В Центральную объединённую киностудию (ЦОКС), открытую в Алма-Ате в годы войны, 16-летнюю Клару привёл за руку дядя Женя. Для остальных он был не просто известным, а легендарным советским композитором Евгением Брусиловским, автором первых казахских опер и других музыкальных произведений, в том числе Государственного гимна, исполнявшегося в нашей стране до 2006 года. А для Клары и всей окрестной ребятни – просто соседом.
Их объединяла жизнь в «косых» домах, считавшихся в ту пору престижными и расположенными на пересечении главных улиц столицы – Сталина и Шевченко. Окрестили так дома не по причине особой архитектуры, а потому, что стояли не параллельно улице, а наискосок. В квартирах, имевших солидные квадратные метры, проживала элита, к которой относилось и семейство Клары. Жунус Корпебаев, их с сестрой Розой отец, долгие годы трудился в должности генерального прокурора Казахской ССР, но из жизни ушёл рано, сразу обрушив всё семейное благополучие. Потому и пришлось Кларе начинать трудовую жизнь, ещё будучи школьницей. Она вспоминала, как в первый рабочий день зашёл в монтажный цех сам Сергей Эйзенштейн, показавшимся ей суровым, лохматым дядькой. Впрочем, только сначала. Узнав, что перед ним новая сотрудница, режиссёр заулыбался и сказал, что с такими кадрами дело пойдёт как по маслу.
И растянулось это дело для Клары на целых полвека, с единственной записью о месте работы в трудовой книжке, пополняясь только списком наград, среди которых Орден Трудового Красного Знамени, медаль «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг.», строчка о присвоении звания отличника кинематографии СССР и многочисленные благодарности.
Она пришла на студию в 43-м, и как будто сама каждый день таскала раненых, просила по рации добавить огня по фашистам, ползла по минному полю… Клара монтировала документальную хронику, приходившую с фронтов Великой Отечественной. Ей казалось, что плёнка обжигает руки, пахнет кровью и порохом, бьётся в уши грохотом взрывов. Домой возвращалась, едва отмывшись от черноты исходников, надышавшись частицами краски. За вредный производственный процесс монтажникам давали молоко. Пройдут годы, и она будет рассказывать дочерям и сыновьям про знаменитых артистов, с которыми пересекалась в коридорах студии. Про красавицу Людмилу Целиковскую, сыгравшую царицу Анастасию, жену Ивана Грозного, в фильме Эйзенштейна. Про очаровательную Валентину Серову, с которой лежали рядом на больничных койках, заразившись брюшным тифом. Тогдашняя супруга Константина Симонова наотрез отказалась подставлять свою кудрявую голову под бритву, а Кларе и остальным пациентам пришлось на время облысеть.
Но разве могут такие пустяки испортить юность и красоту? Тем более студия со всех сторон стала для Клары судьбоносной. Одним из сотрудников ЦОКСа оказался брат её будущего супруга Газиза Ярмухамедова, который их и познакомил. Замуж она вышла в 18, работу в монтажном цехе прерывала только по случаю рождения четырёх детей, оставаясь активным комсомольским и профсоюзным вожаком. В ряды КПСС вступала в один день с Олжасом Сулейменовым. Поэт был значительно моложе Клары и с удивлением наблюдал, как красивая, нарядная женщина, сдёрнув с пояса ремень, начала описывать им круги. Так она снимала волнение перед заходом в кабинет секретаря райкома партии. Мизансцена вышла вполне артистичной, в духе киношного окружения Клары, да и её собственной тяги к искусству.
Она будет постоянной участницей кинофорумов и кинофестивалей страны. Когда в Алма-Ату приедет Эдмонд Кеосаян с показом фильма «Неуловимые мстители» и с творческим составом в виде Яшки-цыгана, Бубы Касторского и Ксанки Щусь, Клара Ярмухамедова войдёт в число почётных приглашённых, что даст ей возможность вывести на сцену младшую дочку Камилю и познакомить с творцом лучших кинолент для детства и юношества.
Ее безошибочному вкусу и мастерству доверяли лучшие режиссёры-документалисты. Известные операторы тех лет Осман Зекки и Эмир Файк, которых она ласково называла «мои крымские татары», всегда знали, что руки монтажницы Клары Ярмухамедовой, подобно ладоням скульптора, отсекут все лишние кадры, высветив авторский замысел, главную суть ленты и образы героев. Можно поспорить с Евгением Евтушенко, утверждавшим в поэтических строчках, что из кинолент не воздвигнуть монумент. Судьба Клары Ярмухамедовой показывает, что это возможно.
Светлана СИНИЦКАЯ
