Чем меньше сирот, тем счастливее страна
В ШТАТЕ МЭРИЛЕНД, НЕПОДАЛЁКУ ОТ ВАШИНГТОНА РАСПОЛОЖИЛСЯ ЦЕНТР ДЛЯ ДЕТЕЙ, МОЛОДЁЖИ И СЕМЕЙ, НАЗВАННЫЙ В ЧЕСТЬ СВЯТОЙ АННЫ (ST. ANN'S CENTER FOR CHILDREN, YOUTH AND FAMILIES). ОН ДАЁТ ПРИЮТ И ПОДДЕРЖКУ МОЛОДЫМ ОДИНОКИМ ЖЕНЩИНАМ. В ТОМ ЧИСЛЕ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИМ – БЕРЕМЕННЫМ ИЛИ РОДИВШИМ РЕБЁНКА, И ОСТАВШИМСЯ БЕЗ ПОМОЩИ БЛИЗКИХ ЛЮДЕЙ. [газетная статья]
История центра уходит корнями в далёкий 1860 год, время Гражданской войны между Севером и Югом. Начинался он как дом для маленьких подкидышей – неизбежное следствие разрухи и беды. Центр святой Анны получил официальный статус благодаря специальному закону Конгресса, подписанному президентом Авраамом Линкольном.
Сегодня одна из его программ, «Мать – дитя – подросток», включает в себя аккредитованную среднюю школу, медицинское обслуживание, обучение жизненным навыкам, помощь в уходе за ребёнком, индивидуальные и семейные консультации, участие в социальных и культурных событиях. Нашей собеседнице Сание АРЕНОВОЙ, руководителю казахстанского проекта «Дом мамы», про американский опыт ничего не известно. Но, видимо, совсем необязательно знать , что происходит в далёких странах. Это не помеха для собственных активных действий в решении проблем социального сиротства.
ОГЛЯНИСЬ БЕЗ ГНЕВА
– Сания Султанхамитовна, поясните на собственном примере, что движет человеком, решившим посвятить себя такому нелёгкому и даже в эмоциональном отношении очень затратному делу?
– У меня получилось все както проще, само собой. Сначала три года работала в Доме мамы экономистом, но была вовлечена во все его сюжеты и события. Потом приняла на себя руководство и уже не представляю, как раньше жила без этих забот. Честно говоря, я когда-то даже не представляла, что бывают сироты при живых родителях. А таких нынче почти 90 процентов. Задача нашего дома – предпринять максимальные усилия, чтобы житейские трудности не разорвали самое прочное в мире родство между мамой и ребёнком. Причём сделать это сразу, как только малыш родился. Или даже до его появления на свет.
– Как строится эта работа?
– Когда все только начиналось, восемь лет назад, наши организаторы-энтузиасты шли в женские консультации, поликлиники, перинатальные центры с информацией о проекте. Сейчас процесс отработан, мы принимаем женщин до 30 лет, оказавшихся в связи с беременностью или рождением ребёнка в кризисной ситуации. Это означает, что родные и близкие не только не пошли им навстречу, но и отнеслись крайне негативно. Как правило, и партнёр проявил себя не лучшим образом, попросту говоря, предпочёл скрыться.
НЕ ГАРАНТИИ, НОШАНС
– Вас не упрекают в том, что этот проект развивает иждивенчество, поощряет инфантилизм некоторой части прекрасной половины общества?
– В жизни случается многое, мы все живём в доме со стеклянными стенами, поэтому лучше обойтись без резких движений. Чем более милосердными будем друг к другу, тем безопаснее станет наш мир. А ведь речь идёт ещё и о спасении детей. Разве мы не знаем о страшных случаях убийства младенцев, оставления их в холодных ночных подъездах, возле мусорных баков… Какое надо иметь сердце, чтобы воспринимать это равнодушно? И разве, осуждая женщину за нечеловеческий шаг, мы не должны задуматься, что же толкнуло её на преступление? Даже если ребенок остался в роддоме с актом об отказе и следом поступил в воспитательное учреждение, его судьба изначально подверглась тяжелому испытанию и неизвестно, как сложится дальше.
– Согласна, но есть ли гарантии, что проживание женщины из группы риска под крышей Дома мамы создаст подушку безопасности для неё и малыша?
– Мы говорим не о гарантиях, а о серьёзном шансе на будущее благополучие. За полгода, пока женщины у нас находятся, они живут в домашних условиях. Это уютные спальни, где все обеспечено для нормального пребывания с ребенком. Естественно, они сами должны поддерживать чистоту и готовить пищу. Продуктами для полноценного питания их полностью обеспечивают. Оказывается также качественная медицинская помощь. Словом, женщины должны понять, какой может и должна стать их жизнь дальше, к чему стремиться. Проживание каждой подопечной обходится примерно в 120 тысяч тенге ежемесячно. Эту нагрузку добровольно взяли на себя представители большого бизнеса. Домов мамы в стране сегодня 21, по два в Нур-Султане и Алматы и по одному в регионах.
