Беда под названием «буллинг» пронизывает сегодня все слои общества
Можно ли охранять права ребенка в отрыве от охраны прав его родителей? Эта задача изначально лишена смысла, ведь и по-божески, и по-человечески они главные защитники своего чада. Проводить между ними водораздел означает резать по живому… именно поэтому общественный фонд, который возглавляет наша собеседница Марианна Гурина, называется «Улагатты Жануя» («благополучная семья»).
[газетная статья]
Неуловимый Джо и его собратья
– Обеспечить благополучие всей семьи – задача нелегкая. Возможно, оттого и делается акцент в первую очередь на детей как наиболее уязвимую часть общества?
– Хочется процитировать великого педагога Януша Корчака, который отправился вместе со своими воспитанниками в газовую камеру – нет детей, есть люди. Дело в том, что вынося ребенка «за скобки», мы, напротив, ухудшаем его положение. Вот вам пример, ситуация, как говорится, навязшая в зубах, – алиментщики. Когда я смотрю на социальную рекламу, размещенную на улицах и взывающую к отцам-беглецам, становится и грустно, и смешно. Их картинками не перевоспитаешь, а финансы, затраченные на производство сентиментальных постеров, лучше бы употребить по прямому назначению.
Несколько лет мы на всех уровнях пытаемся пробить план реальной помощи детям, оставшимся без отцовского попечения. Он заключается в создании государственного алиментного фонда, который хотя бы по минимальной ставке выплачивал женщине пособие на ребенка. При этом судебные приставы, в чью обязанность входит обеспечивать выполнение решений суда, должны профессионально выполнять работу по поиску уклоняющихся от прямых отцовских обязанностей и взыскивать с них расходы, понесенные бюджетом.
Рука государства, особенно когда вопрос касается казны, умеет быть железной. В отличие от слабых женских рук и ограниченных материнских возможностей… Вот и статистика разводов на сегодняшний день не внушает оптимизма, особенно в части, реально связанной с деторождением. Нет уверенности, что все бывшие главы семейств будут вести себя по-джентльменски. К этой проблеме примыкает вплотную еще одна, не менее острая. В нормативных правовых актах РК понятие «мать-одиночка» отсутствует. Когда-то парламентарии посчитали, что такая формулировка унижает женщину, родившую вне брака, а на деле из законодательства попросту исчез правовой статус одиноких матерей, как и предусмотренные для них ранее социальные гарантии.
Кто пожалеет Марину Цветаеву?
– Согласитесь, что эти ситуации как-то не вписываются в привычную формулу «семья – ячейка государства»?
– Я думаю, что она не ячейка, а самое настоящее государство, и отношение к ней должно формироваться на самом высоком уровне. Семья – это перекресток всех процессов, происходящих в государстве и обществе. Возьмем реформы в образовании. Каждый министр, а их за время независимости у нас сменилось несчетное количество, приходит со своим набором актуальных перемен. Родители хватаются за голову, пьют валерьянку и периодически звонят к нам в «Семью».
Столкнулась с «новациями» и я, когда довелось редактировать учебник русского языка и литературы для казахских школ. Он содержал тексты о туризме, о вреде пальмового масла, преимуществах швейцарского шоколада, а литературные первоисточники уместились в четырех строчках из Лермонтова, Пушкина и Высоцкого. В ответ на свое недоумение я услышала, что это современное направление в школьном образовании, потому что надо растить деловых людей, расширять турбизнес и питаться полезными продуктами.
Еще одна встряска ждала меня в связи с заданием по Марине Цветаевой, имевшей неосторожность где-то сказать, что «богатые люди такие удивительные, они всегда дарят подарки, потому что им это ничего не стоит». Школьникам при написании эссе предлагалось к поэтессе «критически отнестись». Бедная Марина Цветаева…
– Пожалуй, к защите прав детей качество школьных учебников имеет прямое отношение. Поскольку необходимо им полноценное образование.
– Разумеется. Кстати, несколько лет назад были созданы областные департаменты, в качестве подразделений комитета по охране прав детей Министерства образования и науки РК. Работали они недолго, повсеместно закрылись, и осталась министерская структура, как голова профессора Доуэля: без рук, без ног и без реального влияния на ситуацию с детством.
Дорога домой и …из дома
– Давайте уже о хорошем! При вашем участии в стране активно закрываются детские дома, реализуется главное право ребенка – жить в семье.
– В одном только Алматы было четыре детских дома и четыре дома ребенка, сейчас осталось по одному и в них совсем мало детей. В качестве режиссера мне удалось снять десятки телепрограмм под названием «Дорога домой», огромная радость – искать и находить детям семьи, быть причастным к этому чуду… Правда, потом руководству канала тема перестала быть интересной, посчитали ее не рейтинговой и закрыли.
