Как казахстанские неонатологи помогают таким малышам
ВСЕ СЛОЖНОЕ НАЧИНАЕТСЯ С САМОГО ПРОСТОГО. ПЕРВЫЙ КЮВЕЗ, СПЕЦИАЛЬНОЕ ПРИСПОСОБЛЕНИЕ ДЛЯВЫХАЖИВАНИЯ НЕДОНОШЕННЫХ МЛАДЕНЦЕВ, ПОЯВИЛСЯ ВО ФРАНЦИИ В 1878 ГОДУ. АКУШЕР СТЕФАН ТАРЬЕ ПОПРОСИЛ СОТРУДНИКА ЗООПАРКА СМАСТЕРИТЬ КОРОБКУ ТИПА ИНКУБАТОРА ДЛЯ ЦЫПЛЯТ, ЧТОБЫ ПОМЕЩАТЬ ТУДА ПРОБЛЕМНЫХ НОВОРОЖДЕННЫХ. ЧЕРЕЗ ПАРУ ЛЕТ ДРУГОЙФРАНЦУЗСКИЙ АКУШЕР ПЬЕР БУДИН РЕШИЛ ЕЁ УТЕПЛИТЬ, ЧТО СОХРАНИЛОЖИЗНЬ ЕЩЁ НЕКОТОРОМУ КОЛИЧЕСТВУ МЛАДЕНЦЕВ, ПОЯВИВШИХСЯ НА СВЕТ РАНЬШЕ ВРЕМЕНИ. [газетная статья]
Считается, что этот сообразительный Будин положил начало практической неонатологии. С его современным коллегой, Асхатом Куанышбаевым, главным неонатологом Восточно-Казахстанской области, мы беседуем о том, как сегодня медицина помогает таким детям.
СПАСТИ РЯДОВОГО «ТОРОПЫЖКУ»
– Асхат Маутбекович, почему обычной, классической, педиатрии оказалось недостаточно для выхаживания недоношенных новорожденных?
– Первые 28 дней – важнейший этап в жизни любого ребёнка. И мы, неонатологи, за них отвечаем. Если младенец родился здоровыми в положенный срок, то со спокойной душой через четыре неделимы передадим его педиатрам. Если же нет, то будем вести малыша с учётом периода, когда он ещё должен был находиться в материнской утробе, и до того момента, пока не придёт в норму. В среднем роды происходят у женщины на 40-42-й неделях беременности. Если же это случится на десять недель раньше, значит, будем заниматься младенцем весь этот срок плюс еще 28 дней.
Вообще, у цифры «28» почти мистический оттенок. До 2008 года критерием живорожденности было 28 недель, младенец, появившийся на свет с таким сроком материнской беременности, подлежал регистрации. А если это происходило на 27-26-й неделе, он, родившийся живым, человеком все равно не считался. Ему надо было продержаться ещё неделю, чтобы зарегистрировали. Ну а в противном случае он, увы, попадал в графу «выкидыш».
– Жестоко…
– История казахстанской современной неонатологии началась 1 января 2008 года, когда мы вошли в список стран, регистрирующих младенцев с 22 неделями от зачатия до рождения, с весом от 500 г и выше. Я ещё в ту пору был, можно считать, молодым специалистом и помню шоковое состояние, в которое мы попали. Медперсонал оказался не готов к работе с такой точки отсчёта, не было технического оснащения, владения технологиями выхаживания таких детей. Смертность новорожденных выросла буквально в разы, в первый же год мы потеряли 100 процентов детей в возрасте от 22 до 28 недель.
Но трагедия послужила и толчком к развитию. Осознав масштабы беды, включилось государство, начав централизованные закупки специализированного оборудования. Прежде всего аппаратов искусственной вентиляции легких, обеспечивающих младенцам нормальное дыхание. Они, кстати, существуют двух видов: с введением трубки в легкое и в нос, что менее травматично и потому сегодня чаще применяется. Мы обзавелись приборами слежения, получив возможность постоянно держать на контроле основные жизненные параметры ребёнка: сердцебиение, сатурацию, давление. Начали получать препараты для инфузионной терапии, которыми можно при необходимости искусственно кормить ребенка через вену.
ЧИСТО МУЖСКАЯ РАБОТА
– Обучались новшествам, не прерывая рабочего процесса?
– По-разному. Зарубежные консультанты приезжали к нам, в разные страны отправлялись за опытом наши врачи. Лично я провел полгода в Англии, где действуют, пожалуй, самые лучшие и адаптированные протоколы лечения, разработанные детально, на основании доказательной базы. У них сильная диагностика ранних инфекционных заболеваний, они опираются на генетическое обследование, определяя врожденные пороки дальнейшего развития. Нас принимали у себя клиники Израиля, Германии, Литвы, Турции, России. А нам однажды нанес визит профессор Роланд Вауэр, один из лучших в Европе неонатологов, консультант знаменитой берлинской клиники «Шарите». У него огромный опыт выхаживания недоношенных детей с экстремально низкой массой тела. Причём он был в курсе наших трудностей, потому что сам когда-то начинал работу в почти советских условиях, в ГДР, где технологии были намного слабее западных.
– И результаты не замедлили сказаться?
