Недавно позвонили из Индонезии и попросили передать с нарочным мою книгу «Анатолий Букреев – «снежный барс» из легендарной команды альпинистов Ерванда Ильинского». Анатолий ушел из жизни 26 лет назад – 25 декабря 1997 года. Он погиб в лавине месте с альпинистом и высотным оператором Дмитрием Соболевым, который снимал о нем фильм [газетная статья].
Годы идут, а неординарная личность Букреева и теперь вызывает живой интерес даже у тех, кто далек от гор и альпинизма. Его не забывают на родине – в Челябинской области, чтут его память в Казахстане, где он стал большим спортсменом. Букреев водил в горы людей из разных стран, и организаторы военной индонезийской экспедиции на Эверест 1997 года попросили поделиться фотографиями, сделанными в Гималаях. Гидами у индонезийцев были Анатолий Букреев, Евгений Виноградский и Владимир Башкиров.
Общественный деятель из Челябинска Андрей Букреев – однофамилец Анатолия, при поддержке городской администрации и Федерации альпинизма России организовал выставку «Анатолий Букреев. Восхождение», приуроченную к 65-летнему юбилею альпиниста. Старший брат Анатолия, Александр Букреев, сохранил его фотопленки, награды, снаряжение и гитару, что и составило фонд выставки.
На открытие пригласили заслуженного тренера СССР и Казахстана Ерванда Ильинского, итальянца Симонэ Моро – партнера Анатолия по нескольким экспедициям, известного альпиниста Евгения Виноградского из Екатеринбурга и меня как автора книги о Букрееве и армейской команде. Мы посетили школу в Коркино, где учились братья Букреевы. В Южно-Уральском гуманитарно-педагогическом университете, откуда Анатолий вышел дипломированным специалистом, установлена памятная доска. На ней портрет Анатолия и его высказывание: «В жизни всегда есть место Эвересту». По этому поводу ректор заметил: «Страна потеряла физика, но обрела альпиниста».
Мы познакомились с педагогом, заслуженным учителем РФ, мастером спорта СССР по альпинизму Татьяной Ретюнской, которая первой на свой страх и риск взяла в длительный поход по тайге 12-летнего Толю, пообщались с членами секции, где он начинал свой путь по горным тропам.
Андрей Букреев сообщил, что все слайды будут распечатаны для экспозиции в Джакарте, также ведутся переговоры о проведении выставки в Алматы, где Анатолий жил с 1979 года. В урочище Медеу ему установлен памятник. Сейчас над ним работают и в России. В планах – создание фотоальбома, для которого я бы хотела написать вступительную статью, потому что считаю, что благодаря выставке открылась новая страница в истории под названием «Анатолий Букреев».
КОРОТКАЯ ЯРКАЯ ЖИЗНЬ
Зима 1997 года выдалась в Гималаях многоснежной. Анатолий сообщил в записке на большую землю, что срок экспедиции на Аннапурну продлевается до середины января, а 16.01.98 года ему должно было исполниться 40 лет. Записку привез алматинский художник Андрей Старков, который отправился в высочайшие горы мира за этюдами. За три недели общения Старков проникся глубоким уважением к Букрееву, а когда пришло время уходить из-под горы и возвращаться домой, Анатолий попросил доставить в Катманду его баул. Из-за огромного количества снега экспедиция сильно затянулась, и какие-то вещи, видимо, были уже не нужны. Ключик от замка художник должен был отдать хозяину баула в Алматы, но вот уже 26 лет он носит его на связке своих ключей как талисман.
Лавина накрыла Букреева, Моро и Соболева. На встрече в Челябинске итальянец много рассказывал о восхождениях с Анатолием и о том дне, когда ему, пролетевшему в лавине несколько сот метров и раненому, пришлось в одиночку возвращаться к базовому лагерю в «Святилище Аннапурны». В книге «Комета над Аннапурной» Моро описал этот эпизод: «Я поднялся до камня, который снизу казался последним препятствием, обошел его и… в долю секунды меня накрыло потоком адреналина, от которого стало тяжело дышать. Надомной висел гигантский лавиносбор. Прямо над нашими головами висела смерть, которая по странному стечению обстоятельств еще не обрушилась на нас. Ее невозможно было увидеть снизу, и я фактически перестал дышать, глядя на эту бомбу замедленного действия».
Симонэ работал первым, Анатолий и Дмитрий страховали его. Букреев пошел по следам итальянца, за ним двинулся Соболев, и тут… «Сначала раздался чудовищный грохот, потом вся эта гигантская масса снега начала движение прямо на нас. «Анато-о-о-лий!» – вот все, что я мог отчаянно выкрикнуть, прежде чем нас накрыла лавина льда, снега и камней. Я успел посмотреть на него и поймать его взгляд».
Симонэ видел, как Анатолий метнулся в сторону, чтобы уйти с линии падения снежной массы. Он боролся за жизнь до последнего, а в 96-м уже получил предупреждение, когда уносил ноги от лавины на склоне Шишапангмы.
