Почему «аксакала советских геологов» изгнали из городской памяти?
ЕЩЁ СОВСЕМ НЕДАВНО ИМЯ ВЛАДИМИРА АФАНАСЬЕВИЧА ОБРУЧЕВА, ОДНОГО ИЗ ПОСЛЕДНИХ «ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ-КЛАССИКОВ» (ОН УЧАСТВОВАЛ ЕЩЁ В ЭКСПЕДИЦИЯХ ГРИГОРИЯ ПОТАНИНА!), ГЕОЛОГА С МИРОВЫМ ИМЕНЕМ И ПОПУЛЯРНОГО ПИСАТЕЛЯ-ФАНТАСТА, КНИГАМИ КОТОРОГО («ПЛУТОНИЯ», «ЗЕМЛЯ САННИКОВА», «ЗАПИСКИ КЛАДОИСКАТЕЛЯ») ЗАЧИТЫВАЛОСЬ НЕСКОЛЬКО ПОКОЛЕНИЙ МОЛОДЫХ КНИГОЧЕЕВ, В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ БЫЛО БОЛЕЕ ЧЕМ ЗНАКОВЫМ. И ЗНАКОМЫМ ДЛЯ ЛЮБОГО ОБРАЗОВАННОГО ЧЕЛОВЕКА. [газетная статья]
ПЕРВООТКРЫВАТЕЛЬ «ПЛУТОНИИ»
Проживший долгую и славную жизнь (он родился в 1863 году, а умер в 1956-м), Обручев и для Казахстана успел сделать по более, чем многие другие корифеи науки, с лёгкостью присваивающие друг другу ныне звания «великих учёных». Во всяком случае, когда в 1946 году торжественно зачиналась республиканская академия наук, на первой сессии её первым почётным членом единогласно избрали именно Владимира Афанасьевича. А представлявший кандидата Каныш Сатпаев сказал следующее: «Наши успехи как в области экономики, так и в области науки, связаны с выдающимися трудами ряда крупнейших учёных русского народа. В области геологии и познания богатств недр Казахстана играет выдающуюся роль и оказывает постоянную помощь казахским геологам аксакал советских геологов, Герой Социалистического Труда, академик Владимир Афанасьевич Обручев».
КРЁСТНЫЙ ДЕД АКАДЕМИКА САТПАЕВА
Сатпаев знал, о чём говорил. Воистину судьбоносной для самого Каныша Имантаевича стала одна случайная встреча, к которой был косвенно причастен всё тот же Владимир Афанасьевич Обручев.
…В 1921 году в родном Баянауле молодой судья Сатпаев повстречал томского профессора Михаила Антоновича Усова, приехавшего в степь подлечить лёгкие. И эта случайность «обрекла» Сатпаева на то, чтобы стать тем, кем он стал. Усов, ученик и сподвижник Обручева (сопутствующий ему в его экспедициях по «Пограничной Джунгарии»), в считанные дни заразил юриста геологией. И уже осенью того же года, бросив всё, Каныш Сатпаев уехал в Томск, в университет.
Так начался путь самого знаменитого геолога-казаха, ещё одного действительно великого учёного, которого знают далеко за пределами Казахстана. И если бы Сатпаев прожил столько же, сколько Обручев, то он вряд ли позволил сделать то, что сотворили властные ономасты Алматы с памятью «аксакала геологии».
Имя Обручева в советские времена носила одна из улиц Алма-Аты. Однако в новой ономастике решили обойтись без него. Чем он прогневил новых хозяев положения? Трудно сказать. Ни в чём, что могло бы омрачить его отношения с Казахстаном и казахами, Владимир Афанасьевич никогда не замечался.
Сведущие люди утверждают, что в казусе, вообще-то, не следует искать какого-то особого смысла, он достаточно бессмыслен: члены комиссии просто «перепутали» почётного академика с его однофамильцем (и полным тёзкой!), царским генералом (тоже, кстати, имеющим непосредственное отношение к Казахстану).
Что ж, их можно извинить, откуда им было знать такие фамильные тонкости? Поди разбери этих Обручевых!
В ПОИСКАХ ЗОЛОТА И ЗНАНИЙ
Впервые Обручев проехал по территории современного Казахстана в 1894 году, возвращаясь из своего знаменитого маршрута по Китаю (формально – в рамках экспедиции Григория Потанина, фактически – совершенно самостоятельного). Путь начинался в Кяхте и Пекине, а затем, изрядно пропетляв по неисследованным районам глубинной Азии, завершился в Кульдже. Возможно, тогда Владимир Афанасьевич заезжал и в город Верный, хотя вряд ли задерживался здесь надолго: спешил домой (два с лишним года в дороге!) – через Семипалатинск, по Иртышу, в Омск и далее.
Затем, уже маститым географом и профессором Томского технологического института, Обручев вновь устремился к пределам своих мечтаний – в глубины Азии. В 1905 году состоялась очень интересная «рекогносцировка» в пограничной Джунгарии, маршрут которой охватил и значительный район Юго-Восточного Казахстана: район Аягуза, горы Аркат иТарбагатай, озеро Алаколь, Джунгарские Ворота. А на обратном пути он прошёл через Зайсан, Кокпекты, Усть-Каменогорск. И это была не простая научно-туристическая поездка – после Обручева многое прояснялось тут в геологическом отношении.
На каникулах 1906 и 1909 года он снова приезжал с экспедицией в эти места, чтобы доисследовать недоисследованное. Между прочим, в последней поездке Владимира Афанасьевича сопровождал тот самый Усов, будущий наставник Сатпаева.