– Во-первых, снизилось количество преждевременных родов. Мы очень активно начали работать совместно с акушерами-гинекологами, практически как единая команда. Дело в том, что существуют технологии, позволяющие пролонгировать беременность как минимум на неделю. Это резко повышает шансы малыша на выживание. Во-вторых, раньше неонатологии как отдельной квалификации просто не существовало, не было фундаментального обучения в этой отрасли. Узкими специалистами мы становились на рабочем месте. Теперь неонатологию начинают постигать с третьего года учебы на педиатрическом факультете, а затем в течение двух лет – на специализации в перинатальном центре. После чего врач получает сертификат и может быть допущен к работе. Этот западный подход оправдал себя в нашей стране и дал ощутимые результаты. Выживаемость детей, родившихся раньше срока, значительно повысилась, мы сейчас фактически идем нога в ногу с зарубежными специалистами.
– Всегда казалось, что новорожденные – это по женской части. Что вас побудило заняться столь деликатными, прямо-таки ювелирными манипуляциями?
– Да, ребенок весом в 500 граммов вполне помещается на ладони… Не хочу преуменьшать важность других медицинских специальностей, но наша все же самая главная. Мы даём малышу путевку в жизнь. Когда я 20 лет назад пришел в перинатальный центр, нас, мужчин, было здесь только двое. Сейчас более трети от всего врачебного состава. Наша профессия включает в себя реаниматологию, а это уже, по моему глубокому убеждению, чисто мужское дело. Здесь требуется больше физических сил, выносливости. У маленьких пациентов часто возникают критические ситуации, из которых их надо незамедлительно выводить.
В прошлом году в Восточно-Казахстанской области родилось 22 596 детей. Если в 2008 году из жизни уходили примерно 26 младенцев на тысячу новорожденных, то теперь их число сократилось до пяти. Как говорится, почувствуйте разницу. И есть куда двигаться дальше…
ЗДОРОВАЯ МАМА – ЗДОРОВЫЙ МАЛЫШ
– Про «дальше». Бывает, что в ваш адрес звучит критика: спасаете нежизнеспособных детей, которых в будущем ждёт инвалидность, тяжелые пороки развития.
– Мы не боги, но делаем все, что в наших силах и в технологических возможностях. Опасения реальны. Действительно, по мировым стандартам, достаточно высок процент инвалидизации у таких детей. Хотя немало и тех, чьё развитие идёт гладко или с минимальными осложнениями. Два органа нас всегда больше беспокоят в процессе роста ребенка – головной мозг, незрелость которого из-за недоношенности может замедлять ментальное развитие, и легкие с вероятностью повреждения от искусственной вентиляции, чреватой хроническими заболеваниями. Поэтому очень важно обеспечить таким малышам последующее сопровождение, полноценную реабилитацию, организовать так называемую катамнестическую службу. В развитых странах мира они давно созданы и активно действуют. У нас пока в процессе становления, и хотя эти кабинеты по регионам открываются, до конца они свою функцию не выполняют.
– Насколько точно современная медицинская наука может объяснить сбой в физиологии женщины и преждевременные роды?
– Причин здесь немало, но хочу напомнить главную. Вспомните, как она звучала в советские времена? Здоровая мама – здоровый малыш. Этот лозунг, точнее, принцип, никогда не потеряет актуальности. И каждая женщина, каждая семья, которая относится ответственно к своему потомству, должна его знать и им руководствоваться. Такая проблема ведь не только у нас, ею в той или иной степени озабочено всё человечество. Не зря ведь 17 ноября мир отмечает Международный день недоношенных детей (World Prematurity Day), учрежденный в 2009 году по инициативе Европейского фонда по уходу за новорожденными детьми (European Foundation for the Care of Newborn Infants, EFCNI). Каждый год на свет раньше времени появляются примерно 15 миллионов детей, а это каждый десятый ребенок из общего числа новорожденных. Более одного миллиона из 15 умирают вскоре после рождения, многие другие страдают от физических и неврологических осложнений.
Больше 20 000 из 400 000 детей, появившихся на свет в Казахстане в прошлом году, малыши с экстремально низким весом. Этой проблемой должны заниматься не только врачи, но и общество в целом.
КСТАТИ
КЕНГУРУ И ОСЬМИНОЖКИ
Недоношенным малышам могут помочь не только медики. Несколько лет в Казахстане существует движение клуб «28 петель». Ровно столько надо набрать на спицы, чтобы связать крошечный шерстяной носочек, ворсинки которого будут стимулировать нервные окончания малыша, пробуждать в нем ощущение жизни.
А ещё хорошо действуют на младенцев вязанные осьминожки. Младенец рефлекторно хватается за их «щупальца», как за пуповину в мамином животе, и спит гораздо спокойнее. Эти нехитрые штучки под силу смастерить кому угодно – волонтёрам, бабушкам, больничным нянечкам, да хоть папашам новорожденных. Было бы желание!
Мамам доктора часто советуют класть на себя таких детишек и держать по несколько часов, чтобы ребенок согревался родным теплом, ощущал материнское сердцебиение. Методика называется «кенгуру», или «кожа к коже», и принята во многих странах.
Светлана СИНИЦКА
