Юридическая основа по части правонарушений в семейно-бытовой сфере опирается на принятый в 2009 году закон «О профилактике бытового насилия». С тех пор только по инициативе МВД в него была внесена дюжина различных изменений и дополнений. Но зафиксированное на бумаге далеко не всегда применяется в реальной ситуации, с чем приходится убеждаться практически ежедневно [газетная статья].
О том, почему в обществе безжалостно истончается эмпатия к близкому, а то и родному человеку, не говоря уже об окружающих, наша беседа с Нуриёй Ниязовой, депутатом сената парламента РК.
КУЛАЧНАЯ ПАНДЕМИЯ
– Нурия Исмагиловна, дыхание перехватывает, когда узнаёшь об издевательствах родителей над детьми, детей над престарелыми родственниками. Одним из очередных случаев стало убийство супруги экс-министра национальной экономики. Согласитесь, что-то у нас идёт не так!
– Если бы только у нас… В США каждый год от семейного насилия погибает около тысячи трехсот женщин, два миллиона получают тяжелые травмы. В Америке домашнее насилие является ведущей причиной смерти женщин моложе 40 лет, и, как правило, в половине случаев фатальные травмы им наносят партнеры. Есть информация, что в ряде штатов за время пандемии от домашнего насилия погибло больше людей, чем от вируса. Во Франции в правоохранительные органы с жалобами на своих абьюзеров обращаются в год до 50 тысяч женщин. Около трети женщин, погибающих от рук супругов, ранее уже подвергались домашнему насилию. В Германии в 80% случаев его жертвами становятся лица исключительно женского пола.
– Вряд ли может успокаивать, что мы настолько не одиноки!
– Я о другом. Об актуальности вопроса, стоящего перед многими странами мира, в том числе которые называем передовыми, процветающими, благополучными в плане человеческого измерения. Насилие по отношению к женщинам и детям сегодня – одна из топовых проблем общественного здоровья и самочувствия, которая, подобно эпидемии, захватывает города и страны, разные социально-экономические слои общества. И при этом её нелегко выявлять с целью недопущения гибельных исходов. Как правило, к ним ведёт происходящее «за семью печатями», за закрытыми дверями.
АБЬЮЗЕР В ШОКОЛАДЕ
– Но у нас нередко соседи, если за стеной творится неладное, не спешат звонить в полицию, считая, что в семейные разборки нечего вмешиваться. Подозреваю, что кто-то в ресторане или на улице мог слышать крики несчастной Салтанат Нукеновой.
– От себя лично выражаю искреннее сочувствие и соболезнование родственникам молодой женщины, чья жизнь оборвалась так страшно и жестоко. Но эту трагедию, на мой взгляд, не следует обсуждать с наскока, опережая выводы следствия и в дальнейшем решения суда. Всех сограждан хотелось бы также предостеречь от досужих вымыслов и навешивания ярлыков. А вот над чем гораздо актуальнее призадуматься, так это над устоявшейся поведенческой привычкой по принципу «моя хата с краю». Когда на улице не очень трезвый и неадекватный мачо, выясняя отношения, выкручивает руки девушке, слишком многие предпочитают, отвернувшись, пройти мимо. По сути, срабатывает тот же принцип закрытой двери, за которой – чужая жизнь, к которой ты не имеешь отношения. Но завтра кто-то поступит аналогично с твоей дочерью, женой, племянницей, и что тогда? Я не предлагаю в одиночку меряться крепостью мускулов с подобным персонажем, но привлечь внимание к происходящему тех, кто рядом, вытащить из кармана мобильник с понятной целью… Иногда элементарная реакция со стороны может отрезвить зарвавшегося молодчика. Гражданское общество основано на нулевой толерантности к проявлениям насилия в любой форме – от матерщины до физического воздействия. Это необходимо внушать ребёнку, начиная с самых ранних стадий ментального развития.
– Вы говорите сейчас об идеальной семье. Но сколько таких, где дети получают уроки выживания через ругательства и отцовский ремень. Когда единственным надёжным пристанищем становятся для них вместе с избитой матерью ближайший кризисный центр.
– Подобную практику надо пересматривать, и чем скорее, тем лучше. Безусловно, такие учреждения, как государственные, так и частные, заслужили уважение, нельзя не признать их высокую милосердную миссию. Кризисные центры, зарекомендовавшие себя с лучшей стороны во всесторонней качественной помощи жертвам бытового насилия, надо поддерживать, объективно не обойтись пока без них. Но приходится осознать, что семейному абьюзеру они только на руку. В отличие от пострадавшей части семейства, вынужденной спасаться бегством с принадлежащей ей жилплощади, от окружения друзей, родственников, лишаться родного крова и привычного быта. Короче, всего, что остаётся в распоряжении распоясавшегося главы семейства и чего именно он обязан лишиться. По крайней мере пока не оценит пагубность своего поведения и не пересмотрит манеру общения с домочадцами. Как раз этот период ему было бы нелишне провести под крышей кризисного центра, перепрофилированного для данной цели. Полагаю, что есть смысл реализовать такой проект для начала хотя бы в качестве пилотного.