Да, с одной стороны здорово, что рушится система институционального содержания детей сирот. Ас другой… Надо к этому процессу подходить продуманно и деликатно, не с «шашкой наголо». Прошлым летом я снимала фильм о восточно-казахстанском детском доме «Умит», что стало настоящим потрясением и открытием для всей нашей команды. Многие годы там руководитель Майра Бейсиканова. «Умит» означает «Надежда», так вот у них это осуществленные надежды. Жизнь детей организована так, что, ей-богу, не одна благополучная семья позавидует их возможностям. Там 18 кружков по интересам! Скажите, многие родители могут сегодня позволить себе роскошь записать ребенка в три-четыре платные – других просто не существует – секции?
Женя Выблов не считает себя бывшим умитовцем, остался здесь преподавателем музыки, он – победитель пятого сезона «Х-Factor Казахстан», телевизионного проекта по поиску талантливой певческой молодежи страны. Владислав Лоскутов, еще один звездный воспитанник, выступавший в паре с Розой Рымбаевой в Москве, в Кремлевском дворце, тоже вошел в педколлектив «Умита». Если вспомнить, при каких обстоятельствах ребята очутились в детском доме и как могли бы сложиться их судьбы без второй мамы Майры Баймахановны, то поневоле поверишь в чудо и добрую волю небес…
А я не могу не думать о девочке, удочеренной женщиной, которая много лет стремилась к материнству. О том, как желанный ребенок заполз под кровать и оттуда умолял вернуть ее в детский дом. Удочерительница искренне недоумевала, что происходит, почему это неблагодарное существо не выполняет законные требования: выключать свет, не хлопать дверью, не разговаривать громко. Понимаете, да?
В «Умите» у нашей съемочной группы возник роман с шестилетним пацанчиком. Он просто ходил за нами хвостиком и млел от возможности лишний раз подержаться за мою ладонь. Операторы стерегли каждое его движение, потому что все время норовил ухватиться за камеру и чего-нибудь подкрутить. В ответ на вопрос, как его зовут, ребята загадочно сказали: как главного начальника в городе. Оказалось, Акимом. Я спросила, кем хочет быть, когда вырастет. Он убежденно ответил, что пиратом, показав на человека с камерой, и мы догадались, что это означало «оператором». Акима отдать в семью невозможно, он один из семерых братьев-сестер, воспитывающихся в «Умите». Это одна из закавык семейного законодательства, когда сироты, как правило, социальные, при живых беспутных родителях, становятся заложниками друг друга. Словом, не дай бог если кому-то из функционеров придет в голову идея закрыть «Умит».
Мирись, мирись и больше не дерись!
– Одним из факторов риска остаются, нередкие в детских домах случаи насилия физического, сексуального. Поэтому можно понять логику официальных структур в их стремлении поскорее избавиться от этой головной боли путем ликвидации сиротских учреждений.
– К несчастью, беда под иностранным названием «буллинг» (травля) пронизывает сегодня все слои общества, начинаясь чуть ли не с детского сада. На мой взгляд, его истоки зачастую надо искать в семье. Именно там уродливо реализуется право сильного над более слабым. Этот слабый, как правило, ребенок приходит в школу, в свой класс и там находит себе жертву.
Замкнутый круг можно разорвать с помощью грамотных психологов. Но с ними тоже проблема. Что может сделать один специалист в школе на тысячу учеников? К тому же разновозрастных. Наш фонд сейчас разрабатывает программы внутри школьной медиации, или примирения, которую смогут проводить старшеклассники, у них больше возможностей на своем уровне разглядеть начинающийся конфликт, понять его причины, определить участников и помочь штатному психологу. Мы сейчас занимаемся производством небольших мультфильмов, где есть завязка, развитие сюжета, а концовки нет. Ее должны предложить дети. Это здорово мотивирует их искать правильные выходы из жизненных ситуаций, понимать, что агрессия – самый плохой путь во взаимоотношениях людей.
Марианна Гурина – неудобный человек. Она осложняет жизнь множеству чиновников своими просьбами и требованиями. Недавно дело дошло даже до суда, который Марианна, с честью для себя и возглавляемого ею фонда, выиграла. Если бы таких, как она, было в нашем обществе побольше, жизнь постепенно становилась бы справедливее и милосерднее к людям. Когда начинался снос алматинского городского Дома пионеров, ребята из художественной студии под руководством Марианны заклеили протестными рисунками заборы вокруг будущей помпезной стройки. Не помогло. Зато они ощутили свое право голоса и возможность совершать поступки. А это совсем немало.
Светлана Синицкая
