Самое циничное преступление – воровать еду у детей
НА СЕГОДНЯШНИЙ ДЕНЬ В КАЗАХСТАНЕ ЗАРЕГИСТРИРОВАНО 98 УЧРЕЖДЕНИЙ ИНТЕРНАТНОГО ТИПА ДЛЯ ДЕТЕЙ, ОСТАВШИХСЯ БЕЗ ПОПЕЧЕНИЯ РОДНЫХ. В НИХ ПРОЖИВАЮТ 4567 ВОСПИТАННИКОВ. ГОСУДАРСТВО ВЫДЕЛЯЕТ НА ИХ СОДЕРЖАНИЕ НЕМАЛЫЕ ДЕНЬГИ – В СРЕДНЕМ БОЛЕЕ 200 ТЫСЯЧ ТЕНГЕ В МЕСЯЦ НА ОДНОГО РЕБЕНКА. ОДНАКО, КАК ПОКАЗАЛИ ПРОВЕРКИ, В КОТОРЫХ ПРИНИМАЛА УЧАСТИЕ УПОЛНОМОЧЕННЫЙ ПО ПРАВАМ РЕБЕНКА В РК АРУЖАН САИН, ВО МНОГИХ ТАКИХ «ПРИЮТАХ» ДЕТИ ЖИВУТ ВПРОГОЛОДЬ, А СЭКОНОМЛЕННЫЕ ДЕНЬГИ ОТКРОВЕННО РАЗВОРОВЫВАЮТСЯ. [газетная статья]
КРОХОБОРЫ С РАЗМАХОМ
– Одно из самых жестоких по отношению к детям преступление – это отвратительное качество их питания, – считает детский омбудсмен. – Большую часть снимков, представленных в газете «АиФ Казахстан», сделала я, когда проводила незапланированные визиты. Также свою лепту внесли мои представители из разных регионов страны, волонтеры, а также сами воспитанники детских домов, со многими из которых мы поддерживаем регулярный контакт, а также неравнодушные сотрудники заведений интернатного типа. Более того, это выявлено и в результатах прокурорских проверок.
По итогам ревизий я сделала для себя печальный вывод: в ряде детских учреждений вообще не наблюдается пищевого разнообразия, столь необходимого для нормального развития детского организма. Картофель, морковь, репчатый лук, свекла – основные продукты питания воспитанников. Свежих кабачков, баклажанов, брокколи, разнообразия фруктов, фруктовых пюре или варений я на складах вообще не увидела. Также не нашла творожков и сырков. Из молочных продуктов в большинстве случаев используется только молоко и кефир. Зачастую сомнительного качества. Есть факты, когда вместо масла закупается спред, сметаны – молочный продукт и так далее.
Если говорить про сладости, обращает внимание, что при покупке «кондитерки» выбор делается в пользу самых маленьких по размеру изделий, которые в полтора-два раза меньше стандартных. Наверное, чтобы еще немного сэкономить. Кусочек обычного огурца по документам иной раз проходит как полноценный салат. Также в детском меню нередко можно встретить плов без мяса.
Кстати, мясо – это вообще отдельная история. Обнаружила для себя любопытные вещи: вменю указано одно, на деле получается нечто иное. Например, по бумагам выходит, что детей кормили тушеной картошкой с мясом. Однако баранины, говядины, тем более конины в блюде не оказалось! В его приготовлении используются более дешевые белковые продукты – рыба либо курятина. Ведь это тоже… мясо.
Второй нюанс. Иной раз в блюдах действительно встречалась говядина, но в микроскопическом количестве, рыба, котлеты не соответствуют нормам по выходу, то есть в разы меньше. Я, волонтеры, прокуроры специально взвешивали ингредиенты, разделяя вторые блюда на содержание мяса. Водном интернате вес найденного мною крохотного кусочка мяса составил 15 граммов в порции, в другом – десять! В супах мяса нет вообще. Первые блюда готовят, со слов персонала, на костном бульоне.
КРУГОВАЯ ПОРУКА ПОРОЧНОГО КРУГА
По этому поводу мне часто предлагают: «Давайте ставить видеокамеры». Если говорить откровенно, какой от них толк? Однажды мы нагрянули в один детский дом вместе с заместителем акима города. Первым делом отправились в столовую и стали проверять содержание мяса во вторых блюдах. Затем отправились на склад продуктов питания, где вместо мяса обнаружили кости. Уже на кухне, в холодильнике, в небольшой комнатке обнаружилась… прекрасная свежая вырезка! Килограммов, наверное, тридцать. Повара мне сбивчиво объясняют: «Это только что спонсоры привезли». Однако документы на мясо представить не могут: «Вчера же была жума. Приехали добрые люди, вручили, после чего их след простыл».
Вообще, по закону в заведениях общественного питания сотрудники не имеют права принимать продукцию у поставщиков на кухне. Эта работа производится только на складах. Также необходимо иметь на руках соответствующую документацию, в том числе сертификаты ветеринарного соответствия и безопасности.
По этому поводу в акимате состоялся «разбор полетов». Виновным влетело по первое число. Когда мы выходили из здания администрации, нас уже поджидали работники столовой. Они со слезами на глазах принялись жаловаться: мол, их хотят сделать крайними. В тот день со склада им отпустили всего 7,8 кг мяса. В процессе обрезки выяснилось, что 3,8 кг от всей массы – кости. В итоге из того, что осталось, пришлось делать фарш для мант.
Теперь произведем элементарные арифметические действия. У поваров на руках было четыре кг мяса. Они слепили манты для 71 ребенка. Выходит, по 56 граммов мяса на одного человека! И это чистый вес. При термической обработке объем уварки говядины в среднем составляет 40%.
