У казахстанцев сегодня немало проблем с получением качественных медицинских услуг
В ПАВЛОДАРСКОЙ ОБЛАСТИ 43-ЛЕТНИЙ МУЖЧИНА УМЕР ИЗ-ЗА ОТСУТСТВИЯ В ПОСЁЛКЕ СКОРОЙ ПОМОЩИ. В НАУЧНОМ ЦЕНТРЕ АКУШЕРСТВА, ГИНЕКОЛОГИИ И ПЕРИНАТОЛОГИИ ОТ КРОВОПОТЕРИ СКОНЧАЛАСЬ 36-ЛЕТНЯЯ ЖЕНЩИНА, РЯДОМ С НЕЙ НЕ ОКАЗАЛОСЬ ВОВРЕМЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО РЕАНИМАТОЛОГА. С ТАКИМИ ФАКТАМИ СМИРИТЬСЯ ОЧЕНЬ ТРУДНО. ТЕМ БОЛЕЕ НЕОБХОДИМО ИХ ОСМЫСЛИТЬ И ПОНЯТЬ, ЧТО ПРОИСХОДИТ В ОТЕЧЕСТВЕННОМ ЗДРАВООХРАНЕНИИ. ОБ ЭТОМ НАША БЕСЕДА С ОЛЬГОЙ СИМАКОВОЙ , СОЦИОЛОГОМ, КООРДИНАТОРОМ ПРОЕКТОВ ОБЩЕСТВЕН - НОГО ФОНДА «ЦЕНТР СОЦИАЛЬНЫХ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ «СТРАТЕГИЯ». [газетная статья]
ЗОНА ДОСТУПА
– Ольга Александровна, почему, на ваш взгляд, медицинское обслуживание населения бывает столь низкого качества и оборачивается трагедиями?
– Этот вопрос можно разделить на два. Первый – качество медуслуг. второй – их доступность. Одна ситуация, когда причиной трагедии становится некомпетентность или халатность врачей, и это вопрос квалификационной подготовки медперсонала и того, как за этим следят главврач и отдел кадров. И совсем другая, когда в населённом пункте или в больнице в критический момент рядом физически нет нужного специалиста.
В марте прошлого года аналитическая группа «Кипр» при поддержке фонда «Сорос-Казахстан» провела круглый стол, на котором шло обсуждение неравенства казахстанцев в доступе к качественным медицинским услугам. Это один из самых актуальных и неисследованных вопросов в здравоохранении страны.
По данным нашего исследования, в допандемийный период каждый 10-й казахстанец старше 18 лет сталкивался с ситуацией недоступности медицинских услуг. В городе она затронула десять процентов жителей, в селе на три процента больше. Причём людей старше 65 лет в данной категории оказалось примерно 17 процентов. Есть статистические данные по частоте госпитализаций в связи с распространенными болезнями и возрастом в разных регионах страны, которые показывают, что разница в доступе к медпомощи колеблется от 4 до 460 раз! Надо полагать, что за полтора года в условиях пандемии ситуация могла только ухудшиться.
– В то же время в нашем здравоохранении идут бесконечные реформы, меняются названия медицинских служб, участковые врачи превращаются в семейных, широко пропагандируются возможности первичной медикосанитарной помощи… И на этом фоне видим стратификацию общества – с медтуризмом элиты и зачастую с отсутствием реального развития медицинской инфраструктуры на местах.
– Да, на первый взгляд у казахстанского населения широкий спектр возможностей в этой сфере. Но по данным наших исследований, уже оформилась группа людей, которые не обращаются в государственные клиники, предпочитая идти к докторам частного медсектора. Причины очевидны. Скажем, у вас внезапно прихватило сердце. Не так, чтобы до вызова «скорой», но консультация необходима. Сначала надо попасть к своему участковому, только он даст направление к кардиологу. Но у того запись закрыта на месяц вперед. Через такой срок вам, извините за чёрный юмор, могут уже понадобиться услуги ритуального агентства. Поэтому, собрав в кулак волю и кошелек, вы отправляетесь к частному врачу, который примет в кратчайшие сроки и окажет требуемую помощь. К сожалению, узких специалистов в государственных клиниках не хватает, зарплаты там, несмотря на повышения последних лет, оставляют желать лучшего, а нагрузка высокая, поэтому идёт отток кадров, особенно качественных, в частные медицинские центры.
ПОЛТОРА ЧАСА «НА НЕРВАХ»
– А разве семейные врачи не стали первыми помощниками своим пациентам?
– Когда внедрялась практика семейных врачей, предполагалось, что они будут нас консультировать в режиме 24/7. Но участковым врачам сменили только название, оставив прежним график работы. По чётным – с утра, по нечётным – после обеда, обходы по вызовам, заполнение бесконечных отчётов. Я недавно к такому «семейному» доктору попала только через полтора часа после указанного в электронном номерке времени. Он принимал льготников, срочников, беременных, меня встретил «на нервах», видя, что и я накалена этой ситуацией. Да, формально мой доступ к медуслугам состоялся, только можно ли назвать его качественным?
