, без всяких оснований определяют на карантин, несмотря на соблюдение ими всех положенных норм санитарной безопасности. Молодцы ребята, давлению не поддались, профессиональную честь отстояли, и в итоге председатель сената парламента Республики Казахстан Дарига Назарбаева дала объективную оценку ситуации. Разъяснила, что журналисты выполняют важную работу и противодействовать им означает лишать наших граждан права на актуальную информацию.
Журналистов, как разведчиков, тоже не бывает бывших. Наверное, потому что эти профессии сродни друг другу – стремлением докопаться до истины. И знанием цены слова, что было в начале и будет на все времена. Как случилось это в судьбе Эльмиры Пашиной, которую редакция нашей газеты от всей души поздравляет с красивым и достойным юбилеем.
Светлана СИНИЦКАЯ