Я попыталась объяснить работникам кухни, что по действующему законодательству, а также согласно должностным инструкциям на скамье подсудимых могут оказаться именно они. Когда начнутся проверки, в бухгалтерии скажут: «Наше дело – вовремя оплатить». На складе ответят: «Мы только принимаем товар и передаем его поварам. Об остальном не в курсе». Поэтому именно повара окажутся крайними в коррупционной цепочке.
Люди принялись шуметь: «Как так? Почему?». Тогда я специально для них провела «очную ставку». Как и предполагала, бухгалтер прилюдно заявила, что провеять качество продукции не входит в круг ее обязанностей. Начальник склада также нашел весомые аргументы в свою защиту. В итоге работники кухни снова оказались крайними. Судя по документам, на складе продуктов в детском доме заключили контракт на поставку 6,6 тонны мяса говядины по цене 2496 тенге за кило. Доставка производилась партиями по 100-200 кг, и как мы увидели, это сплошные кости, и те сомнительного качества.
В тот же день я написала заявление в Агентство по противодействию коррупции РК. Обязательно должна сказать, что в этом учреждении я была по приглашению нового директора, и со стороны акимата имеется задача навести порядок в учреждениях интернатного типа города. Вообще, со слов таких же сотрудников учреждений, которые рассказывают про подобные схемы только при условии конфиденциальности и анонимности, бывает, что поставщики привозят только половину, а остальное компенсируют наличными деньгами, которые распределяются между участниками этих схем.
ВОРОВСКОЙ ПРИЮТ
– Если мы начнем считать бюджеты, то увидим почти идеалистическую финансовую картину, – продолжает уполномоченный по правам ребенка Аружан Саин. – Например, возьмем финансовые средства, выделяемые для детского дома №1 поселка Акколь Акмолинской области: 283 184 000 тенге в год. Делим на количество проживающих там ребят – 97. Получается 2 919 422 тенге в год, или 243 285 тг в месяц на одного ребенка. Центр оказания специальных услуг в том же регионе получает 297 154 000 тенге в год. На одного ребенка в среднем выходит 14 857 700 тенге в год, или 742 885 тенге в месяц!
В плане финансирования дела в других регионах обстоят не лучше. Например, на нужды детской деревни семейного типа Атырауской области государство ежегодно выделяет 148 528 000 тенге. Там проживает 57 ребят. Получается, что на содержание одного ребенка расходуется 2 605 754 тенге в год, или 217 146 тенге в месяц. Идем дальше. Комплекс «ШИК» (школа-интернат-колледж) Осакаровского района Карагандинской области – 307 464 000 тенге. Всего у них 79 детей. В среднем получается 3 891 949 тенге в год, или 324 327 тенге в месяц на одного воспитанника. То есть денег государством выделяется достаточно, чтобы в специальных учреждениях по-человечески могли обуть, одеть, накормить и содержать детей, оставшихся без попечения родителей. На деле же все выглядит несколько иначе. Это данные, поученные от комитета по охране прав детей МОН РК.
Однажды во время очередного визита я разговорилась с детьми. В сердцах задала им вопрос: «Прокуратура выявила, что налево уходят огромные партии продуктов питания. Их хватит, чтобы накормить не только воспитанников интерната, но и всех родственников административного аппарата. И еще останется. Куда же девается все закупаемые продукты?». Какая же я оказалась наивная! Мне дети отвечают: «А вы разве не знаете? У них же продуктовый магазин!».
КТО ОТВЕТИТ ЗА СУДЬБЫ?
– Недавно при содействии администрации президента РК состоялось онлайн-совещание с представителями разных министерств и ведомств, – продолжает Аружан Саин. – Я предложила, чтобы все детские учреждения взяли под свой личный контроль акимы областей и городов республиканского значения. Необходимо также провести в учреждениях интернатного типа тщательную проверку с обязательным участием региональных властей, сотрудников прокуратуры и антикоррупционной службы, представителей СЭС, министерств социальной защиты, образования и здравоохранения РК, а также волонтеров и общественников. Обеспечить членам мониторинговых групп необходимые СИЗы, санкнижки и ПЦР-тестирование.
Специальная комиссия должна постоянно проверять качество и количество еды, которую готовят нашим детям. Пусть знакомятся с объемами порций, бывают на складах и открывают холодильники, чтобы своими глазами увидеть, в каких условиях хранятся продукты питания. Уверяю вас, их ждет немало сюрпризов.
Закрепить за КОПД МОН РК обязанность по сбору всей информации (отчетов, фото-, видеофиксаций) мониторинговых групп, анализ и предоставление отчетов по данным на еженедельной основе. Вменить в обязанности министерств и ведомств, которым подведомственны данные учреждения, осуществлять немедленное обращение в правоохранительные органы, антикоррупционный комитет, органы финансового контроля, СЭС по выявляемым фактам нарушений прав детей, особенно в вопросах питания и обеспечения. Отправлять незамедлительно информацию о принятых мерах ответственности и результатов расследований вплоть до возбуждения уголовного преследования. Проявлять крайнюю нетерпимость к данным нарушениям и применять максимально строгие меры ответственности и наказания.
Я не понимаю одного: неужели у нас целая государственная система не может защитить права 4567 детей, волею судьбы оказавшихся в интернатах?
СПРАВКА
За все время проверок интернатных учреждений и детских домов выявлено 577 нарушений, внесено 166 актов надзора, защищены права 2695 детей и 221 работника образования. К дисциплинарной ответственности привлечено 286 должностных лиц, к административной – 291, в КУИ зарегистрировано 17 материалов, по которым начаты досудебные расследования. По ним осуждено 18 человек, три дела – на стадии расследования. Возмещен ущерб на сумму 7,2 млн (в том числе в бюджет – около 5 млн) тенге.
Иван РЕЗВАНЦЕВ