Ещё одним любопытным моментом исследования Казахстана была поездка 1911 года, когда по предложению Российского золотопромышленного союза Обручев проводил экспертизу рудников и приисков в Калбинском хребте. И сюда, на Рудный Алтай, он также вернулся ещё раз – в 1914-м. Главной его задачей в тот раз стало изучение тектоники Алтая.
НАРОДНЫЙ АКАДЕМИК
Обручев слыл не только именитым геологом, имя которого хорошо знал весь научный мир планеты. Он был ещё и прославленным писателем, книгами которого зачитывались миллионы читателей. И популяризатором науки, способным просто и увлекательно растолковать о сухом и сложном.
Вот характерный фрагмент, связанный с Казахстаном, который позволит понять непосвящённому, о чём и как писал Владимир Афанасьевич: «Когда свирепствует ветерибэ, никакой обход границы невозможен – ветер валит с ног… На всём протяжении Джунгарских Воротнина китайской, ни на русской стороне нет населённых пунктов, кроме пограничных пикетов, нет ни посевов, ни даже огородов, потому что ветер слишком силён».
Это выдержка из занимательной повести академика Обручева «Записки кладоискателя», одной из тех произведений, которые так заражали юные поколения прошлого века мечтами о неведомой и неизученной Центральной Азии. Выступая в качестве писателя, Владимир Афанасьевич, как обычно, оставался учёным. Страницы, связанные со странствиями его литературных героев по Джунгарским Воротам – это ретроспектива его собственных экспедиций. Для сравнения приведу выдержку из его же путевых записок о «рекогносцировке» 1905 года: «Джунгарские Ворота известны местному населению тем, что по ним в холодное время года дуют страшной силы ветра, называемые ибэ… Ибэ дует периодически день-два, иногда неделю, а потом на некоторое время затихает. Из-за этого ветра в Джунгарских Воротах нет ни одной зимовки кочевников, а пограничные посты вдоль русско-китайской границы, которая идёт вдоль Ворот, прячутся от ветра в горных долинах той и другой сторон… Сила ветра, по словам киргизов, действительно такова, что идти против него даже навьюченный, тяжёлый верблюд совершенно не может».
ЗАНИМАТЕЛЬНЫЙ КАЗАХСТАН
Но интерес к нашей стране не исчерпывался у Обручева результатами лишь своих собственных поездок. Учёный-энциклопедист, обладавший не только уникальным геологическим чутьём, но и мощным аналитическим умом, он с огромным интересом собирал и анализировал материалы своих коллег о нашей республике. На той первой сессии Академии наук Казахской ССР, где его избрали почётным академиком, был прочитан его доклад с говорящим за себя названием «Особенности рельефа Казахстана и возможное объяснение их».
Много страниц досталось Казахстану и в его популярном (научно-популярном!) учебнике «Основы геологии» (был ещё один вариант этого труда – «Занимательная геология»), печатавшегося в СССР стотысячными тиражами. О влиянии этой книги на пламенное юношество могу судить по себе. Впервые «Основы геологии» (томик и сейчас на полке рядом) появились в моей жизни в десятилетнем возрасте. Вместе с «Плутонией» и «Землёй Санникова».
В культовом народном учебнике Обручева юное воображение поразили две «фигуры» (так архаично назывались в книге иллюстрации), на которых были изображены «эоловые шары и столы пустыни Ак-тау-отело». В главе, посвящённой «разрушителям камней» – всяческим выветриваниям, великий геолог объяснял их происхождение следующим образом: «Более твёрдый пласт, хорошо сопротивляющийся выветриванию, подстилаемый более рыхлой породой, обусловливает образование форм, напоминающих грибы и столы. Шарообразные и чечевицеобразные конкреции благодаря твёрдости также создают оригинальные формы, встреченные путешественниками в пустыне полуострова Мангышлак».
Что и говорить, мечта своими глазами увидеть и своими руками пощупать таинственные геологические образования палила душу до тех пор, пока не оказалась реализованной! И это был не единственный прецедент, зачатый чтением «Основ»!
ВЕРНЁТСЯ ЛИ ОБРУЧЕВ НА КАРТУ АЛМАТЫ?
Но вернусь к больному. Переименования, во имя «торжества исторической справедливости», разумеется, в Казахстане – процесс драматичный и перманентный. Хотя понятие той самой «справедливости» – материя необъективная и к тому же имеющая свойство меняться в зависимости от аргументации. Кланы азартно собирают резоны (и средства!) для увековечения своих замечательных предков. Вот и я тоже желаю поучаствовать в этом увлекательном процессе и замолвить слово (в очередной раз!) за Владимира Афанасьевича Обручева. Несмотря на то что он мне вовсе не родственник и умер за несколько лет до моего рождения.
Конечно, человек, чьё имя носят горные и подводные хребты, ледник в Сибири и «оазис» в Антарктиде, институт, библиотека, музей и множество улиц в других городах, не обеднеет без своего урбанонима в Алматы. Но мне отчего-то кажется, что от этого оскудел сам наш город. Во имя торжества той самой «исторической справедливости» по причине заурядного невежества (надеюсь, что только из-за этого) свершилась банальная историческая несправедливость. Которую, между тем, никто не собирается исправлять.
Что мешает вернуть на карту города геолога Обручева, если на ней есть, к примеру, и математик Эйлер, и астроном Коперник, которые, скорее всего, не то что про этот город – про Казахстан то ничего слыхом не слыхивали? Вопрос в пустоту…
Андрей МИХАЙЛОВ
