Красота редко живет безмятежной. Женская красота – и божий дар, и крест.
И СЧАСТЬЯ ВНЕШНЯЯ ЯРКОСТЬ ВОВСЕ НЕ ГАРАНТИРУЕТ. ЧАЩЕ НАОБОРОТ – ПРИНОСИТ ИСПЫТАНИЯ. СУДЬБА ЗАСТАВИТ ПРОЙТИ ЧЕРЕЗ ЗАВИСТЬ, НАНЕСЕННЫЕ ОБИДЫ, ЗАВЫШЕННЫЕ ОЖИДАНИЯ И ТРЕБОВАНИЯ. НЕДАРОМ ГОВОРИТСЯ НА ВСЕХ ЯЗЫКАХ: НЕ РОДИСЬ КРАСИВОЙ, А РОДИСЬ СЧАСТЛИВОЙ. К ТОМУ ЖЕ КАЗАХИ СЧИТАЮТ: «ТӘНI CҰЛY CҰЛY EМEC, ЖAНЫ CҰЛY – CҰЛY!» – «КРАСИВА НЕ ТА, ЧТО КРАСИВА ТЕЛОМ, КРАСИВА ТА, ЧТО КРАСИВА ДУШОЙ!». РАЗВЕ ТУТ ПОСПОРИШЬ… [газетная статья]
Аспет родилась красивой. А счастливой сделала себя сама.
ВСЕМ БЫ ТАКИЕ ГЕНЫ
«Я вышел ростом и лицом – спасибо матери с отцом…» Так пел Владимир Высоцкий. С ним согласна Аспет Хаймульдина, о которой сегодня хочу рассказать. Я увидел ее полвека назад примой казахстанской моды, знаю как лучшего в стране режиссера-постановщика массовых праздников.
Ее мама в годы войны работала на пункте обогрева по «Дороге жизни», единственной транспортной артерии в осажденный Ленинград. По неправедному доносу ее осудили на двадцать пять лет. Тюрьму, где она ждала отправки на этап, разбомбило, все разбежались, а мама пришла в НКВД. Срок ей за это снизили до десяти лет. Симпатичная барышня с врожденной интеллигентностью во внешности – такой она смотрит со старых фотографий. Отец оказался в лагерях как активный член партии «Алаш», однокашник и соратник Сакена Сейфуллина.
В КАРЛАГе Вера Никитична Антонова и Омар Хаймульдин и встретились, полюбили друг друга. Их жизнь была наполнена перипетиями драмы, по которой можно снять исторический фильм. Завязка его очевидна, как и локация – корпуса лагеря в Долинке. Беременную на последних сроках «зека» Антонову освободили, она поехала к родне мужа в Урджар.
Когда Омар узнал, что у него родился сын, сбежал из-под надзора, чтобы только посмотреть на его. Знал, что найдут и добавят срок – а уехал, подержал первенца Акжола на руках. Понятно теперь, какой характер? Добавили Омару за этот побег десять лет, ровно половину того, сколько он пробыл в неволе в общей сложности.
Мама рано ушла из жизни, последний год тяжело болела. Аспет оставила учебу в Суриковском институте в Москве, ухаживала за мамой до конца. А отец прожил долгую жизнь, 106 лет. Еще в 30-е годы прошлого века окончил аспирантуру в Ленинграде, стал кандидатом наук, отличником народного образования. Успел за свой долгий век очень многое, в том числе создал Музей национальных музыкальных инструментов в Алматы, Музей Абая в Польше. Напрямую причастен к возвращению в Туркестан из хранилищ Эрмитажа «Тайказана», национальной святыни казахов.
«БЛЕСТЯТ ОБЛОЖАМИ ЖУРНАЛЫ…»
На дворе стоял жаркий август 1974 года. В пустынном редакционном коридоре меня поймал газетный фотограф Энгельс Чиковани: «Поехали со мной. Тут недалеко и недолго. Я сниму, ты текстовку напишешь». Чика, как все его звали в редакции, был замечательным фоторепортером, но сочинить мало-мальски пригодный текст под свои снимки для него было всегда сложной задачей. Уже в машине пояснил: «В доме моды показ новой коллекции. Делаем снимок в номер».
До этого я показ моды видел только в фильме «Бриллиантовая рука», когда брутальный Лелик в блистательном исполнении Папанова плотоядно поглядывал на красоток, демонстрирующих пляжные наряды, а незадачливый контрабандист, которого играл Андрей Миронов, все никак не мог превратить на подиуме брюки в шорты…
В Республиканском доме моды девушки в тот день показывали образцы летних платьев из тканей Алма-Атинского хлопчатобумажного комбината. Никаких накладок и ляпов, все шло своим отработанным порядком. Красавицы РДМ одна за другой дефилировали в ярких нарядах. Одну из моделей, самую юную, я выделил сразу – за своеобразную азиатскую красоту и пластику. А когда их предводительница продиктовала мне фамилии, я впервые услышал это имя – Аспет Хаймульдина. Снимок Чиковани и мои пять строк подписи под ним были опубликованы в «Казахстанской правде» на другой день.
ПУРИТАНСКИЕ НРАВЫ ТОЙ ПОРЫ НЕ ПРИНИМАЛИ ОПРЕДЕЛЕНИЯ «МОДЕЛЬ», ЕГО ТОГДА ЗАМЕНЯЛИ СТРОГИМ – «ДЕМОНСТРАТОР ОДЕЖДЫ».
