Смотришь фотографии и телекартинки с встреч будущих депутатов с населением и косишься в календарь: какие годы на дворе? Нулевые, десятые или прошлого века? Вот кандидаты в окружении людей в белых халатах, а вот в президиуме зала заседаний какого-то учреждения [газетная статья].
Но суть, конечно, не в картинках. Главное – что именно без пяти минут избранники народа говорят этому народу. Возьмем кандидатов от партии Amanat, которая будет определять деятельность парламента. На недавней встрече в Восточно-Казахстанской области собравшимся в зале заявили, что эта партия обеспечит интернетом 500 приграничных сел с помощью казахстанских спутников связи.
Не знаю, как других, но меня насторожило число 500. А почему не 478 или 512? Даже дети знают, что круглым числам никто не верит. Но числа – это дело десятое. Людей сильно смутило другое. В комментариях об этой встрече читаем (орфография сохранена, – прим. авт.): «У меня вопрос, а что у этой партии есть ресурс для этого? Они спутники связи запускают?», «Партия Amanat это что Казахтелеком?» и так далее.
Или другое обещание, уже всем казахстанцам: «Для 100% обеспечения доступа населения к водоснабжению партия намерена добиться строительства новых водохранилищ и реконструкции действующих». Лично я в 100 процентов никогда не верю. И даже если бы написали 97 процентов, я бы тоже не поверил.
Знаете почему? Однажды в парламенте отчитывались руководители Минсельхоза. Доложили, что в Павлодарской области план по водоснабжению одного из районов выполнен на 97 процентов. Однако в зале нашелся человек, который только что там побывал. Он взял слово и поведал, что строители дотянули многокилометровый водовод к окраине села и бросили. Дальше, сказали они жителям, к своим домам кладите трубы сами за свои деньги.
Я вот думаю: у Минсельхоза было 3 процента лжи или 97? Или все 100 процентов?
Но даже не в числах-процентах дело. А в том, что у нас до сих пор не наведен порядок во властных ветвях. Законодательная определяет, сколько сел надо «заинтернетить» и сколько километров дорог заасфальтировать, а исполнительная пишет львиную долю всех наших законов. То есть все происходит с точностью до наоборот.
Недавно была обновлена формула нашей власти: «сильный президент – влиятельный парламент – подотчетное правительство». Однако уже издалека видно, что все осталось по-старому: парламент ни на что всерьез не влияет, а правительство ему подотчетно лишь формально – во время отчета об исполнении бюджета.
Но на практике скорее влиятельно правительство, а не парламент: ни один закон, затрагивающий благосостояние тех или иных слоев населения нашей страны, депутаты не смогут принять без положительного заключения правительства.
Далеко не четкое разграничение полномочий парламента и правительства, подмена функций друг друга – вся эта сумятица в писаных и неписаных законах и нормах не могла не сказаться. Образно говоря, представители государственных органов, депутаты, партийные функционеры не только говорят чужими голосами, но и просто не знают, кем и где они должны быть.
Нисколько не преувеличиваю. Предвыборная программа партии Amanat называется «Вместе с народом!». Вопрос: разве члены этой партии – не народ? Вот народ, а вот вы вместе с ним, тогда кто вы? Наша Конституция начинается словами «Мы, народ Казахстана…». А с народом Казахстана могут быть вместе, если, конечно, захотят, только народы или их представители других государств. Скажите, откуда вы, аманатовцы?
Я бы не стал обострять, если б это был единичный случай, который можно было списать на предвыборный пафос, политический азарт. Но нет. Вот прямая речь лидера партии Amanat Ерлана Кошанова: «Мы всегда на стороне справедливости, на стороне народа!». Интересно, а кто на другой стороне и есть ли мостик между сторонами-берегами?
Все эти девизы и речи звучали бы правдиво, если бы вместо слова «мы» было слово «власть». А вместо «народ» – «простые люди».
В одном здании, где было много офисов, я проходил мимо открытой двери. За столом друг против друга сидели две женщины и громко спорили. Судя по обрывкам фраз, одна занималась сбытом продукции, а другая – поставками ее в торговые сети. По-видимому, исчерпав аргументы, «сбытчица» с нажимом, по слогам, бросила оппонентке: «Мы же не вы же!».
Меня так поразили эти слова, что я еще долго их проговаривал про себя. И понял, в чем гениальность фразы. Если поменять в ней слова местами, то ее смысл заиграет новыми красками: «Вы же не мы же!».
Михаил Чирков, обозреватель
