«…Так было —
если били, то в виски,
а если обнимали, то
за горло.
Века сгорали в пламени атак.
И побежденного из поражений
Тащили к жизни
за уши, да так,
что, право, не выдерживала шея...»
Олжас Сулейменов «От января до апреля»
«Вошедший в книгу выйдет из нее другим...»
Мурат Ауэзов
От редактора «Так было…»:
19 октября 2023 года[1] в печать была подписана книга «Так было...» - первая книга мемуаров Олжаса Сулейменова, написанная в жанре, который можно обозначить как самосознание культуры.
...Эту книгу Казахстан ждал несколько десятилетий. При первом приближении она честно подводит итог истории нашего общества – за ХХ и первые «растерянные десятилетия» XXI века, но при внимательном прочтении – обнажает смысл истории человечества, подобно взгляду астронавта, который, отправляясь в неизвестность, «сначала видит земли, потом Землю».
Его книга с первой страницы берет читателя за живое и на скорости дыхания бросает сквозь миры автобиографического и исторического, детских потерь и мудрых уроков, дружб и откровений, чьих-то подвигов и подлости, разгаданных знаков древности, забытых тысячелетий радости и вечных минут молчания на краю света. И читатель возвращается оттуда уже другим, «осененный выдохом вечности – словом» – почувствовав себя больше (размером с человечество) и старше (на несколько тысячелетий).
Отличие взгляда Олжаса Сулейменова от толстовской «точки зрения Бога – над схваткой» в том, что он всегда был в эпицентре исторических событий. А порой и влиял на их ход. История с юности признала в поэте своего творца, вернувшего тюркской историологии несколько доказательных тысячелетий, приблизившегося к началу культур и знанием сблизившего биографии народов на маршрутах в будущее, подарив им историческую память и право на действие в ХХI веке. В этих воспоминаниях Олжас Сулейменов предельно откровенен (например, говоря о политике в 90-е годы или «об одной оплошности Кунаева», а также многом другом). И читатель следует за автором, завороженный этой высшей степенью искренности, осознавая теперь почти физическую правду слов: литература – это жизнь.
«Поэзия – это всегда поступок» – здесь мы видим характерную для его поэтики стратегию преобразующего жизнетворчества: неслучайно Международное Антиядерное Движение «Невада-Семипалатинск» Олжас Сулейменов называет своей лучшей поэмой. В эту поэму входит остановка испытаний и закрытие 5 полигонов мира, создание Глобального Антиядерного Альянса, проведение в Алма-Ате Конгресса «Избиратели мира против ядерного оружия», давшее миру шанс отказаться от своего ядерного конца, продолжить свой маршрут в будущее. Но люди легко забывают свою историю. И сейчас, на наших глазах, опасность конца снова приближается.
Олжас Омарович начинает книгу воспоминаний «Так было…» с уроков, переданных ему мамой: «если встретил человека, обрадуй его – может быть, ты видишь его в последний раз». У человечества было несколько финалов. Чем глубже люди вникают в историю, тем отчетливее понимают это.
…В первой части книги собраны воспоминания о ключевых событиях биографии поэта, встречах и дружбах с великими историческими фигурами, светлых и трагических страницах истории ХХ — начала XXI веков, малоизвестных широкому читателю («Эстафета Чокана», «Исправляя метафорой мир», «Аз и Я. Бестселлер по-советски», «О Кунаеве и его времени», «Невада-Семипалатинск: как это было», «День защиты детей 1 июня 1993», «Слово о Шакене», «О Чингизе Айтматове», «О Юрии Домбровском: сапиенсы против эректусов», «О том, почему иногда выгодно не выпивать и судьбе казахского рабочего класса», «Почему мы пьем за чужое здоровье? Все болезни твои на себя принимаю», о «Черном январе» в Баку 1990 г., январских событиях в Казахстане 2022 г. и многие другие). Живые свидетельства памяти поэта, рассказывающие о том, как он ступал подошвами на дороги, по которым ушли народы.
