Тяжёлая работа – снимать фильм на болоте
ИСТОРИИ, О КОТОРОЙ Я ХОЧУ РАССКАЗАТЬ, БОЛЕЕ 50 ЛЕТ. ТОГДА, ПОПАВ В ВОСТОЧНЫЙ КАЗАХСТАН, Я УВЛЕКСЯ ФОТООХОТОЙ – СЪЁМКОЙ ДИКИХ ЖИВОТНЫХ В ЕСТЕСТВЕННОЙ СРЕДЕ ОБИТАНИЯ. МОИ ПУБЛИКАЦИИ В ГАЗЕТАХ НАШЛИ НЕОЖИДАННЫЙ ОТКЛИК В ОБЛАСТНОЙ СТУДИИ ТЕЛЕВИ¬ДЕНИЯ. О ЛЕСНИКАХ, ЕГЕРЯХ, ОХОТНИКАХ И РЫБАКАХ НАПИСАНО БЫЛО УЖЕ НЕМАЛО. А ТУТ ПОЯВИЛОСЬ ЧТО-ТО НОВЕНЬКОЕ: ЧЕЛОВЕК ВРОДЕ БЫ ОХОТИТСЯ, НО НЕ УБИВАЕТ И, БОЛЬШЕ ТОГО, ПРОПАГАНДИРУЕТ КРАСОТУ ПРИРОДЫ. [газетная статья]
НЕЖДАННЫЕ ГОСТИ
В 1970 году молодая усть-каменогорская студия телевидения делала первые шаги, но уже заявила о себе двумя прекрасно сделанными документальными фильмами. Ее директором в то время был энергичный Павел Бортник, постоянно ищущий новые методы работы. Он решил поразить телевизионный мир новым оригинальным фильмом на тему: «Человек и природа». Нашёлся и толковый оператор, молодой и напористый – Толя Лаптев.
Ни о чём этом я не знал и был очень удивлен, когда летом в моей квартире вдруг появилась команда телевизионщиков во главе с небольшим, довольно плотным и необычайно живым человечком – тем самым директором Бортником в сопровождении неулыбчивого высокого молодого сотрудника.
– Наш оператор Анатолий Лаптев, – представил его Бортник, – студент-заочник Всесоюзного института кинематографии. Специализируется, как и вы, на съёмках природы.
– Мне надо делать курсовую работу, – коротко добавил Лаптев.
– Мы хотим сделать фильм о живой природе Восточного Казахстана, о том, как можно охотиться на зверей и птиц, не убивая их. Вы готовы участвовать в фильме? Будем снимать вас на фотоохоте, вы и не заметите, – уговаривал Бортник, видя, что я колеблюсь. – Как вы думаете, какие звери и птицы нашей области наиболее подходят для фотосъёмки?
– Но ведь фильм о диких животных – совсем не то, что фильм о людях, – засомневался я. – Задумал снять одно, а увидел совсем другое, может быть, даже интереснее. Вряд ли удастся работать по сценарию.
– Вот и хорошо, – живо отреагировал мой собеседник. – Будем действовать по ходу работы. Главное, чтобы сохранилась канва фильма. А вы нам покажете свои угодья, места, где охотитесь. Как, договорились?
СЪЁМКИ ДЛИНОЙ ДВА ГОДА
Отказать ему было совершенно невозможно, он буквально давил своей вулканической активностью. И вот начались наши совместные с Лаптевым телевизионные мытарства, длившиеся целых два года. Съёмка фильма «Седьмой континент», где главную роль играют дикие зверушки и осторожные птицы, оказались необычайно трудным делом. От сценария Бортника мало чего осталось, Лаптев снимал по своему наитию, и это явно пошло на пользу фильму. Ещё будучи студентом, он почувствовал в себе силу быть и сценаристом, и художником. Надо было не просто показать животных, но и заставить их двигаться, выражать свои чувства и жить своей, непонятной нам, а иногда и «очеловеченной» жизнью.
Оляпку мы нашли сразу же на Большой речке, где ещё недавно я фотографировал её у гнезда. Заснять дроздов и ушастую сову также не составило большого труда – их гнёзда мною были найдены ещё до этого. А вот с бурундуком вышла осечка. Этот весёлый зверёк попадался мне на глаза едва ли не в каждую вылазку в лес, а тут, как это часто бывает, будто назло, ну ни одного! –
Нет, так просто не отступимся, – твёрдо стоял на своём Лаптев. – Поедем искать хоть к чертям на кулички.
С Большой речки, где Анатолий снимал сцены у водопадов, мы поехали в ущелье реки Черневой. Там уже настоящая глухая тайга, где не только с бурундуком, с медведем ничего не стоит встретиться. Приехали – и опять нигде ни одного. Я чувствовал себя перед Лаптевым виноватым. Гоняем огромную машину и рабочих вот уже три дня, и всё без толку.
