Сальвадор Дали считал, что скульптура – это искусство ума, почему-то отказав ей в присутствии сердца. Творчество Юлии Сегаль, скульптора мирового уровня, не назовёшь ни рассудочным, ни холодным. Оно пронизано эмоциями, живой памятью и любовью [газетная статья].
СОЛДАТ ИЗ ВОЗДУХА
Два года назад возле их дома зимой зацвела сирень. Участок общий для всех жильцов, но сад, так сложилось, холит и лелеет Юлия. Климат в Израиле, конечно, не сибирский, но чтобы в январе да со всей пышностью… Правда, у сирени была на то веская причина. Руководство сайта «Московская скульптура» попросило Юлию прислать фотографии работ. Она-то думала, что уже выпала из обоймы востребованных, ан нет, искусствоведы даже отбор делать не стали, разместили всё. Впрочем, по части отбора Юлия сама себе и критик, и эксперт. Так она тогда обрадовалась, что отреагировал даже сиреневый куст.
Вообще-то, чудеса происходят с Юлией регулярно. По крайней мере без одного её жизнь могла бы закончиться совсем рано. Их семья жила в Алма-Ате на улице Клеверной, в районе зоопарка. Неподалеку был глубокий пруд с крутым берегом и глинистым дном. Мама боялась, когда Юля и старшая сестра Вита уходили возле него гулять, и действительно как в воду глядела. Юля расхрабрилась и, умея плавать только по-собачьи, залезла в водоём. Перед этим посмотрела по сторонам и, не обнаружив ни одного прохожего, разделась. Тонуть начала в ту же минуту, скользкое дно ушло из-под ног, вода сомкнулась, и, теряя сознание, Юля увидела над собой просвечивающий солнечный круг. Следом почувствовала, что лежит животом на чём-то твердом, из открытого рта хлещут потоки воды. Откуда взялся солдат, который её спас, они с сестрой до сих пор не понимают. Как будто материализовался из воздуха.
О ПОЛЬЗЕ БЕЗУМИЯ
В Казахстане семья оказалась благодаря эвакуации в 41-м из Харькова. Сначала был долгий путь в теплушках до Актюбинска, зимование в халупе, которая весной развалилась у них на глазах, едва успели выскочить. Паводок подмыл хилый фундамент, и домишко уплыл в речку Илек. На западе страны жили семь лет, потом перебрались в столицу, в тепло.
Но вначале школьная жизнь обжигала Юлю невыносимым холодом. Её постоянно били. Это был, по-современному выражаясь, буллинг. Только исключительно по национальному признаку. Караулили за каждым углом, вылетали из всех подворотен, малым составом и целой группой. Деликатнейший папа, между прочим прокурор, говорил: «Детка, ты уж как-нибудь сама! Ну надеру я кому-то из них уши, и что? Только хуже сделаю». И однажды Юля, по её собственному выражению, сошла с ума. Купив хлеб, шла домой, тихо радовалась, что мучителей не видно, и когда до калитки оставалось несколько шагов, появились два ухмыляющихся перца. Она остановилась, положила буханку у ног, подняла с земли здоровенную, на сколько хватило сил, булыжину. Себе сказала, что сейчас будет их убивать. Видимо, в глазах у девочки кипело такое неукротимое бешенство, что доморощенные нацики спешно дали дёру.
Сегодня Юлия Ароновна вспоминает о том случае со смехом и приводит в пример соседскую кошку, которую боятся собаки за сумасшедший блеск в узких зрачках. А с того дня Юля начала бить всех без разбору сама, её сильно зауважали и даже выбрали председателем совета дружины.
Как же всё переплетается в нашей жизни, в её временах и событиях... Муж Юлии имел дворянско-поповское происхождение. В 1905 году, когда симбирскую усадьбу Рождественских окружили мужики с вилами, навстречу толпе вышла владелица имения Анна с иконой. Она громко и с чувством произнесла: «Православные, Божьей Матерью клянусь, нет у нас жидов!». Погромщики ретировались, так и не узнав, что в имении скрывалось пять еврейских семей. Свекровь Юлии была дочерью той самой «вероотступницы».