В разделе «Память мира» автором собрано несколько наиболее значимых историко-лингвистических новелл из «1001 слова» («Первые слова», «Глиняные книги и другие», «Родина и чужбина», посвященная памяти Гейдара Алиева (о тюркском происхождении главных шумерских слов), «О чем рассказали кольца?» (о дифтонге au, ошибках казахских лингвистов, происхождении одного свадебного обряда и его связи со словом «секс»), «Дороги шёлка», «Познавать соседей») — научного проекта, которому автор посвятил более 60 лет[2]. В этом разделе Олжас Сулейменов раскрывает метод археологии слова, исследуя начала культур, развившихся из первых знаков и звуков древнего мира. Археология слова – новая научная дисциплина о происхождении слов, названий предметов и явлений культуры. В основу метода этой дисциплины положено рассмотрение этимологии слов в их связи с происхождением образного письменного знака. Здесь автор открывает настоящее происхождение таких древних слов как «Олимп» и «пирамида», имена богов «Осирис», «Иштор», героя «Gör-ogly», этимологию русского слова «зеркало», историю цифр и многое другое.
Вторую часть книги составляют документы эпохи — избранные общественно-политические публикации, выступления и интервью Олжаса Сулейменова 1970-2000-х годов. Книга содержит архивные видео (1960–2000‑е гг.) в форме QR-кодов со ссылкой на размещенные на YouTube оригиналы для иллюстрации некоторых глав визуальными источниками в интерактивном формате. Так книга выходит за свои пределы и говорит с читателем на современном аудио-визуальном языке.
Однажды Евгений Евтушенко очень точно заметил: «Все люди относятся или к приближающим, или к отдаляющим будущее. Олжас Сулейменов – из приближающих его». Поэт, по которому судят о народе не имеет права писать и жить посредственно. И несмотря на то, что иногда поступки этого великого человека заслоняли главное – гениальность его литературных и научных произведений, эта книга вновь возвращает нас к себе как с помощью высокой прозы, достигающей в некоторых главах высшего литературного мастерства, так и благодаря изложенной там исторической правде. Попадая в автобиографическую стихию Олжаса Сулейменова, читатель обнаруживает себя зрителем авторского кино смыслов, преобразующих слова и явления, обнажая их родственную природу и возвращая расколотому миру изначальное благо всеединства, подсказывая путь отступления от обрыва. Мы уверены, что новая книга привлечет самое активное внимание в Казахстане и мире, чтобы помочь новым поколениям обрести себя.
В этом отношении «Так было…», написанная об истории и прошлом – книга, приближающая будущее.
Игорь Крупко
Доктор философии (PhD) в области истории,
Редактор книги «Так было…»
Начало этой статьи я дал почитать автору «Так было…» и получился диалог:
И.К.: Олжас Омарович, вышла Ваша первая книга воспоминаний «Так было...». Почему Вы выбрали такое название и что оно значит?
О.С.: Потому что содержание этой книги и ее названия – десятилетия, которые пока не нашли настоящего отражения в книгах писателей. Пройдя изломанный революциями, войнами, голодом, репрессиями ХХ век, мы вступили в растерянный XXI, в котором завершается его первое тридцатилетие — время неуверенных проб.
Зная об этом, я назвал книгу «Так было…». Потому что за эти годы было много неоправданных, ложных слов о прошедших периодах. И такая картина сложилась в умах целого поколения. Попытка истинного открытия этого времени была сделана в книге «Так было…». Как протест против той небыли, которой наполнены некоторые книги и правительственные документы.
И.К.: Вы предвосхищаете закономерный вопрос, который возникает, если прочесть Ваши интервью, в которых еще с конца 1990-х годов Вы говорили журналистам о планах подготовить книгу мемуаров. И сейчас, в конце 2023 года Вы все-таки издали такую книгу.
