Как определить, куда двигаться завтра, не поняв, где находишься сейчас?
ЖУРНАЛИСТЫ ВИКТОР ВЕРК И СЕРГЕЙ КОЗЛОВ – О ТОМ, КАКОЙ УРОЖАЙ ГОТОВЯТ СТРАНЕ «КОМБАЙНЁРЫ – ТЕОРЕТИКИ» РЕФОРМ. [газетная статья]
Сергей КОЗЛОВ: Ну вот, собственно, мы и увидели первые цветочки новых преобразований, о которых неоднократно говорилось в посланиях народу страны. Год Агентство по стратегическому планированию работало над концепцией национальных проектов, и теперь процесс вступает в стадию их реализации. «Речь идёт не об абстрактных целях, а о вполне понятных для граждан темах – здравоохранении, образовании, безопасности, сильной экономике, территориальном развитии». Так характеризуют эти проекты эксперты из Института мировой экономики и политики (ИМЭП) при фонде Нурсултана Назарбаева, Казахстанского института стратегических исследований (КИСИ) при Президенте РК, Центра исследований и консалтинга (CRC). То есть люди, мягко говоря, призванные не только анализировать, но и пропагандировать инициативы сверху. А вот гораздо более многочисленная армия, скажем так, не обязанных ничего пропагандировать аналитиков и экспертов оценивает последние инициативы совершенно иначе. «Можно сколько угодно нахваливать новые национальные проекты, но нужно помнить, что их разрабатывали те же люди, что писали (и реализуют) нынешние государственные программы», – считает известный казахстанский политолог Данияр Ашимбаев. «Ни в одном нацпроекте совсем нет описания мер макроэкономической политики, которые приведут к «выдающимся» цифровым показателям, указанным в этих документах», – пишет экономический эксперт Мурат Темирханов. Можно было бы продолжить цитирование критиков, но и так ясно, что у значительной части казахстанского экспертного сообщества нацпроекты одобрения не вызвали. Что же касается сограждан, то большинство из них и о прежних-то госпрограммах имели смутное представление (если вообще имели), а уж о новых планах по улучшению их жизни вряд ли успели сформировать определённое мнение. Ну и как, что будем делать?
Виктор ВЕРК: Что будем делать? Будем посмотреть, как говорят в Одессе! Самое настораживающее – ощущение абсолютного дежавю: все эти национальные приоритеты, мероприятия, индикаторы мы видели сначала в «перевыполненной» Стратегии-2030, затем в пришедшей как бы ей на смену в 2014 году Программе форсированного индустриально-инновационного развития, в Стратегии-2050, в Стратегическом плане развития до 2025 года, зачем-то переименованном в Национальный… А выхлоп где? Судя по синопсису нацпроектов, заявленных «комбайнерами-теоретиками» из АСПиР, они просто «разводят» главных заказчиков этих проектов – народ и президента. Первому, согласись, не привыкать, а вот за второго откровенно обидно. Не буду утомлять посетителей нашего с тобой базара, то бишь читателей, но при желании они могут сравнить нацпроект под многообещающим названием «Устойчивый экономический рост, направленный на повышение благосостояния казахстанцев» с той же ПФИИР, и обнаружат там совпадения вплоть до дословных. А ведь между этими программными документами целых семь лет, которые, получается, прошли в топтании на месте! Почему так случилось и кто в этом виноват? Не получив ответа, мы похерили ПФИИР и пересели на другую лошадь по кличке Нацпроект. А что будет завтра, когда мы загоним её насмерть, не дойдя до финиша? Кто-нибудь ответит за это? Никто, кроме нас с тобой, для которых этот провал обернётся новыми прорехами в и без того худых карманах. Да, может быть, Касым-Жомарта Кемелевича, чей президентский срок аккурат совпадает со сроком исполнения нацпрожектов – «к 2025 году». Именно тогда господа реформаторы обещают экономике фантастический рост всего и вся, а нам с тобой – невиданный подъем благосостояния.