Сегодня доступность рассматривается по крайней мере в двух смыслах. Если мы говорим о финансовой стороне, то, пожалуйста, есть альтернатива в виде бесплатных государственных медицинских учреждений, которые обслужат вас по госзаказу. Если речь о частном секторе, то здесь возможность получения широкого спектра услуг для многих наших сограждан гасится высоким уровнем цен, которые имеют устойчивую тенденцию роста.
– Данные социологических опросов населения по медицинской тематике влияют на реальные изменения в этой сфере?
– Хотелось бы на это надеяться. Когда мы делаем оценку социально-политической или социально-экономической ситуации, то, конечно, пытаемся охватить весь спектр проблем. Чтобы понимать отношение людей к происходящему, их настрой, удовлетворённость качеством услуг в разных областях. Из этого комплекса складывается социальное самочувствие казахстанцев, их отношение к местным и центральным органам власти, степень доверия к ним. Вопросы о медицине и доступности её услуг, состояния здравоохранения в целом обязательно включаются в наши страновые опросы. Это очень чувствительная тема – видят ли люди изменения в сфере охраны здоровья, как их оценивают. И если это открытые данные, то, становясь публичными, они всегда имеют резонанс и почти всегда – реакцию со стороны официальных лиц от здравоохранения. Ведь мы не можем сказать, что министерство ничего не делает вообще, просто оценка результатов с его стороны и граждан как услугополучателей на эту деятельность разная. А исследования позволяют обозначить позицию простых казахстанцев.
ЗДОРОВЬЕ КАК КОММЕРЧЕСКАЯ ТАЙНА?
– Недавно состоялся VII Конгресс социологов Казахстана, и одна из проблем, поднимавшихся профессиональным сообществом, в отсутствии ресурса, где бы разные организации могли делиться своими данными, чтобы прослеживать динамику, опираясь на данные друг друга. Мы часто оказываемся не в курсе, чем занимаются другие организации. Задумываем проект – и вдруг обнаруживаем, что изобрели велосипед. Выясняется, что год-два назад подобное исследование уже было проведено. А мы могли бы сделать его отправной точкой для мониторинга и посмотреть динамику изменения ситуации.
Львиная доля социальных исследований, в том числе по медицине, особенно сделанных по заказу Минздрава или акиматов, носит закрытый характер.
– Разве они представляют собой гостайну?
– Конечно, до гостайны результаты таких исследований не дотягивают. Но чаще всего, они являются целевыми или несут в себе информацию стратегического характера. Говоря современным языком, подпадают под определение «коммерческой тайны» и по рыночным нормам принадлежат заказчику, который вправе использовать их по своему усмотрению. Остается только сожалеть, что мы не имеем доступа к исследованиям, которые проводят министерства. Но проекты, которые финансируются не из госбюджета, чаще всего открытые, можно ознакомиться с их результатами, обсудить в экспертной среде.
– Согласитесь, странно, что данные о здоровье народа оцениваются таким образом.
– Что делать, это издержки рыночных отношений и протоколов распространения официальной информации. С другой стороны, в Минздраве есть аналитический отдел, куда стекается множество разных сведений, где анализируются отчёты и делаются выводы. Мы стараемся по возможности отслеживать, куда ушли наши исследования, как они работают, это не всегда получается, но узнав, что они легли на стол к министру или другому ответственному лицу, испытываем оптимизм, предполагая действенную реакцию.
Объективно за последние 10 лет в сфере здравоохранения было принято немало решений для улучшения его качества. Что касается более качественного изменения ситуации, мое мнение, что дело не в недостатке информации у министерства о положении на местах и нуждах населения. Главную роль играет человеческий фактор. Нередко мы видим перспективные решения, замечательные госпрограммы. Но оценка изменений нередко выявляет «кривую» картину на уровне исполнения. Где-то сработал фактор коррупции, кому-то просто не хватило компетенции. За рубежом давно готовят менеджеров здравоохранения. У нас тоже начали подготовку таких кадров. Они крайне необходимы, чтобы в руководстве структурами здравоохранения стояли не только авторитетные главные врачи, начинавшие свой путь санитарами, но и профессиональные управленцы, досконально владеющие логистикой и всеми технологиями налаживания процессов в предоставлении медицинской помощи населению.
– Понятно, что никакая социология не могла вычислить пандемию. Вряд ли у общества было предчувствие надвигающейся беды.
– В феврале перед пандемией мы в ходе исследования задавали вопросы о страхах. Одна из 12 позиций касалась боязни массовой эпидемии, и именно она заняла первое место у 80 процентов респондентов. Сейчас главная тревога об этом, наверное, будет у 99 процентов населения. В начале марта 2020 года мы делали проект, в котором содержался вопрос, с какими ситуациями вы столкнулись за последний год, имелся в виду 19-й. На первом месте оказался рост цен на продукты и, как следствие, необходимость в потребительском кредите, отказ от некоторых товаров и услуг и даже от услуг медицинских. Люди начали экономить на своём здоровье, заниматься самолечением, обходиться более дешёвыми препаратами. Пандемия в каком-то смысле многое вернула на свои места. Ценность жизни и здоровья вновь возросла. Соответственно, возросли внимание и требования в адрес системы здравоохранения.
Поэтому так важна сегодня системная деятельность государства в решении вопросов, связанных с достойной организацией общественного здравоохранения.
Светлана СИНИЦКАЯ