О.С.: Потому что о другом мне нечего писать, к сожалению. Пока. Поэтому я занялся описанием собственного опыта жизни в советском, пост-советском Казахстане и мировой действительности.
И.К.: В этой книге Вы описываете Ваши дружбы и встречи с великими историческими деятелями ХХ века, поэтами и политиками. Ваша жизнь необычайно богата невероятными событиями, каждое из которых – история, дополняющая биографию человечества. Вероятно, Вы – первый и единственный казах с такой насыщенной биографией. Какие главные уроки Ваши читатели, для которых Вы – легенда, должны извлечь из этой книги, в которой Вы предварительно обобщили опыт Вашего жизнетворчества?
О.С.: Трудно указать главу, которую нужно прочесть обязательно всем. В книгу не вместить прожитую жизнь. Все встречи и дороги, по которым шел. О многом не успел рассказать.
Жаль, что всего не рассказал и о Нельсоне Мандела. А ведь его пример подсказал нам идею Народного Конгресса и сближения культур.
В 1990-м я встречался с ним на стадионе Уэмбли в Лондоне. Он только вышел из тюрьмы, где провел 27 лет и все эти годы из тюрьмы руководил своей партией Африканский Национальный Конгресс. Партия стремилась объединить тысячи племен Африки в единую нацию, и примером этого служил для Манделы опыт Советского Союза, создавшего из множества неблизкородственных народов единую нацию — советский народ. Так мне объяснил Мандела при встрече в Йоханнесбурге весной 1991 года, куда я прилетел по поручению Верховного Совета СССР и Комитета по присуждению Международной Ленинской Премии, членом которого я состоял. Мандела пообещал прилететь в Москву сразу после предстоящего полета в Северную Европу (был нарасхват). Но так и не прилетел. В Норвегии, куда тогда собирался, его наградили Нобелевской Премией Мира и Ленинская, конечно, не монтировалась рядом. Отговорили. Но Африканский Национальный Конгресс продолжал работать, утверждая в сознании племен идею взаимозависимости африканских народностей, подсказанную Советским Союзом.
Не успел рассказать и о палестинских поэтах, с которыми общались тесно, и об атмосфере в послевоенной Алма-Ате. Как жил в домике возле крепостного вала с дядей Фазылом и Артыком, вернувшимися с фронта один — майором, второй — капитаном, с тетей Сарвар, работавшей в Верховном суде нашей республики и дядей Турсуном, который был ненамного старше меня и больше походил на моего брата. О том, как учился самостоятельно извлекать уроки.
Если оценивать мою книгу сейчас, следует признать, что она больше похожа на научный текст, чем на воспоминания. Там исследовано много исторических периодов и много фраз, которые нужно читать с напряжением. Не для широкого читателя она, а для образованного. Кто он? Может быть, книга и выберет такого читателя.
Я торопился огласить некоторые свои лингвистические открытия и заручиться поддержкой этого читателя. Научный и разговорный языки смешиваются, потому что я не нашел собеседников ни в одной Академии наук. Мои идеи выражены в книгах «Язык письма», «Тюрки в доистории», «Код слова» и других, которые не получили даже отрицательных откликов ученых. Поэтому я вместил их в свои воспоминания.
И.К.: Завершая главу «О Кунаеве и его времени» и описывая эпизод влияния «одного процента» на приход к власти Горбачева, который Кунаев не вставил в свою книгу воспоминаний, Вы пишете «жанр мемуаров предъявляет особые требования к автопортрету». В своей книге «Так было…» Вы предельно откровенны, как написали однажды в стихотворении «Но людям я не лгал, хотя и мог…». Как Вы думаете, историческая правда всегда необходима людям или порой им легче жить в своем мире, непотревоженным историческими фактами? Как писал Пушкин «..я сам обманываться рад…».
О.С.: В наших условиях было очень трудно называть эти факты правдиво. Мы старались каким-то образом изложить факты так, чтобы они наводили на правду. И не всегда были откровенны.
