Как превратить справедливость в категорию права.
Сегодня отмечается Всемирный день международного уголовного правосудия, установленный в честь принятия Римского статута, договора, который лёг в основу создания Международного уголовного суда.
Работа над документом МУС началась в декабре 1948 года, продлилась полвека, и наконец в июле 1998 года в Риме под эгидой ООН Дипломатическая конференция полномочных представителей приняла конвенцию об учреждении первого международного постоянного органа уголовного правосудия, уполномоченного преследовать лиц, виновных в самых бесчеловечных преступлениях. Римский статут был подписан 17 июля, вступил в силу четыре года спустя. Ныне в него входят 124 государства. Наша страна к МУС не присоединилась, однако в этот день совсем не лишне обсудить состояние уголовного правосудия в Казахстане с нашим собеседником Куатом Рахимбердиным, доктором юридических наук, членом Общественного совета по вопросам деятельности органов внутренних дел, правозащитником.
Куат Рахимбердин
По примеру пионера
– Куат Хажумуханович, откуда появился термин «уголовное»? Преступника загоняют в угол?
– Созвучие есть, но этимология другая. В русском языке она исстари связана в буквальном смысле с головой, которой отвечал совершивший преступление. Общепринятым синонимом уголовного права является криминальное право, также касающееся преступлений и наказаний.
– Насколько казахстанское уголовное законодательство отвечает международным стандартам? Соответствует ли УК правоприменительная практика?
– Единственным юридическим источником уголовного права Казахстана, определяющим преступность и наказуемость деяний, является Уголовный кодекс. По счету он второй, принятый за годы независимости Казахстана, и вступивший в юридическую силу с 1 января 2015 года. Все уголовно-правовые нормы должны в него включаться. К тому же в УК РК впервые в Центральной Азии закреплена категория уголовного проступка, или деяния, имеющего меньшую общественную опасность, чем преступление. Далее эту эстафету подхватил Кыргызстан. Казахстан также стал пионером среди государств Центральной Азии, введя норму о пробационном контроле. В Уголовном кодексе Казахстана содержится не только наказание, но и иные меры уголовно-правового воздействия.
Конституционный суд страны 11 июля принял нормативное постановление, в соответствии с которым должны быть внесены принципиальные изменения в УК РК, касающиеся предоставления условно-досрочного освобождения от отбывания наказания. Я был экспертом, отстаивал позицию, которую Конституционный суд фактически поддержал.
Если же говорить о соответствии УК РК международным стандартам, то ситуация выглядит неоднозначно и противоречиво.
Нормы для проформы
– В чём вы видите причину?
– С одной стороны в Уголовный кодекс имплементированы рекомендации большинства международных правовых актов ООН. Скажем, в статье 146 УК РК закреплена ответственность за пытки и жестокое обращение, что фактически воспроизводит положения соответствующей Конвенции ООН. С другой, несмотря на предусмотренное в Уголовном кодексе РК обеспечение охраны прав и свобод человека, увы, сохраняются отдельные архаичные нормы. Например, об ответственности за членовредительство осужденных или за возбуждение сословной вражды и розни. Может возникнуть впечатление, что в Казахстане до сих пор существуют некие сословия, как в далеком Средневековье.
Однако есть и в казахстанском уголовном процессе норма, позволяющая обеспечить некий компромисс обвиняемого с уголовным правосудием.
На недостатки УК РК обратил серьёзное внимание президент страны. В послании народу Казахстана за 2022 год он отметил, что «с 2015 года в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы внесено уже более 1200 изменений. Недопустимо, чтобы законы менялись в угоду сиюминутной конъюнктуре или узким корпоративным интересам».
– Но разве не лучше их изменить, чем руководствоваться ошибочными?
– Однако придётся согласиться, что такое количество изменений за девять лет действия УК выглядит фантастическим, отражая низкое качество юридической техники и целого ряда уголовно-правовых норм. Будь качество высоким, не возникало бы повода чего-то менять.
– Одного соседа по СНГ вы упомянули, а как с остальными взаимоотношения в этой области?
– Близость норм УК РК к уголовному законодательству государств евразийского пространства я бы назвал генетической. У нас общие задачи борьбы с преступностью. К тому же уголовный закон не может не влиять на совершенствование законотворческого процесса в других социальных сферах. Известно, какую опасность для общества представляет терроризм. Трагические события в Махачкале, ранее в «Крокус Сити» наглядно о том свидетельствуют. Казахстан, прошедший через горнило Кантара, также не понаслышке с ним знаком.
Но борьба с этим злом должна вестись не только уголовно-правовыми средствами. Необходимо совершенствование и других законодательных актов, в их числе создание полноценного инструментария, позволяющего главе республики использовать все силы и средства при возникновения угрозы конституционному строю, безопасности общества и государства.
Эх, Америка…
– Ваше отношение к сделке со следствием о признании вины. Нет ли здесь ловушки для обвиняемого и соответственно понижения качества расследования, заданности судебного процесса?
