«Знать много языков – значит иметь много ключей к одному замку», – сказал мудрец и философ Вольтер. Два – это не много. Но и не мало. Например, для нас, казахстанцев. Можно сказать, что скорее идеально. Но сколько нас таких? Признаемся честно, богатством двуязычия, как правило, обладают в стране представители титульной нации. Множество русских людей, которых сегодня в стране около трёх миллионов, пока не могут похвастаться таким преимуществом. Возможно, пример Асхата Алтыбаева, учителя русского языка и литературы школы №14 имени Дмитрия Карбышева города Рудного Костанайской области, станет для кого-то убедительным сигналом к действию [газетная статья].
ДВЕ МОИ РУКИ
– Асхат Бектемисович, насколько осознанным было решение заняться русской филологией и тем более стать школьным педагогом?
– Лукавить не буду. Сначала хотел посвятить себя экономике, но в вузе не прошел по конкурсу и переориентировался на филфак. Начал учиться как в тумане, и только первая практика в школе зацепила. Понял, что это моё, и с тех пор учительству отданы сорок с лишним лет. О чём никогда не пожалел.
– Но почему выбрали русский язык, а не казахский? Возможно, в семье все говорили только на «великом и могучем»?
– Как раз нет. Отец и мама общались между собой только по-казахски, ну и мы, естественно, подтягивались, хотя окружающая языковая среда на севере Казахстана не была в этом плане достаточно плотной. После нескольких лет работы в школе я решил исправить некий свой языковой перекос, отучился на факультете казахской филологии, стал бакалавром. Когда мы с женой переехали в Рудный, то там не хватало учителей казахского, и я начал его преподавать. Понимаете, для меня они оба как две руки. Только с одной человеку всегда плохо… Но с русским такая история. Мы же, как говорится, родом из детства, вот и в моём была прекрасная учительница по русской литературе, маяк всей моей жизни Роза Владимировна. С нее любовь к слову, к великим произведениям писателей началась и продолжает крепнуть. В вузе также повезло с педагогами, со многими из них у меня продолжаются тесные творческие отношения.
ОПРАВДАНИЯ НЕ ПО ТЕМЕ
– Спрошу о наболевшем. Есть точка зрения, что русский язык постепенно уходит на второй план, становится причиной и центром политических конфликтов.
– Скажу словами Расула Гамзатова: язык языку не враг. Причины, на мой взгляд, бывают в ином, в недовольстве жизнью, зарплатой, условиями быта, а язык становится жертвой. С другой стороны, тридцать лет нашей независимости. Согласитесь, если человек решил после распада общей страны остаться в Казахстане, весь свой век связать с ним, то это достаточный срок для овладения казахским. Я не вижу ни одной причины, чтобы этого не произошло, не надо ссылаться на слабые учебники, методики, недостаток времени и прочее. Когда есть желание, мы ищем возможности, когда его нет, то в ход идут оправдания. Наше общество, я сейчас о казахах, с радостью воспринимает русского человека, заговорившего на казахском. Ему будут от всего сердца пожимать руки, делать подарки, да что там, он становится просто родственником. В этом смысле мы, возможно, немного даже по-детски наивны. Представьте, разве будет американец безудержно радоваться, если с ним приезжий россиянин заговорит на хорошем английском? Но мы добросердечны, и в этом наше национальное богатство. Президент сказал, что роль русского языка, на котором в мире разговаривают 250 миллионов человек, не может подвергаться какому-либо сомнению, что его позиции в Казахстане не претерпели никакого ухудшения. И, как известно, в СНГ нынешний 23-й объявлен Годом русского языка.
– Согласитесь, не всегда утверждения высоких политиков совпадают с реальностью. Что лично вас убеждает в этом плане?
– Смотрите, в прошлом году состоялся конкурс учителей-русистов, который проводила Русская гуманитарная миссия в Казахстане. Сначала нас было 162 участника, в Астану поехали по результатам отбора 30 человек, в Москву на заключительный этап отправились десять, и ваш покорный слуга в том числе. И представьте, мы не раз услышали в свой адрес от московских кураторов, что такого уровня знаний и владения русским языком, который продемонстрировали наши учителя, не было у участников ни одной другой из стран СНГ, где такие же конкурсы миссия проводит. Уточняю, в нашей десятке только одна Татьяна Лось из Балхаша является этнической носительницей русского. И все мы – кто откуда, в основном из малых посёлков, небольших городов, словом, из провинции, даже из столицы никого не было.
МИССИЯ ПО ПЛЕЧУ?
– Да, это правда, самые блестящие имена в русской филологии нашей страны – ученые казахской национальности. Майя Багизбаева, Элеонора Сулейменова, Майра Сарыбаева, Нурсулу Шаймерденова…
– Мне близко поэтическое и гражданское кредо Олжаса Сулейменова – возвысить степь, не унижая горы. На конкурс в Москву отправлял запись урока, где мы с семиклассниками разбирали его стихотворение «Волчата». Думаю, жюри подкупило, как ребята показали умение анализировать лирическое произведение. По новой методике требуется выполнять различные творческие задачи: например, интерпретировать его не через обычную иллюстрацию, тех же волчат, а через идею, в графике изобразив, к примеру, каплю крови или сердце. В умении как бы приподняться над сюжетом. Стараюсь учить детей смотреть на текст под личным, эмоциональным углом зрения, тем более что веду у них кружок журналистики. И в роли редактора дал задание сделать репортаж из оврага, где происходило событие из стихотворения «Волчата», как если бы они там побывали. Это их захватывает, игра превращается в серьёзную работу ума и души. Ученые называют такой процесс сменой ассоциативного мышления на латеральное, то есть нестандартное, нешаблонное, с использованием максимального количества подходов, что часто игнорируются логическим мышлением человека
– Давайте вернемся к степи. Каким видите её возвышение?
– Вместе со словами признательности моим московским друзьям и коллегам я поблагодарил их за отличный пример продвижения и укрепления позиций русского языка на пространстве, которое хотя и разделено границами, но в человеческом измерении, в главном, осталось прежним. Моему родному языку этого не хватает. Разве и нам не по силам организовать Казахскую гуманитарную миссию? Ведь сколько соплеменников проживает в той же России, в Турции, Китае, Узбекистане, множестве других стран. Уверен, найдутся и силы, и средства для столь благородного и огромного дела во славу қазақ тілі да и нашей страны в целом.
– В этом вопросе, судя по всему, у школы роль немаловажная?
– Конечно. И я радуюсь, что, к примеру, происходит в нашей 14-й, из русскоязычной ставшей русско-казахской. В нынешнем году будет первый выпуск 11 класса с государственным языком обучения. До этого дети, которые хотели полностью на нем обучаться, вынуждены были после начального цикла переходить в казахские школы. Теперь у нас решен кадровый вопрос с учителями-предметниками на родном языке. Постепенно и другие школы Рудного переходят на полноценное двуязычие. И что меня особенно радует, не вижу никаких проблем в общении детей между собой. Для них язык– не проблема коммуникации, они дружат, общаются, участвуют в соревнованиях, краеведческих экспедициях. К счастью, они лишены штампов, которые еще довлеют над нами, взрослыми. Современные дети в большинстве толерантны, великодушны, не зацикливаются вроде нас на мелочах. За ними будущее страны, на которое можно смотреть с оптимизмом.
Светлана СИНИЦКАЯ