Кстати, в начале проекта домов было гораздо больше, значит, эта проблема начинает потихоньку рассасываться. Ведь всё сводится в итоге к тому, чтобы как можно меньше у нас было институциональных учреждений и дети оставались с мамами, в родных семьях.
– Но пока реальность такова, что женщина выйдет из-под вашей благословенной крыши и окажется лицом к лицу с неласковой действительностью. Разве не так?
– Не совсем. Мы помогаем им оформить получение адресной помощи, освоить востребованные профессии: повара, парикмахера, дизайнера. Мы наводим мосты с их родственниками, которые постепенно от гнева и неприятия переходят к контактам и полному сближению. Договариваемся с частными детскими садами о приёме ребенка на льготных условиях, с предпринимателями – об устройстве на работу наших подопечных. Очень важно, что в постоянном контакте с нашими психологами женщины осознают ценность своей личности, перестают чувствовать себя униженными, неполноценными. В них по-настоящему пробуждается материнство, и оно не позволяет быть слабой.
Да, остро стоит вопрос с жильём. Часто наши мамочки, скооперировавшись, его снимают, и кто-то из них остаётся дома с малышами, пока остальные работают. Это хотя и запасной, но всё же выход. Проходит время, и немало из них становятся успешными в трудовой деятельности, уверенными в себе. Они приходят к нам с мужьями, с детьми, наши очередные новые обитательницы слушают их рассказы и понимают, что нет безвыходных ситуаций и все в их руках.
ПРИЮТ ДЛЯ ЮНОЙ МАМЫ
– Попадают ли к вам совсем юные?
– Несовершеннолетних из общего числа бывает до 6-7 процентов. В основном из сельских районов, из неблагополучных семей. Поступают в сопровождении учителей, инспекторов ювенальной полиции. Эти случаи, конечно, наиболее острые, требующие особого внимания. Самой молодой маме было 14 лет, жертва группового изнасилования. Девочка из неполной семьи, жила одна, отец работал вдали от дома, на ферме. Беременность обнаружили учителя, так школьница оказалась у нас, мы целый год занимались судебными делами по привлечению преступников к ответственности, выдержали немалое давление, с помощью анализа ДНК был вычислен отец младенца.
Она родила и, несмотря на все случившееся, ребёнка любит, даже мысли не держала об отказе. Кстати, ни одна из наших «малышек» от своего малыша не отказалась. А эта девочка окончила вечернюю школу, колледж, потом удалось помочь с выделением земельного участка в пригороде, со строительством дома. Всё у неё хорошо.
Другая наша опекаемая оказалась без единого документа, удостоверяющего личность. Из-за этого невозможно было документировать новорождённого. Пришлось отправиться в Кызылординскую область в поисках родителей девочки, в результате у меня был шок: они тоже оказались без документов, будучи уже в пенсионном возрасте. Формально Дом мамы эта ситуация ни к чему не обязывала, но мы напряглись и восстановили документы всему семейству. В итоге старшая половина получила пенсионные выплаты за несколько лет, перебрались в город, арендуют жильё, дочка и внук вместе с ними.
БОГАТСТВО – НЕ ПОРОК
– Почти рождественские истории…
– Их у нас немало. Если поступают гражданки соседних государств, то помогаем им либо в соответствии с законодательством РК вернуться на родину, либо в случае просьбы остаться в Казахстане решаем с миграционными службами вопрос о легальном проживании.
То, что вы рассказали про американцев, конечно, знать нелишне. Но мы ориентируемся на свой опыт, особенности нашей жизни. Представьте, что к нам приезжают за опытом – из Узбекистана, из ряда российских городов. Там у них тоже помощь женщинам оказывается в подобных ситуациях, но разными НПО и по разным направлениям. У нас же всё сконцентрировано в едином комплексе, и поэтому работает действенно и успешно.
– У проекта нет государственного финансирования. А если кто-то из ваших спонсоров по объективным причинам выпадает из разряда помощников?
– У нас хватает желающих оказать помощь. Часто бизнесмены действуют не в одиночку, а в связке из двух-трёх человек, как бы страхуют друг друга. Для меня это точный показатель, что наше общество всё увереннее становится гражданским, а большой бизнес обретает социально ответственные черты.
Светлана СИНИЦКАЯ