– Само понятие сделки изначально связано с частным правом. Она имеет широкое распространение в гражданском законодательстве Казахстана и определенные перспективы в трудовом законодательстве. Некоторые авторы предлагают определять индивидуальный трудовой договор её разновидностью. Однако в публичном праве, в частности в уголовном, и в уголовном процессе в Казахстане подобная дефиниция не используется.
Данный правовой институт существует в США, и, на мой взгляд, нет никаких оснований его позаимствовать и механически перенести в Казахстан. Кстати, и в самой Америке сделка о признании вины воспринимается не вполне однозначно. Несколько лет назад в одном из штатов США в автомашине молодой женщины полиция обнаружила крупную партию наркотиков, о которой владелица ничего не знала. Преступное зелье хранил в багажнике ее друг, который в результате пошел на сделку о признании вины с правосудием и был направлен на пробацию.
– Собственница машины вздохнула с облегчением?
– Ровно наоборот. Раз никакой информации предложить обвинению она не смогла, то в итоге была осуждена к пожизненному лишению свободы. Ее причастность к незаконному хранению наркотиков сочли безусловной, а вот виновность… Такова специфика уголовного права США: когда доказан факт, никого не интересует вина конкретного лица.
Но есть и в казахстанском уголовном процессе норма, позволяющая обеспечить некий компромисс обвиняемого с уголовным правосудием. Правда, её совершенно некорректно называют сделкой о признании вины. В статье 68 Уголовного кодекса РК предусмотрено освобождение от уголовной ответственности при выполнении условий процессуального соглашения.
Законодатель, не молчи!
– А именно?
– Если обвиняемый способствует наиболее успешному раскрытию и расследованию преступления. Например, передаст в органы досудебного расследования информацию о месте нахождения соучастников преступного деяния, орудий и средств его совершения. Есть определенное сходство, в частности, с российским досудебным соглашением о сотрудничестве обвиняемого со следствием. Только в России оно повлияет на порядок и условия назначения наказания, а в Казахстане позволит даже освободить от уголовной ответственности.
– Каким бы тяжким ни было преступление?
– Освобождение, однако, является лишь правом, а не обязанностью суда. Положения статьи 67 УК РК не могут быть применены к совершению взрослым лицом преступления против половой неприкосновенности ребенка. Но неясно, распространяется ли она на особо тяжкие преступления, такие как геноцид или террористический акт при отягчающих обстоятельствах. Неужели виновные смогут избежать наказания? Об этом казахстанский законодатель умолчал.
Состязательность со знаком «плюс»
– Как вы относитесь к освобождению от уголовной ответственности при признании вины и возврате незаконно приобретённых активов?
– В условиях демонтажа авторитарного политического режима в Казахстане в июле 2023 года появилась статья 67-1 УК РК, предусматривающая такую возможность при выполнении условий процессуального соглашения. За долгие годы из нашей страны «стараниями» коррумпированных чиновников и представителей олигархического капитала выведены за рубеж огромные суммы, благополучно осевшие в офшорных зонах. Политическое руководство Казахстана и лично президент РК К.-Ж. Токаев, предпринимают усилия к возврату этих богатств в страну, в национальную экономику. Упомянутая статья – один из способов решения данной проблемы
– Есть ли движение от репрессивных подходов при проведении следствия и вынесения судебных приговоров в сторону гуманизации?
– Достаточно прочная традиция обвинительного уклона обусловлена не только пресловутыми пережитками тоталитаризма и авторитаризма. Отсутствует надлежащий баланс взаимодействия обвинения и защиты, недостаточна эффективность реальной состязательности уголовного процесса. По факту она является символической на этапе досудебного расследования преступления и проявляет себя лишь во время судебного разбирательства. Поэтому очень часто человек, попавший в жернова обвинения, имеет гораздо больше шансов быть осужденным, чем оправданным.
По сообщению Верховного суда РК, доля оправдательных судебных приговоров всего полтора-два процента от общего массива судебных актов. У меня нет уверенности, что в 98% случаев высокопрофессионально работает досудебное расследование и содеянное правильно квалифицируется. Что в казахстанской правоохранительной системе сегодня абсолютно исключены следственно-судебные ошибки и риски произвола при расследовании уголовных правонарушений.
Ссылка председателя судебной коллегии Верховного суда РК Назгуль Рахметуллиной на то, что ни в одной стране мира нет 50% оправдательных приговоров, все-таки мало утешает.
Для преодоления ситуации, угрожающей интересам прав и свобод граждан, фундаментальным принципам правосудия, необходимо избавиться от установки, что адвокату и его доверителю в уголовном процессе противостоит единая государственная машина, тягаться с которой практически невозможно. В уголовном процессе не должно быть подобного единства, поскольку есть независимый суд и обособленные от него органы досудебного расследования. Государственный, публичный интерес состоит не в том, чтобы обязательно осудить человека и направить его в места лишения свободы, а чтобы исключить несправедливость при рассмотрении и разрешении уголовных дел.
Светлана СИНИЦКАЯ
