Ватные бороды и дешёвые костюмы убивают сказку
ДЕД МОРОЗ – ПРОФЕССИЯ МЕЧТЫ. А ВЕДЬ ПРАВДА: ДВЕ НЕДЕЛИ РАБОТАЕШЬ, А ПОТОМ ВЕСЬ ГОД ОТДЫХАЕШЬ! НИ ТЕБЕ ОФИСНЫХ СОВЕЩАНИЙ, НИ РАННИХ ПОДЪЁМОВ, НИ ЖЁСТКИХ ДЕДЛАЙНОВ. НО ТАК ЛИ ЛЕГКО ЗАСТАВИТЬ МИР ПОВЕРИТЬ В ТО, ЧТО ТЫ НАСТОЯЩИЙ? [газетная статья]
Выясним это у Деда Мороза с 12-летним стажем, ведущего актера Государственного академического русского театра для детей и юношества имени Натальи Сац Александра Шитова, который в новогодние дни водит с детьми хороводы вокруг ёлки.
– Александр, как вы стали Дедом Морозом?
– Новогодним персонажем я стал в 2010 году благодаря запоминающемуся тембру голоса, ещё когда учился в Академии искусств имени Жургенова на актёра театра в немецкой группе. Вторая моя фамилия – Штольц. Тогда, на втором курсе академии, я впервые примерил бороду Деда Мороза на рождественских днях в Немецком доме, где выступал для немецких детей Казахстана, естественно на немецком языке.
Хотя первоначально быть Дедом Морозом не планировал: хотел стать мастером-снайпером. Но благодаря нашему директору Кривобородову мы получили такой заряд художественной культуры, в том числе и через школьный театральный кружок, что нужен был только повод для выхода на сказочную дорогу. К новогодней сказке меня сподвигла сестра Ирина Шитова, актриса Уральского областного драматического театра. И мои родители – отец Игорь Александрович имама Галина Олеговна.
Помню ёлки своего детства. У нас в школе Дедом Морозом переодевался физрук, и мы все об этом знали, но когда он буквально влетал в зал и начинал что-то орать в микрофон, а что – было непонятно, то от него исходила такая бешеная энергетика, которая сразу заряжала всех. Это было так здорово и весело, что мне школьный Дед Мороз запомнился на всю жизнь.
– Быть Дедом Морозом легко – каждый отец справится с таким сказочным делом, был бы красный костюм. Так ли это?
– Когда я окончил Академию искусств и поступил на службу в Республиканский немецкий театр, слух о моем Деде Морозе уже распространился по Алматы. Потом я был и Аязом-Ата, и Санта-Клаусом. Но самый важный Дед Мороз прикоснулся ко мне в Театре для детей и юношества имени Натальи Сац, где я служу уже семь лет. Я бы не назвал своего Деда Мороза работой, скорее хобби.
Катарсис наступает на бесплатных и благотворительных ёлках в театре имени Сац. Настоящий Дед Мороз должен быть из сказочного мира. Дети – чуткие существа, они очень умные и не врут. Я однажды поздравлял своих племянниц. Мне показалось, что одна из них, Снежана, узнала меня по голосу – для меня это стало настоящей катастрофой.
Я должен нести радость, счастье детям, поэтому моя главная задача – быть для них чудом. Поначалу ребятишки, особенно самые маленькие, меня боятся. Это и есть признак чуда: сначала оно пугает, а потом завораживает. Так и дети – во время праздника они словно оттаивают. И когда я вижу распахнутые глаза, у меня самого словно крылья за спиной вырастают.
Происходит своеобразный волшебный переток энергии. Ведь Дед Мороз должен быть сказкой, к которой каждому хочется прикоснуться. Особенно дети любят трогать Деда Мороза за бороду. Я даже иногда на колено приседаю, чтобы они могли дотянуться, а потом смотрят на мою реакцию. В такие минуты замирают от восторга.
Дед Мороз – это не костюм. Ты несешь сказочный образ, внутреннее состояние. Тот праздник, то волшебство, а главное, ту веру, которая есть в тебе. Это состояние должно передаться ребенку, чтобы и он поверил в Деда Мороза и в чудеса. У нас бывали случаи, когда даже 14-летние подростки, округлив глаза от удивления, говорили: «Мама, он настоящий».
