В прошлом году мне довелось побывать в Германии на конференции, где обсуждались вопросы просветительской работы в области истории. Там случай преподнес мне, можно сказать, профессиональный подарок – знакомство с Конрадом Райссом и состоявшуюся с ним беседу. Поделюсь с читателями некоторыми моментами из нее [газетная статья].
АРЕСТ ЗА ПЕРЕПИСКУ
Коля (Конрад) Райсс родился в Карлаге, в Долинке, в 1946 году. Спустя почти 70 лет, в мае 2022 года, он с дочерью Аней посетил свое место рождения в составе туристической группы из Германии. Здесь он не был с 1954 года, когда его мать Лотта Райсс получила свободу и право выехать в Германию после более чем 16-летнего заключения и ссылки.
Молодая Лотта, студентка Штутгартской академии художеств, в 1933 году уехала из Германии, где к власти пришли фашисты, в СССР. Однако попала из огня да в полымя – через пять лет она угодила в жернова набирающих силу репрессий. В Москву, а затем в город Энгельс Лотта приехала с известным писателем и драматургом Фридрихом Вольфом и их общей дочерью Леной. Вольф был членом Компартии Германии, видным деятелем антифашистской эмиграции и структур Коминтерна. В послевоенные годы, уже в ГДР, он обрел статус классика немецкой литературы.
Лотта была не только музой, но и литературным секретарем писателя, участвовала в подготовке его театральных постановок. В Энгельсе Лотта окунулась в местную культурную жизнь, с увлечением работала в Немецком государственном театре и государственном издательстве как художница и дизайнер. В 1935 году она вышла замуж за журналиста Лоренца Лохтгофена, иммигранта-антифашиста.
Лотта Райсс была арестована вслед за мужем Лоренцем. Формальной причиной ареста стала ее переписка с матерью, живущей в капиталистической Германии. С собой Лотте разрешили взять только одну из дочерей. Она остановила свой выбор на младшей, шестимесячной Ларисе, а четырехлетнюю Лену оставила на попечение знакомым.
ГОЛОД, ХОЛОД, ДОПРОС И ПЫТКИ
Не чувствуя за собой никакой вины, Лотта надеялась на скорое освобождение. Во дворе городской тюрьмы произошла короткая встреча с Лоренцем, после которой они не будут ничего знать друг о друге почти два десятилетия, считая друг друга погибшими.
Надо заметить, что в числе первых жертв репрессий 1937- 1938 годов были живущие в СССР граждане Германии. Историк и культуролог Хорст Грошопп указывает: «Так были репрессированы 70% членов Коммунистической партии в количестве около 4600 человек из бежавшей в СССР немецкой политической эмиграции».
Для Лотты Райсс начались долгие годы ада в тюрьме Энгельса и лагерях Карлага. Это было время непрерывного голода, холода, допросов, пыток, непосильного физического труда, моральных издевательств и нечеловеческих условий существования. Всего лишь через восемь месяцев заточения, перед отправкой в Казахстан, обессиленная Лотта весила меньше 40 килограммов. Приговор объявили в Долинке, административном центре Карлага: пять лет по 58 статье за контрреволюционную деятельность.
Через полтора месяца заключения в Энгельсе умерла дочь, которой никто не оказал медицинской помощи. Лотта была уверена, что восьмимесячную Ларису намеренно отравили тюремщики.
Срок для Райсс заканчивался в 1943 году, но шла война с Германией, и ее, немку, оставили в лагере на неопределенный срок. В заключении она работала грузчиком, бухгалтером, строителем, лаборантом, иногда по своей специальности – художником. Здоровье ее было подорвано бруцеллезом, компрессионным переломом позвоночника, малярией, обморожением с ампутацией нескольких пальцев ног.
Временами Лотта пребывала в отчаянии, думая, что никогда не выйдет из лагеря. Предпринимала даже попытки самоубийства, когда казалось, что в живых уже нет и старшей дочери, и мужа. О том, что дочь Лена жива и находится в Берлине, в семье отца, Лотта узнала только в 1945 году.
БЕССРОЧНАЯ ССЫЛКА
Освобождение пришло в августе 1946 года, через полгода после рождения сына Коли (Конрада) в тюремном роддоме Долинки. Его отцом стал сын кабардинского князя заключенный Захар Халилов. Контакты с ним вскоре были утеряны, взаимная переписка не доходила до адресатов.