ВИНОВНИК – ОН ЖЕ УГОЛОВНИК?
– Со стороны многих общественных неправительственных, от ваших коллег в парламенте всё громче раздаются требования криминализировать ответственность за семейно-бытовое насилие. Поддерживаете ли вы эту точку зрения?
– Придётся вернуться к началу нашего разговора. Известное неблагополучие в институте семьи, приводящее к серьёзным издержкам не только в области гендерного равноправия, но и к опасностям для жизни женщин и детей, в странах Запада действительно подвигло законодателей ввести подобные нарушения в сферу уголовного права. В европейских государствах, в США, Канаде, Австралии за насильственные действия в отношении женщин и детей можно получить реальный тюремный срок. Согласно закону, подписанному Биллом Клинтоном, любое домашнее насилие рассматривается как уголовное преступление. Но даже столь суровая мера не защищает от чудовищных инцидентов, не переводит проблему в разряд полностью разрешённых. Ведь даже страны, где предусмотрена смертная казнь, не избавились полностью от наиболее тяжких преступлений.
– Значит, оставляем всё как есть?
– Нет, действующее законодательство надо пересматривать, но делать это не за три дня, не под давлением широкой общественности, а с привлечением авторитетных правоведов, социологов, экспертов, НПО, зарекомендовавших себя достойной и продуманной деятельностью. Наказать ещё не означает вернуть виновника в разумное жизненное русло. Например, сегодня среднестатистический семейный дебошир – это мужчина 35 лет, пьющий либо употребляющий наркотики, чаще безработный или не имеющий постоянного заработка, лишенный какой бы то ни было социальной поддержки.
ВСЕГДА В ЦЕНЕ
– Тут вам могут возразить, что, мол, прикажете с такими половозрелыми личностями возиться, уговаривать встать на путь истинный?
– По второму образованию я психолог, и можете мне поверить, какую бесценную поддержку способны оказать человеку в трудной жизненной ситуации специалисты данной профессии. Кстати, в западных странах разнообразные психологические тренинги входят в обязательную программу по работе с теми, кто подвержен вспышкам гнева и насильственным проявлениям в поведении. Я надеюсь, что внимание, которое глава государства уже не раз проявил к подобной нетерпимой стороне общественной жизни, возымеет действие. У нас немало государственных и частных организаций, позиционирующих себя в качестве ответственных за семью и происходящие в ней процессы. Осталось доказать их состоятельность в реальности.
– Семья – это танго для двоих. «Сама виновата» – не раз можно услышать и по адресу пострадавшей женщины. Есть в этом некоторый отголосок правды?
– Когда речь идёт о грубых, недопустимых формах насилия, разумеется, нет. Если же о выстраивании отношений, о создании тёплой домашней атмосферы, искренней заботы о каждом из домочадцев, о самоотверженности, присущей женщине по её изначальной божественной природе, то безусловно. Да только сегодня далеко не каждая из нас встанет в семь утра, чтобы пожарить мужу яичницу перед уходом на работу, посидеть рядом с ним и с детьми, прежде чем расстаться на целый день. Но когда ситуация стала безнадёжной и в ход пошли кулаки, надо собраться с силами и вычеркнуть недостойного партнёра из своей жизни. Она у вас и у ваших детей единственная. Надо знать себе цену, это, в чём я абсолютно уверена, ещё и гарантия нашей безопасности.
КСТАТИ
В Казахстане ужесточили ответственность за бытовое насилие. С 1 июля полиция перешла от заявительного на выявительный характер регистрации бытовых правонарушений.
«Новые поправки позволяют возбуждать дела об административных правонарушениях без заявления потерпевших», – говорится на информационном медиапортале ведомства Polisia.kz. По факту совершения бытового насилия для составления протокола достаточно лишь показаний свидетелей, соседей, записей с камер видеонаблюдения и видеорегистратора. При этом окончательное решение принимает суд. Исключается возможность повторного примирения сторон. Согласно статистике, половина материалов по бытовому насилию прекращалась в суде за примирением. Зачастую это происходило в результате уговоров или давления со стороны агрессора либо родственников. Однако с 1 июля примириться можно теперь только один раз, в суде.
Кроме того, усилена административная и уголовная ответственность за бытовое насилие. Определены конкретные сроки административного ареста. С 19 мая в отдельные статьи Уголовного кодекса, связанные с причинением тяжкого и среднего вреда здоровью, ввели квалифицирующий признак «Совершение деяния в отношении лица, находящегося в материальной или иной зависимости от виновного» (статьи 106, 107 УК). «Это позволяет применить санкцию в виде ареста для изоляции преступника, а также усилить ответственность», – отметили в министерстве.
Nur.kz
Светлана СИНИЦКАЯ