С. К.: Ну вот ты с ходу… А может, и в самом деле на сей раз что-нибудь получится достичь, выполнить, совершить?..
В. В.: С какого перепугу? Вот давай, например, возьмём хоть один момент – развитие нефтехимии. Уже упомянутый мной нацпроект ставит ровно те же целевые индикаторы, что и ПФИИР, только они ни были выполнены к 2018-му, когда ей на смену пришел стратегический план – 2025. Когда-то торжественно вписанные в ПФИИР заводы и комплексы по производству из сырья химпродукции более высоких переделов или не начали строить, или заморозили, едва начав: где-то инвесторы «соскочили», где-то выяснилось банальное отсутствие рынков сбыта… А теперь нам обещают то же самое, только в рамках не госпрограммы, а нацпроекта. Причем его авторы не стесняются обнародовать планируемые затраты с головокружительным количеством нулей. Откуда дровишки? От неназванных «частных инвесторов» да из казны – центральных и местных бюджетов. А ну как полумифические инвесторы опять «спрыгнут», сославшись на безденежье и конъюнктуру рынка? Куда тогда полезут «комбайнёры реформ»? Правильно, в бюджет, который уже сегодня патологически зависим от Нацфонда. Вон министр нацэкономики Иргалиев уже не стесняясь предлагает выплачивать текущие пенсии за счёт нацфондовских трансфертов в бюджет. Ты видел данные Нацбанка о том, как стремительно тают сырьевая копилка и золотовалютные резервы? За первое полугодие 2021-го поступления в НФ сократились втрое. В три раза! А пламенную речь в мажилисе светлопутейца Перуашева читал? Он, между прочим, сказал то, о чём создатели нацпланов громадья, конечно, знают, но предпочитают помалкивать. О том, например, что уже к началу 2023 года от Нацфонда останется 30-процентный неснижаемый остаток. То есть новые изъятия из копилки приведут к её схлопыванию. О том, что основным источником налоговых поступлений в бюджет (44%) становится НДС. В принятом мажилисом трёхлетнем бюджете – 22-24 гг. поступления НДС увеличены почти на четверть. А вот его возврат по предприятиям остался прежним. Перуашев справедливо замечает: это прямой удар по реальному сектору экономики, который и должен быть основным донором казны. А я от себя добавлю: при сегодняшнем раскладе наши «комбайнеры» перепашут и обескровят её вместе с Нацфондом ради мифического выполнения «проектов нации». Так что не удивлюсь, если максимум через год наш «гиперсоциальный» (53% всех расходов – на социалку) трёхлетний бюджет подвергнется жесточайшему обрезанию именно с этого конца…
С. К.: Очень бы не хотелось… И вообще, присоединюсь-ка я пока к осторожным наблюдателям, которые предлагают: давайте посмотрим, зачем сходу сомневаться? При этом понимая, что оснований для сомнений более чем достаточно, согласен. Как говорил незабвенный товарищ Саахов из «Кавказской пленницы», бумага написана правильно. То есть прежние наши плановые бумаги тоже были написаны правильно, и цели в них были определены верно, и задачи ставились грамотно. Всё, казалось, было просчитано и выверено. И денег потрачено на эти бумаги уйма. К примеру, на ту же упомянутую тобой ПФИИР – 780 миллиардов тенге в течение шести лет, на «Экономику простых вещей» – 600 млрд, на «Дорожную карту бизнеса – 2025» – 430 млрд и т. д. И как всегда, как расходуются бюджетные средства, выделяемые на реализацию различных госпрограмм, вызывает массу вопросов. Причём, отмечает казахстанский экономист Сергей Домнин, вопросы в адрес министерств, являющихся администраторами программ, раздаются со стороны как бизнеса и наблюдателей из неправительственного сектора, так и представителей госорганов. Например, достаточно жёстким критиком того формата реализации госпрограмм, который применяется в Казахстане, является счётный комитет (СК). Куда уж дальше? И как буквально хором (вместе с тобой) отмечают критики нынешних нацпроектов: а где детальная, экспертная и честная оценка того, что мы планировали ранее и что сделано? Причём за всеми госпрограммами стоят их разработчики, исполнители, министерства, в конце концов. Выполнили то, что вам было поручено? Нет? Тогда и оценки всего этого должны быть известны. Потому и сомнения – опять кто-то напланировал и кто-то будет исполнять, а как – останется неизвестным.