К детям, родившимся от женщин-политзаключенных, было особое отношение: их сразу же причисляли к врагам народа. Лагерь на все накладывал свой отпечаток, детям было понятно и доступно только то, что окружало их. Они не знали, что такое семья, не знали слов «папа» «бабушка». Если на доске рисовали дом, они хором говорили «барак», если вокруг этого дома видели забор, они называли этот рисунок «зоной».
После освобождения Лотту Райсс, как и всех советских немцев, ждала бессрочная ссылка. Ей с сыном было указано местожительство: Караганда, без права покидать границу города под страхом нового тюремного срока. В ссылке она работала на стройке, гончаром на кирпичном заводе, бухгалтером в детском саду и сестрой-хозяйкой в городской больнице. Среди тех, кто оказывал поддержку Лотте в трудных ситуациях, был доктор Хафиз Макажанов, который спустя время стал заслуженным врачом Казахской ССР.
ВОЗВРАЩЕНИЕ НА РОДИНУ
С юных лет Лотта Райсс мечтала стать скульптором, как уже упоминалось, она училась в Штутгартской академии художеств. Когда работала в карагандинской больнице, стала посещать скульптурную студию Дворца культуры горняков. Создала несколько заметных работ, в одной из которых была запечатлена мать с лежащим на коленях мертвым ребенком. А миниатюрная скульптура из обожженной глины «Корейская мама» (тогда на Корейском полуострове шла война) стала победителем конкурса, который назывался «Республиканский смотр работ самодеятельности художников – рабочих, служащих и членов их семей 1952 года».
Вернувшаяся в 1954 году в Германию Лотта Райсс с сыном оказались наедине со своими проблемами. В ГДР у нее не было ни дома, ни родственников. И свободы тоже: вопреки ее желанию жить в Тюрингии, спецслужбы ГДР указали на Берлин, а также взяли подписку о неразглашении фактов ее 16-летнего пребывания в советской неволе. Чтобы сыну не быть белой вороной в школе, Лотта изменила ему имя. Приехавшему из Советского Союза мальчику без знания немецкого языка было совсем некомфортно в берлинской школе. Так Коля стал Конрадом.
Только в ГДР Лотта Райсс узнала, что ее муж Лоренц жив. Он 20 лет провел в заключении и ссылке в полярной Воркуте. Получив известие о смерти Лотты, обзавелся новой семьей. Лоренц Лохтгофен сумел проявить себя в ГДР: стал единственным членом ЦК СЕПГ, бывшим заключенным ГУЛАГа.
«ПРОКЛЯТАЯ И БЕСПРАВНАЯ»
В 1959-м Лотта вышла замуж за своего давнего друга, швейцарского коммуниста Ричарда Штруба. Его отец Вальтер Штруб в 30-е годы оказывал посильную поддержку Фридриху Вольфу, Лотте и другим немецким антифашистам, укрывшимся в Швейцарии.
В 1963 году Лотта Карловна Штруб (Райсс) получила справку из Саратовского облсуда о реабилитации «за отсутствием состава преступления». Потом Лотта преподавала русский язык в школе высшей ступени, но вскоре из-за плохого состояния здоровья оставила работу.
Только после воссоединения Германии Лотта Райсс смогла прервать свое молчание, изложив свою жизнь в книге «Проклятая и бесправная…». Книгу она писала долго, закончив только в 2002 году уже давно прикованной к постели.
Конрад Райсс сказал мне, что книга его мамы несколько лет не могла найти своего издателя. А ее мемуары под названием «Проклятая и бесправная. Штутгарт – Базель – Москва. 16 лет ГУЛАГа и ссылки», вышедшие в 2018 году в берлинском издательстве Trafo Literaturverlag, подготовил к печати он сам.
Вместо послесловия хочу добавить, что благодаря сотрудникам консульства Казахстана в Берлине и лично руководителю культурного отдела Даурену Акбердиеву недавно в Астану были доставлены фотодокументы и личные вещи Конрада Райсса, которые его мама Лотта Райсс сшила ему в лагере. Многие десятилетия они хранились в личном архиве Конрада, теперь же он любезно передал их нам. Как ценные свидетельства истории они займут достойное место в экспозиции музея «АЛЖИР».
Раиса ЖАКСЫБАЕВА, руководитель отдела мемориального комплекса «АЛЖИР»