УРОКИ МЭТРА
В Харьков Юлия вернется, поступив в художественное училище, после которого ещё на несколько лет жизнь свяжет её с Казахстаном. В Алма-Ате Сегаль возьмут художницей в кукольный театр, и Минкульт будет в восторге от спектаклей с её оформлением. В ту пору Юлия познакомится с Исааком Иткиндом, скульптором, чья ссылка в Казахстан обернулась славой мастеру и стране, его принявшей. Славой, шагнувшей по всему миру. У них завяжется нежная многолетняя дружба. «Юлецка, Юлецка» – до сих пор звучат в душе у Сегаль ласковые интонации Иткинда, помнятся его мудрые притчи и легкие майсы, хохмы со смыслом. Через десятилетия казахстанский режиссер Игорь Гонопольский снимет фильм об Иткинде, в котором Юлия, к тому времени живущая в Иерусалиме, будет рассказывать о бесценных уроках мастера. Первую куклу она сделает в его мастерской, под скрип резца по стволу карагача, превращавшегося в очередной шедевр. Иткинд даст ей рекомендательное письмо, когда Юлия решит поступать в Московский художественный институт имени В.И. Сурикова. Подопечная не подведёт наставника, выдержав огромную конкуренцию на вступительных экзаменах и закончив Суриковское на отлично. Но до этого события успеет несколько лет потрудиться на телестудиях Петропавловска и Балхаша. В общем, кругом наш человек…
После института Юлия успешно встала на крыло, что продолжилось на многие годы её творческой жизни в Москве. Работы Сегаль хранятся и периодически выставляются в Третьяковской галерее, Русском музее Санкт-Петербурга, Художественном музее Ярославля. Есть они в частных собраниях России, Германии, США, Израиля. Осталось несколько работ и в Казахстане. На Украине издан художественный альбом с фотографиями её скульптур. Её художественная манера скупа и одновременно пронзительна. Часто о людях, отсутствующих в скульптурной композиции, красноречиво рассказывают их вещи. Изношенное пальто отца с вытянутыми рукавами и бессильно повисшими полами, рядом инвалидная коляска. Ребенок, к которому прильнула мать, точнее, воздушный абрис, повторяющий её очертания. В этом глубокий и вечный смысл – родители, даже уходя, оставляют нам свою ауру.
ДУША-ПТИЦА
В Израиль Юлия перебралась без малого тридцать лет назад, живет на тихой зеленой окраине города, одинаково святого для трёх религий – иудаизма, христианства и ислама. Последние земные годы здесь провел ее отец Аарон, в честь которого назовут потом Юлиного внука, сына её дочери Анны. Отец, в прошлом коммунист, до последнего вздоха верящий в идеи марксизма-ленинизма, однажды с почтением и трепетом прикоснется ладонями к Стене Плача. Что он почувствует в эти мгновения, даже для дочери останется неизвестным.
Начинать израильскую жизнь после относительно безбедной и привычной московской было непросто. Съемные углы на пару с другими жиличками, трудное привыкание к местному климату, да мало ли что ещё… Вдруг заболела, так сильно, что оказалась в госпитале. Становилось всё хуже, несмотря на старания врачей. Поняла, что умирает, когда начала видеть бесконечный сон, как из почерневших окон стремительно вылетает белая птица. Решила, что это ее душа, и уже приготовилась диктовать врачам адрес старшей сестры для скорого горестного сообщения. Но вдруг в Иерусалим из Москвы приехал старый друг и коллега по творчеству, разыскал её в больнице и поднял шум, что больную держат возле окна, не принимая во внимание сквозняки. Другу деликатно объяснили, что пациентке это уже все равно, она на пороге вечности.
Слово за слово, и узнаёт москвич, что для спасения Юлии нужно уникальное лекарство в количестве пяти таблеток, не больше и не меньше. А в больнице всего нашлось их только три. Тут гость лезет в карман пиджака и вытаскивает… ровно две таблетки, о которых идёт речь. Три он сам принял по рекомендации доктора из Кремлёвки, приболев перед командировкой в Израиль. Остальные глотать не захотел, но на всякий случай взял с собой. Через несколько дней, одержав почётную победу над летальной формой какого-то африканского гриппа, Юлия отправилась домой, убедившись, что чудеса, начавшиеся в детстве, продолжаются.
На сегодняшний день их случилось в жизни не меньше десятка, вот и решила, не прерывая работы в скульптурной мастерской на другом конце города, из каждого сделать рассказ и, возможно, издать книжку. Над некоторыми чудесами хочется смеяться и плакать одновременно. Такая участь, думаю, ждёт и будущих читателей. В июле, месяце созвучном с её именем, Сегаль исполнится 85. Жизнь продолжается
Алматы – Иерусалим – Алматы
КСТАТИ
Около 30% населения Израиля – вегетарианцы и веганы, ведущие здоровый и активный образ жизни. Страна считается веганским и вегетарианским центром мира.
Первый рабочий день – воскресенье, выходные – пятница и суббота. 31 декабря и 1 января – обычные рабочие дни. Еврейский Новый год приходится на сентябрь, вместо оливье ставят на стол рыбу, гранаты и яблоки в меде. Израиль живёт по двум календарям. Для общения с внешним миром – григорианский, внутри используется древний еврейский календарь, по которому сейчас 5784 год.
Государственная система функционирует как единый механизм. Для перемены прописки нужно записаться онлайн на удобное время, прийти в местный ЦОН (Мисрад Апним), и за минуту всё будет готово.
Светлана СИНИЦКАЯ