Все случайное – проявление закономерного. Совершенно случайно большая семья Хаймульдиных получила маленькую квартиру в старом центре Алма-Аты. Во дворе их дома девочку Аспет случайно увидела живущая тут же самая красивая манекенщица Казахстана той поры Ида Кравченко. И сказала ее маме: «Помяните мое слово, я сделаю из нее приму моды!». И привела десятилетнюю Аспет в РДМ. Когда прошли первые пробные показы, ее зачислили в штат. Зарплату несовершеннолетней работницы РДМ получала ее мама. А патронаж над Аспет взяли директор дома Таисия Брушковская, известные модельеры той поры Ирина Доброхотова, Зоя Елистратова, Лора Федорова, Лариса Саук и другие.
– И стала я «дочерью полка», – вспоминает Аспет. – Все меня наставляли, оберегали, учили уму-разуму. Особенно мои старшие подруги ГуляШарабаева, Лида Аймашева, Рая Парасенкова, Галя Абдрахманова… Их по именам знали и в Союзе, и за рубежом. Работа это только внешне легка и празднична. На деле – тяжелый труд: бесконечные примерки, показы по нескольку раз в день на самых разных площадках и в аудиториях, переезды и перелеты. Надо терпеть и улыбаться. И учебу в школе №12 никто не отменял. И музыку, и спорт. Отец особенно следил за тем, как я шлифую казахский язык.
Модельеры ее полюбили, специально шили на нее. Считалось, что на Хаймульдиной (Малыше, как ее звали в РДМ) любой наряд смотрится выигрышно. Сначала детский, потом девичий, женский. С показами объездила весь Казахстан. В Москве и Прибалтике алмаатинцев встречали с опаской: что на сей раз эти креативные казахи привезут, чем удивят. Привозили, удивляли, увозя с собой в очередной раз призовые места. Часто именно казахстанские манекенщицы представляли Союз за рубежом. Во Франции журналисты назвали Аспет очень поэтично: «Теплая красота из Казахстана».
Пуританские нравы той поры не принимали определения «модель», его тогда заменяли строгим – «демонстратор одежды». Такой и была тогда запись в трудовой книжке Аспет. Первую манекенщицу-казашку острословы назвали «модель номер один национальной сборки».
Рано или поздно, но, как и у спортсменов, приходит у манекенщиц время отвечать на вопросы: когда уйти и куда уйти? В РДМ Аспет проработала с 1970 по 1989 год. Потом пробовала одно и другое, занималась организацией концертов и гастролей отечественных артистов, создала свою школу «Модель», которую закончили десятки девочек. С 1999 года – режиссерпостановщик массовых праздничных мероприятий. Здесь она и нашла себя. Стала зваться Аспет Омар. Под этим именем ее и знают в современном Казахстане.
РЕЖИССЕР С МЕГАФОНОМ
«Холсты», на которых она рисует праздники, – стадионы, спортзалы, улицы и площади городов. Простое их перечисление займет много места. Навскидку: Аспет принимала участие в международном фестивале моды и музыки «Сезон Востока», музыкальном фестивале «Азия даусы», первом международном кинофестивале «Звезды Шакена», фестивалях моды в Италии, Польше, Чехии, Турции, Китае. В презентации новой столицы Казахстана. В днях культуры Алматы в городах побратимах Ренн (Франция), Урумчи (Китай), Стамбул, Санкт-Петербург… Организовывала балы выпускников школ Алматы, президентские елки, сопровождала самые громкие спортивные мероприятия.
Ее сценарным задумкам и командам подчинялись тысячи людей. Однажды курсанты военного училища на площади слишком вольно себя вели, Аспет в мегафон так «огрела» их словом, что они вытянулись в струнку и потом ели ее глазами. А в конечном счете – украсили праздник.
В 2004 году Аспет Омар стала почетным гражданином города Стамбула – за вклад в укреплении дружбы между Казахстаном и Турцией. Она сотрудничала с акиматами обеих столиц, других крупных городов Казахстана. Они выступали заказчиками сценариев больших праздников. Артисты Казахстана с самыми громкими именами с готовностью отзывались на ее просьбу принять участие в программах. Со многими дружит долгие годы. Роза Рымбаева, Нагима Искалиева, Айгуль Бабаева непременные гости дней рождения Аспет.
Осенью 2019 года, когда в Казахстане широко отмечалось 125-летие Сакена Сейфуллина, Аспет в качестве режиссерапостановщика организовала в Караганде большое музыкально-хореографическое представление в его честь.
– Составляя сценарий праздничного концерта, я вспоминала и отца, дружившего с Сейфуллиным, – рассказывала мне Аспет Омар. – Словно отдавала дань памяти и ему. Согласовывала участников, проводила репетиции. Работа эта заняла несколько месяцев.
Пандемия остановила проведение всех массовых мероприятий. «Так скучаю по живому делу, – говорит Аспет. – За этот год вынужденного простоя столько родилось идей, новых проектов… Ничего, еще придет возможность их реализовать».
Как умение держать всегда прямой спину, у нее здорово получается скрывать невидимые миру слезы. Миру, не всегда справедливому к ней. Она же счастлива тем, что знает и любит вою работу. Что у нее замечательные братья и сестры, дочь и сын, восемь внуков. И не счесть друзей.
Григорий ДИЛЬДЯЕВ