Но мемуары – это произведение правды. Только правды и никакой лжи. Даже если дело касается такого дорогого для меня человека, как Димаш Ахмедович Кунаев, которому я всегда благодарен. Потому что его ошибка стоила очень дорого для народов нашей страны и мира. Благодаря этой ошибке, пришел к власти никому не известный деятель с юга России – Горбачев, при правлении которого развалился СССР, а социализм был заменен на базарный капитализм, больше похожий на рыночный феодализм. И плановая экономика превратилась в клановую.
А все только потому, что он когда-то поверил в ложь секретаря алматинского обкома о Месяце: «Валентин Карпович сказал, что Зухра Шариповна в республике — завкадрами». Вот что особенно влияет на руководящих товарищей – кто что сказал. А надо было позвать его и спросить: ты говорил об этом? Но у Кунаева был не такой характер.
Почему я не сказал об этом в то время? Думаю, это обстоятельство можно понять.
Иногда откликаешься от воспоминаний на происходящее сейчас. Теперь нас 20 миллионов. Недавно прочел об этом в «Вечёрке» (Алматы-ақшамы). В начале независимости было 16 миллионов. Теперь мы так искренне и откровенно радуемся этой новой цифре (по крайней мере, судя по газетам), что я вспомнил еще об одной. За день до этого, президент Токаев подписал Соглашение о безвизовом режиме между 20-миллионным населением Казахстана и 1.5-миллиардным населением Китая.
Наша территория занимает девятое место по площади, которая теперь, конечно, ждет новые трудовые коллективы на своих просторах. Эти коллективы могут прийти в виде туристов без виз. Об этом не подумали. И поэтому восклицания «Двадцать миллионов!» несколько утрачивают значение, когда рядом – полтора миллиарда.
В советский период у казахов так и не сформировался рабочий класс. Все стройки и заводы были возведены в основном не казахскими руками. И это сказывается до сих пор.
После 1991 года не старались создавать перерабатывающие предприятия – то есть места, где воспитывается рабочий класс. Все предприятия были разрушены. Продолжается политика «продал – получил процент». Это жалкая и очень опасная экономика. И об этом нужно говорить откровенно.
А без рабочего класса нации не бывает, только национальность.
Это не только воспоминания, но и отклик на происходящее в стране даже сутки или час назад.
И.К.: Вечная тема «Поэт и власть» нашла свое отражение в Вашей книге и воплотилась в Вашей жизни. У Вас есть несколько совершенно разных моделей взаимодействия с властью, с руководителем страны. Самые запоминающиеся:
1)Вы и Кунаев – модель взаимозависимого диалога и помощи в трудные часы
2) Вы и Эльчибей, которого Вы спасли в 1990-м году, но когда в 1993-м Вы попросили его сохранить жизни плененным солдатам, он не прислушался и лишился президентского поста через несколько дней.
3) Вы и Назарбаев, который то прислушивался, то авторитарно замыкался, отправив Вас Послом в Италию.
Не могли бы Вы подытожить свой опыт взаимодействия с властью?
О.С.: Власть не была избираема народом и мной, в частности. Поэтому я не чувствовал этого понятия – «власть имущие». И продолжал относиться категорически (положительно или отрицательно) в оценке деятельности руководителей страны, которых за нашу историю было немного.
Кунаев остался как лучший пример в этом ряду. Но и он несколько раз допускал оплошности, о чем я уже сказал.
Я не избегал встреч с властью, а некоторые даже инициировал. Власти обязательно нужен диалог, иначе организм начинает управляться мозгом только с одним полушарием. А это тупик.
Возможно, мои отношения с руководителями стран и мои оценки власти надо было выразить более подробно, решительно и правдиво в книге «Так было…».
И.К.: Мне кажется, в этой книге Вы, исходя из личных наблюдений и воспоминаний, дали портреты практически всех крупных политиков ХХ века: Сталина, Хрущева, Брежнева, Кунаева, Гейдара Алиева, Горбачева, даже попутно Ельцина и других. Получилась целая галерея портретов, живые штрихи к которым, сделанные Вами, глубже объясняют историю ХХ века.