РАЙНХОЛЬД МЕССНЕР СОВЕТОВАЛ СКАЗАТЬ СВОЁ СЛОВО
Анатолий Букреев был известен своими рекордами, он первым в Казахстане стал совершать скоростные одиночные восхождения, что не приветствовалось в СССР, первым в СНГ приблизился к выполнению программы восхождений на все 14 восьмитысячников, что сделал в свое время Райнхольд Месснер. Всемирно известный альпинист и путешественник признавал: представители постсоветского пространства совершили восхождения, которые он относил к высочайшим достижениям мирового альпинизма. Месснер не сомневался, что Букреев способен выполнить программу «14», но полагал, что надо совершать восхождения по новым маршрутам и отвесным стенам, когда человек вынужден преодолевать трудности на грани своих возможностей.
В книге «Письма из Гималаев» Месснер писал: «Сегодня люди имеют массу приспособлений, могут связываться по телефону со всем миром, а это уже не те сложности, какие существовали в момент зарождения альпинизма».
Сохранились видеозаписи интервью Анатолия Букреева и Райнхольда Месснера, сделанные сотрудниками телеканала «Мир» на Центральном Тянь-Шане в 1997 году. Букреев говорит: «У профессионалов всегда есть амбиции, но когда альпинист за амбициями уже ничего не видит, он может погибнуть в горах. Я четыре раза спустился с Эвереста живым. Мои амбиции не заслонили свет, то есть любой ценой биться за вершину не надо».
Третье восхождение на Эверест принесло ему парадоксальную, намой взгляд, известность – со знаками «минус» и «плюс». В коммерческую экспедицию на Эверест Скотт Фишер нанял Букреева одним из гидов. И Фишер, и Букреев были известными альпинистами, оба отличались крепким здоровьем. В книге Роберта Биркби «Горное безумие. Биография Скотта Фишера» гид Нил Бейдлман говорит: «Мы обсудили с Анатолием важность использования кислорода. Я дал ему регулятор и маску, чтобы он мог использовать кислородные баллоны, занесенные на Южное седло. Он нехотя взял оборудование».
Автор книги пишет, что в 1996 году не существовало четко определенных правил работы гида в коммерческой экспедиции на Эверест, все было на стадии становления. «Большинство гидов использовали искусственный кислород выше Южного седла, считая, что это поможет им сохранить силы и работать более эффективно». Далее приведена идея Букреева о кислородной иллюзии: если кислород закончится или выйдет из строя оборудование, человек будет раздавлен окружающей средой, где содержание кислорода составляет треть от нормы на уровне моря. «Букреев понимал, что в состоянии эффективно работать на больших высотах без баллонов, и его успехи были тому доказательством. Не полагаясь на кислород, он исключал тяжелейшие последствия, если бы оказался на высоте 8000 без кислорода».
Начался шторм, кислород у клиентов заканчивался, они заблудились в пургу, и Букреев ночью выходил на поиски. Его обвинили в том, что он работал без кислорода и ушел с вершины, не дождавшись клиентов, но Букреев писал, что обсудил этот шаг с Фишером. Он быстро спустился в лагерь на Южном седле, чтобы быть готовым оказать помощь, а позднее сенат США выразил ему благодарность за спасение троих американцев. На горе остался Скотт Фишер, и после штормовой ночи Букреев снова пошел наверх, чтобы найти его.
Из книги «Над облаками. Дневники Анатолия Букреева»: «Более трех часов ушло на три выхода к месту, где перевал уходит вниз, резко обрываясь в сторону Тибета. Я находился на этих высотах уже более сорока часов. От сумасшедшей усталости эмоций не осталось. Я осознавал, что у Скотта проблемы: ночь без питья и кислорода на этой высоте, в такой шторм, без палатки, чревата обморожениями».
Он приехал на поминальную встречу в Сиэтл. Роберт Биркби пишет: «Увидев Анатолия Букреева, я представился. Букреев слегка улыбнулся и крепко пожал мне руку. Альпинизм и профессия гида были страстью Скотта. Он был в центре замечательной эпохи гималайского альпинизма, когда альпинисты, стремившиеся побывать на высочайших вершинах, осуществили задуманное, а затем помогли воплотить мечту другим».
Весной 1997 года Анатолий поднялся на Эверест в четвертый раз вместе с индонезийцами. А в конце того года Букреев как раз собирался сказать свое слово. Зимняя гималайская экспедиция на восьмитысячник – запредельный экстрим. Двойка Моро – Букреев планировала восхождение по Южной стене Аннапурны, но для двоих это была бы чрезвычайно трудная задача, к тому же из-за снегопадов стена стала абсолютно неприступной. Тогда было принято решение идти к вершине через соседний семитысячник Фанг, где снег перечеркнул следы наших друзей.
Галина МУЛЕНКОВА
