С приходом нового состава началась перестройка в ВИА «Дос Мукасан»
Продолжение. Начало в номере 31 от 29 июля 2020 года
Они были тогда в зените славы в республике и даже за её пределами. Гремели хиты: «Той жыры» (свадебная), «Кудаша», «Алматы түні» и другие с их участием, был снят документальный фильм. Парни стали лауреатами Берлинского фестиваля молодёжи и студентов, а также лауреатами очень престижного всесоюзного конкурса артистов эстрады в Москве, где «Дос Мукасан» занял второе место, разделив его с «Песнярами». [газетная статья]
А ещё были разные комсомольские премии, о которых сейчас не принято вспоминать. Но все это – прежние заслуги, нужно было двигаться вперед. И тогда, начиная с 1975 года, ансамбль разделился на две (условные) «фракции». Одни ничего не хотели менять – пусть все останется по-прежнему, будут только обработки народных песен и свои песни, в том же старомодном стиле. Другие желали перемен, чтобы группа зазвучала более современно, ведь тогда на весь мир гремел hard-rock, jazzrock и на пике были психоделические западные группы. «Перемен требуют наши сердца…»
СУДЬБА БАРАБАНЩИКА
В ансамбль привлекали казахов, и это был не национализм, это было политическим мотивом: ведь группа часто выезжала с гастролями за рубеж, а значит, республику должен был представлять ансамбль, члены которого состояли бы исключительно из представителей титульной национальности. И в тогдашней политике существовало правило: если первым руководителем в национальной республике был представитель титульной национальности, то вторым обязательно становился представитель Москвы. Так было не только в Каз.ССР, но и в других национальных республиках.
Таким образом, пригласили нас: Мурата Сарыбаева (его сегодня нет с нами – R.I.P.) – талантливого бас-гитариста, заодно он был еще на бэках (backing vocal – дословно, пение на заднем плане), а также меня – на барабаны и перкуссию.
Если Мурат в то время знал ноты и вообще очень прилично играл на басе, то я опыта большого не имел. Но перед гастролями был почти трехмесячный репетиционный период, когда я не вылезал из-за барабанов сутками и в конце концов успешно освоил двухчасовую концертную программу.
А начинал играть на барабанах в школьной группе «Рифы» (15-я школа). В то время моим учителем был алма-атинский барабанщик Валерий Юлевич («Пистон»), который работал в Эстрадно-симфоническом оркестре радио и ТВ Каз. ССР. Потом начал играть в студенческой группе Политеха и тогда же заниматься уже у знаменитого драммера Тахира Ибрагимова («Таха», «Шнобель»), пока меня не забрали в армию.
Вернувшись и восстановившись в вузе, сразу же попал в группу Леонида Попернацкого, где играли множество каверверсий западной рок-музыки. И так мне надоели лекции в вузе, что я решил бросить учебу и полностью уйти в музыку, но не знал, как это сделать, чтобы не расстраивать отца. И тут неожиданно появились «Досы» с предложением поработать с ними. Так удачно все сложилось, что отец скрепя сердце разрешил мне уйти из Политеха!
«Бас – это основа, – сказала однажды легендарная студийная бас-гитаристка Кэрол Кэй, – и с барабанщиком вы делаете ритм. Все, что вы играете, создает основу для всей остальной музыки». Нам с Муратом удалось создать этот самый ритм («грув», «кач», «мясо», так еще говорят музыканты), который и позволил в последующем записать знаменитую теперь уже инструментальную пьесу «Бетпак дала». Первые гастроли с обновленным составом и в качестве профессиональных артистов состоялись уже в феврале – марте 1975 года.
«БЕТПАК ДАЛА»: URBI ET ORBI
Все это стало прилюдией к тому, как однажды Мурат Кусаинов, бессменный руководитель и лидер-гитарист ансамбля, принес на репетицию новую инструментальную вещь, которая назвалась «Бетпак дала». Изначально она была немного иная, но потом каждый из участников внес в нее часть своего видения материал. И получилась совсем не лайтовая композиция: с необычным риффом, развернутым гитарным соло с фуззом (Fuzz или Фазз – гитарный эффект электрогитары), барабанным соло почти на полминуты и клавишными импровизациями. На диске она звучит немногим больше семи минут, а в живую, на концертах, могла исполняться и все пятнадцать, а тои двадцать!