О.С.: Хотя я такой целью не задавался. Но они уже в прозе истории нашей страны, поэтому такое отношение было неизбежным.
И.К.: Книга написана очень увлекательно. В ней сочетается внимание к деталям, дополняющим широкие мазки глобальной истории, в которой Вам довелось участвовать, и глубокие философские обобщения - советы нашему народу и человечеству, которое, как Вы пишете «стоит перед неожиданным концом этого мира, на пороге будущего, которое может не наступить, если вовремя не спохватиться»…
О.С.: На пороге или, скорее, на обрыве…
И.К.: Поэтам дано предвидеть будущее. Удастся ли нам сейчас создать это будущее и избежать конца?
О.С.: Удастся. Это, я думаю, основная цель происходящего в нашем странном мире, который то подходит к обрыву, то на шаг отступает.
Конечно, мы все хотели бы, чтобы отступление от обрыва продолжало быть постоянным и обрело направленное будущее. Чтобы отступали не назад, вслепую, и не в прошлое, с которым еще надо разобраться.
И.К.: «А если отступать, то только вверх…»
О.С.: Точно. У меня есть такая строчка. А если отступать, то только вверх! Вот такую судьбу и политику человечества я предвижу и желаю. Иначе разразится Третья мировая, которая станет последней.
И.К.: Вы получили все большие ордена республики. Но самая высокая награда получена от народа. За последние десятилетия имя Олжас стало одним из самых популярных в казахской среде. Есть Олжасы и в высших эшелонах власти. Руководитель Администрации президента – Олжас Бектенов. Есть среди них и мастера спорта (боксеры Олжас Оразалиев, Олжас Саттыбаев) и другие, чьи имена все чаще мелькают в наших социальных событиях. Некоторые пошли дальше, и теперь в Казахстане известен самый молодой проректор Атырауского университета Олжас Сулейменов. Есть они и в Азербайджане, и в других странах.
Мы не будем гадать сколько их – сотни или тысячи. Но надеемся, что те, кто добивался известности, продолжают дело первого Олжаса Сулейменова. И это должно отражаться в их делах и поступках.
Наше пожелание им – не опускать, а продолжать повышать ту планку, которую подарило им имя поэта, исследователя и общественного деятеля. А Вашим читателям – открыть для себя Вашу новую книгу «Так было…».
Вскоре книга поступит в книжные магазины страны, но уже сейчас ее можно приобрести в Центре сближения культур (по адресу Кунаева 120/94) с 10.00 до 17.00.
_________________________________________________________________________________________________
[1] В этот день было принято и подписано письмо Международного Антиядерного Движения «Невада-Семипалатинск» Президенту РК с обращением – включить в календарь памятных и знаменательных дат 19 октября (1989 г.) – День последнего испытания на Семипалатинском полигоне, после которого 5 полигонов мира один за другим замолчали. День, когда казахские рабочие, включившие в свои требования этот пункт, проявили свое понимание истории.
[2] Пользуясь случаем, хотелось бы напомнить, что уже через полтора года исполнится 50 лет со дня выхода «Аз и Я». Мы надеемся, что эта знаменательная дата будет отмечаться на достойном уровне, соответствующем тому влиянию, которое в свое время оказала эта великая книга на несколько поколений не только казахов и тюрков, но и многие другие народы нашей планеты.
Идейное наследие этой книги важно вспомнить и по-настоящему осмыслить сейчас – в горниле дискуссий тех лет рождалась истина, ставшая основой будущего – поначалу робкая, наполненная привычкой своего права молчать, но затем осознававшая свой долг – сказать о главном. Раз в столетие эпоха избирает человека, который, разгадав слова, адресованные векам, совершает поступки, оказывающиеся смыслом и оправданием поколений. Но беда той культуре, тому народу и его правителям, которые осознают это слишком поздно.