В. В.: Да пойми наконец очевидное: главное отличие новых нацпроектов – конкретные цифры затрат на их исполнение. Чиновники знают, за что им бороться. А конечный результат их мало интересует. В конце концов, далеко не факт, что премьер или отраслевые министры, которые вроде бы лично отвечают за исполнение нацпроектов, сохранят свои кресла хотя бы до начала стадии их практического воплощения. Им сейчас главное – получить под это дело деньги и хотя бы начать их освоение. А завтра в лучшем случае эти планы окажутся чудесным образом выполнены досрочно, а в худшем… В худшем – найдут крайнего.
С. К.: Да, мы говорим об этом постоянно, понимаю, тема неисполнительности нашего административного аппарата стала уже повторяемой изо дня в день притчей. Да, не только неисполнительности, но и откровенного саботажа со стороны множества чиновников разного уровня. Есть такое. Может, и вопрос-то этот звучит глуповато: а где наказание за такое поведение? Где имена, ведомства, их конкретные провалы и оценка бездействия? И наконец, сказано не мной, и даже не тобой, а известным нашим аналитиком Расулом Рысмамбетовым: «Любая программа, любой проект воспринимается как попытка кражи госсредств. Выполнение проектов, раз уж мы их пытаемся начать, невозможно без одновременного выстраивания доверия к госструктурам, улучшения коммуникаций». Эх, опять же – о доверии. Здоровый или не очень здоровый скепсис по поводу нового вида планирования и, самое главное, исполнения намеченного, к сожалению, стал нормой. А ведь без строгой дисциплины ничего не достигается. Как высказался Данияр Ашимбаев, «уходящие в небытие госпрограммы – это не частная лавочка отдельных министерств, это огромные финансовые потоки и многочисленные задачи, которые нужно было бы реализовать. Нужен конкретный разговор». То есть, опять же, ответить самим себе: почему не реализовали, куда ушли деньги, кто виноват? Но всё же как не хочется не верить… А очень хочется, чтобы хотя бы эти нацпроекты реально изменили ситуацию и в экономике, и в нашей повседневной жизни…
В. В.: Вот и я говорю: нужен конкретный разговор, как об уже сделанном, так и о предстоящем. Для того чтобы понять, куда двигаться дальше, надо адекватно и честно оценить место, где находишься сейчас. А в нашем истеблишменте многие понимают, куда мы пришли, но нет желающих доложить об этом «наверх». Зато всегда хватает охотников под видом «крутых» реформаторов и под прикрытием умных… чтобы не сказать заумных... вербальных конструкций навеять нам очередной сон золотой. Вот оцени-ка такой перл нашего «суперагента по реформам» Келимбетова: «Проектный подход в реализации национального проекта предусматривает концентрацию межведомственного взаимодействия вокруг проекта. Каждый национальный проект должен быть нацелен на исполнение общенационального приоритета и в реализацию Стратегии «Казахстан -2050». Крайне мутно, хотя и весьма пафосно. А главное, под этот критерий можно подогнать любую пургу цифр! Вот и появляется, например, в нацпроекте Минздрава «Здоровая нация» такой, с позволения сказать, ориентир – поднять доверие населения к системе здравоохранения с такого-то процента до такого-то. Эта и подобная ей белиберда одобряется правительством, ложится на стол президента и в конце концов становится руководством к действию. Конечно, Касым-Жомарт Кемелевич ставил первоначальную задачу предельно четко: нацпроекты должны быть лаконичными и понятными людям. Но вряд ли он имел в виду то, что получилось на выходе…