Присутствовал не только мощный – насколько позволяла тогда аппаратура – саунд, но и особая световая картинка: прожектора, мигалки, стробоскопы и т.д.. Эмоции во время исполнения этого произведения зашкаливали так, что некоторых музыкантов «колбасило», и со стороны все выглядело как фрик-перформанс у Мамонова в «Звуках Му». А когда ее включили во второе отделение, то на концертах она просто шокировала неискушенных зрителей. Причем не только нашу публику, но и зарубежную, которая не ожидала услышать от какой-то группы из советской провинции исполнения крейзи-композиции. Это был своего рода некий манифест, «Urbi et orbi» группы, в который публика начала врубаться только теперь.
SEX, DRUGS & PSYCHEDELIA
Композиция была успешно записана на «диск гигант», на котором были еще восемь песен, и вышла в 1976 году на Всесоюзной фирме звукозаписи «Мелодия». Писали эту пластинку по ночам (две или три ночи) в Оперном театре Алма-Аты – там тогда находился филиал всесоюзной звукозаписывающей фирмы «Мелодия». Звуковая аппаратура и музыканты располагались на сцене, а студия находилась где-то наверху, под крышей.
Труднее всего было записать именно «Бетпак дала». Там ведь соло барабанов, а ближе к коде идет ускорение, которое нужно было сыграть вместе, не вылетая из ритма (композиция была еще не обкатана на концертах, поэтому иногда сбивались). Чтобы сыграть один подходящий дубль, требовалось несколько попыток. Это сейчас все можно сделать на компьютере: записать отдельно каждый инструмент и голос и все свести, не мучая музыкантов. Звукооператорами были Макасат Мухитденов и Алим Байгарин.
Эффект от неслыханной композиции был такой, что некоторые начали интересоваться: употребляли ли во время записи этого безумного инструментала какие-нибудь запрещенные вещества? Ведь по всем признакамэто типичный «кислотный» трип в стиле англо-американского психоделического рока, где наркота составная и важная часть этого стиля. «Чуваки явно обкурились», «закинулись кислотой», а потом начали свое Magical Mystery Tour по Голодной степи, по безжизненной пустыне… (Бетпақ дала также часть Северной голодной степи).
А там, где acid trip и psychedelia, там и sex, если следовать девизу рок-н-ролла. Честно скажу, запрещенных веществ, расширяющих сознание, не употребляли, тогда о «кислоте» даже не знали. Зато рядом, на «Броде», до 23 часов работал ЦГ (Центральный гастроном) и «портвейн 12-й» присутствовал. А насчет секса скажу – да, были «группиз», все как у людей...
Это произошло летом 1975 года (или весной 1976?, точно не помню, к сожалению), тогда в СССР были популярны приглаженные комсомольские песенки ВИА «Самоцветы», «Пламя» и т.д. А, например, группу Стаса Намина «Цветы» и Валерия Ободзинского критиковали и запрещали. Но если сравнить песни Ободзинского и «Цветов» того времени с «Бетпак дала», то творчество московских исполнителей покажется вам примером классики советской эстрады – в отличие от нашей пьесы! («Цветы», а также Ободзинского уважаю и люблю, привел их просто как пример, тогда они были на слуху).
Ведь наша композиция совершенно не вписывается в рамки социалистического реализма, даже, наоборот – противостоит ему. «Бетпак дала» точно не лояльна советской власти, скорее враждебна! Совершенно дикая вещь на фоне невинных шлягеров советских вокально-инструментальных ансамблей. Я до сих пор удивляюсь, почему цензура ее не запретила? И как эта, явно не советская композиция, преодолела сито худсоветов «Казахконцерта» и Минкультуры республики, а потом еще цензуру на всесоюзной студии звукозаписи «Мелодия»?! Могу только предположить, что система уже тогда начала глючить.
Арсен БАЯНОВ
Окончание следует.
В заключительной части «музыкальной саги» вы узнаете, сколько зарабатывали музыканты, что такое «палка» на сленге администраторов, сколько стоил «левый» концерт, за который могли посадить, как автора не пустили в США, во сколько оценивают наши коллекционеры из Германии и Британии раритет «Дос-Мукасана» и ещё о многом другом.