В довершение всего у нашего трехосного ЗИЛа кончилось горючее. Достать его здесь, на краю света, нечего было и думать. Всё же шофёр наш пошёл на разведку и вскоре вернулся с радостной вестью: бензина хоть залейся – целая цистерна вкопана в землю. Оказывается, её бросил недавно работавший здесь леспромхоз. Залили 300 литров и поехали дальше. Бурундука в конце концов сняли, но подобные затруднения возникали не раз.
ПО СЛЕДАМ ЭНДЕМИКА
Следующим летом, приехав с целой командой на двух автомобилях, Анатолий организовал настоящую экспедицию на озеро Зайсан и Кулуджунский заказник, где съёмки велись в течение двух недель. Работа шла туго. Досаждали комары. Обитатели болот и озёр вели скрытную жизнь, съёмки давались с трудом. Совершенно неожиданным был приезд Бортника в сопровождении Бориса Щербакова, натуралиста из Усть-Каменогорска. Я хорошо знал Бориса, нас объединяла одна страсть – любовь к природе.
– Вот привез на помощь специалиста, – отрекомендовал Бориса Бортник. – Он обещает показать такое живое чудо, какого нигде в мире больше нет.
Вечером, когда стемнело, мы сели в газик Бортника и поехали в пески. В свете фар крохотными кенгуру по дороге скакали длинноногие тушканчики.
– Нет, не то, – говорил Борис. – Это мохноногий. Видите, здоровый, как заяц. Наш совсем маленький, меньше мыши. Чемпион среди малюток. Мы ехали дальше и опять видели всё тех же быстроногих ушастых гномиков.
– Ладно, – сказал Борис, – сделаем по-другому. Сальпинготуса из машины не разглядишь.
Мы вышли из автомобиля и, освещая путь фонариком, побрели по пескам. Вдруг в белом пятнышке света появилось какое-то крохотное существо. Мне показалось, что это лягушка. Не очень ловкая и довольно медлительная.
– Вот он! – радостно закричал Борис. – Это и есть наш трехпалый карликовый. Знаменитый сальпинготус, наш эндемик.
Зверёк делал небольшие прыжки. Борис осторожно накрыл непонятное существо рукой, потом разжал пальцы, осветив ладонь фонариком. Все сгрудились вокруг. На ладони сидел совсем крохотный, меньше мыши, симпатичный зверёк. Прищурившись, гномик поглядывал на нас большими и чёрными, как бусины, глазами, а потом принялся умываться малюсенькими, почти невидимыми лапками.
– Вот он, наш главный киногерой! – восторгался Бортник. – Настоящая кинозвезда. Посмотрите, какие у него глаза. А ресницы совсем как у Софи Лорен! Надо его показать крупным планом.
РАЙ В ШАЛАШЕ
Сальпинготуса наснимали вволю. Но на этом Лаптев не остановился. Несколько дней он один прожил в шалаше на берегу Зайсана, и ему удались уникальные кадры. Сцена, где снята грустившая цапля, поражает глубиной чувств. Человеческие эмоции, переживания показать, изобразить трудно, а тут птица. Она тоскует и хранит какую-то тайну. Великую тайну природы, которую нам, людям, вряд ли когда-нибудь удастся раскрыть до конца.
Киноленту назвали «Четвертая охота». Тогда в моде был писатель Владимир Солоухин. Все зачитывались его «Третьей охотой» – книгой о собирании грибов (первые две охоты – обычная, ружейная и рыбалка).
Фильм действительно удался. Я видел его на широком экране и слышал отзывы зрителей. Все восхищались работой оператора. Фильм тонкий, психологический. Чего только стоит уже упомянутая сцена с цаплей. Дождевая капля бегает у нее по клюву, а она думает о своём, не замечая этого. Фильм заметили в Москве. Его тиражировали и много раз показывали по всему Союзу (кое-где под другим названием – «Отец и сын»). Его показывали и в Восточной Европе.
В последующие годы Анатолием Лаптевым было снято более 20 документальных фильмов, и каждый из них – маленькое художественное произведение с философским содержанием, заставляющим задуматься о смысле бытия, о жизни человека, о родине и многом другом. В них Лаптев выступает не только как оператор, он же и сценарист, и художник, а в некоторых – даже автор песен. С ним сотрудничали такие авторитеты, как Иннокентий Смоктуновский, озвучивший несколько фильмов, Олжас Сулейменов. 6 февраля Анатолию Лаптеву исполнилось 80 лет, а он всё тот же: озорной и неугомонный. А это значит: годы над ним бессильны, также как и над его фильмами.
Александр ЛУХТАНОВ, член Союза писателей России