КРУГЛОГОДИЧНАЯ РОЛЬ
– Что вы делаете, когда новогодние праздники заканчиваются?
– Анализирую проделанную работу, отдыхаю. Потом продолжаю трудиться над образом Деда Мороза, над собой как человеком. Это круглогодичный процесс. Ведь за Дедом Морозом стоит огромное количество людей, которые ему помогают: у Деда крепкая «крыша». Для меня был удивительный момент, когда люди запомнили меня не по имени и фамилии, а по тембру голоса. Дед Мороз – это чудо. Но оно быстротечно. И потом наступает момент, когда сказка сливается с рекламой. Сегодня захожу в огромные торговые центры, вижу ватные бороды, дешёвые костюмы, это убивает сказку! Мир стал очень серьезным. Поэтому взрослые с радостью вспоминают детство, когда верили в чудо, амы все на что-то надеемся.
– Бывало, что путали подарки или имена детей?
– Удивительно, но я никогда не запоминаю имена детей. Я их всех называю «золотой мой» или «зайка моя», если есть костюм. А подарки не путал никогда. За всем следит Снегурочка: как зовут ребенка, какой для него подарок. Если что, Дед Мороз может сказать: «Ну-ка, мальчик, напомни, как тебя зовут? Дедушка старенький, ничего не помнит». Это всегда срабатывает.
Бывает, родители подписывают подарки неправильно или забывают наклеить бумажки, или бумажки отклеиваются. Тут срабатывает смекалка: «А кто это заказывал такой большой автомобиль?». И родители жестом показывают на нужного ребенка. А меня поддерживают замечательные Снегурочки из театра имени Натальи Сац – наши актрисы Александра Качанова и Кристина Золочевская.
– Какие забавные ситуации случались на работе?
– Однажды, когда мы выступали в детском доме, Дед Мороз получил увесистый пинок от гиперактивного мальчика, который ещё и пытался оторвать часть платья у Снегурочки. Пришлось его основательно «заморозить» волшебным посохом.
Как-то поздравлял сына знакомого, вышел в костюме Деда Мороза на улицу, подбежал вдруг дядечка и попросил поздравить его ребенка. Я зашел к ним в квартиру и почувствовал запах бедности – тут же опустошил пакет с конфетами. Потом за свой счет покупал новые. И таких случаев у меня было как минимум шесть. Были и семьи богатые, но я нередко замечал, что счастье там не живет. И для меня это было состояние вызова – попробовать этим детям что-то дать, показать им сказку. С этой же миссией я провожу ёлки в театре. Иногда это тяжело морально – каждый год бывает благотворительная ёлка для детей с онкологическими заболеваниями. А через год их может уже не быть в живых. И самое страшное, когда я должен сказать: «Закрываем глаза и загадываем желание».
– У вас был служебный роман со Снегурочкой?
– Мы уже три года вместе со Снегурочкой Александрой Качановой. А начиналось все на ёлках. Когда она пришла в театр, я сразу понял, что это будет моя Снегурочка по жизни. И если бы не работа Деда Мороза, мы бы не познакомились. Мне нравится называть это не служебным романом, а единением душ на фоне профессии. Наверное, потому что эта работа пронизана доброми любовью, и люди здесь раскрываются с самой лучшей стороны.
– Об исполнении каких желаний дети просят на ушко?
– На одной из ёлок был мальчик лет пяти-шести, которого привела в театр бабушка. Он подошел ко мне и говорит: «Дедушка Мороз, принеси здоровья моей бабушке, а то она сильно болеет». И он так искренне это говорил, что я, честно признаюсь, действительно пожалел, что я не волшебник, так захотелось ударить посохом и совершить чудо!
А другой мальчик попросил: «Дед Мороз, сделай так, чтобы папа с мамой не ругались». Я выслушал его, потом подошел к маме с папой, повторил им пожелание их ребенка, ударил посохом и говорю: «Отныне будет так!». И видимо, родители что-то поняли: обняли сына, подарили ему игрушку. И у меня появилась надежда, что у них в душе что-то ёкнуло. Поэтому Дед Мороз для меня – не просто работа, актёрство, это нечто большее, потому что мне дано пробуждать в детях веру в чудо. И здорово, если они пронесут это через всю жизнь.
Андрей ЧЕРНЕНКО
