Как взрослые дяди и тёти играют с государством в «считалочки-разводилочки»
Уполномоченный по правам ребенка Аружан Саин, отменив проведение ежегодной Международной конференции «Азия, дружественная ребенку», которая должна была состояться в октябре этого года в Нур-султане, подверглась массированной информационной атаке уже далеко не первой. Мы попытались разобраться, что же вызывает такое активное неприятие и раздражение в деятельности энергичного «детского полпреда». [газетная статья]
ДЕТСТВО «ЗОЛОТОЕ»
Для тех, кто не в курсе, сообщим, что данное мероприятие, посвященное проблемам детей, проводилось в нашей стране уже три раза. Однако в прошлом году оно выло отменено. В этом году его уже не будет.
Причина весьма банальна – бюджет. Вернее, его явное и, похоже, намеренное завышение. На проведение мероприятия планировалось потратить 65 млн 156 тысяч тенге. При этом никто не смог обосновать, чем вызваны такие непомерные траты.
«Видимо, это дети должны были лететь бизнес-классом, жить в отеле за 78 000 тенге за сутки, есть ужины за 25 000 и обеды по 13 000 тенге каждый. Для сравнения: в Казахстане размер пособия по инвалидности меньше, чем ночь в таком отеле, а месяц занятий ребенка в секции или кружке стоит как один такой обед или ужин», – написала Аружан Саин на своей странице в популярной социальной сети.
Тема «освоения» определенной и часто немалой доли бюджетных средств, выделяемых на различные проекты, всегда была одной из самых обсуждаемых и постоянно звучащих в СМИ. Оно и понятно. Примеров громких «распилов и откатов» в новейшей истории существует немало. А потому тот факт, что подобные имиджевые мероприятия всегда представляли возможность неплохо заработать, уже давно никто не оспаривает. Все об этом прекрасно знают. Только официальные СМИ о применяемых в таких случаях распространенных схемах практически не пишут. А вот социальные сети – дополнительный информационный источник, контент которого формирует сам народ, периодически выдают весьма интересные сведения. Разумеется, в них бывает много мусора из категории «бабки на базаре сказали». Но когда информация исходит от официального лица, она, как правило, заслуживает доверия.
ПИЛИТЕ, ШУРА, ПИЛИТЕ
Итак, всевозможные «патриоты», блогеры и прочие борцы за детское счастье набросились на Аружан Саин, чуть ли не объявив ее врагом всех детей на свете. При этом очевидно, что никто из них даже не пытался вникнуть в суть вопроса. А вот если это сделать, тут же становится ясно, что потратить 65 миллионов на двухдневную конференцию – не лучший вариант помощи детям. К детскому счастью никакого отношения не имеющий. А потому искренность всех этих комнатных «клавиатурных акул» весьма сомнительна. Скорее, они выкладывают продукт кипения возмущенного разума тех, кто лишился возможности в очередной раз погреть руки.
– Все, что касается именно этих денег, находится в зоне ответственности уполномоченного по правам ребенка, так как выделялись они по линии УПР – рассказала нам Аружан Саин. – Я отменила конференцию, во-первых, потому что в таких, так скажем, имиджевых мероприятиях нет необходимости. А во-вторых, потому что деньги налогоплательщиков должны использоваться максимально эффективно.
Собственно, отмена конференции – это только один из пунктов, по которым неутомимые «борцы за детское счастье» предъявляют обвинение Аружан Саин. Помимо этого ей еще вменяют намерение «ликвидировать» детские дома и закрытие колл-центра 111 в прошлом году.
– По поводу первого – это, конечно же, наговоры. Я якобы «хочу забрать земли и здания» детских домов, – комментирует обвинение сама детский омбудсмен. – А по сути, необходимо выполнить рекомендации всех международных организаций, и в первую очередь разума – реформировать систему на семейную форму воспитания детей, оставшихся без попечения родителей.
А вот второе обвинение, на наш взгляд, весьма обоснованно.
– Первым уполномоченным по правам ребенка в Казахстане была Загипа Балиева, – продолжает рассказ Аружан. – Зульфия Байсакова, которая возглавляет Союз кризисных центров (объединение юридических лиц – неправительственных организаций), еще в 2016 году неоднократно предлагала ей сотрудничество. В частности, по телефону доверия для детей и подростков. Номер этого телефона 150. Он работает с 2005 года исключительно за счет спонсорских средств.
Но у Балиевой почему-то это предложение поддержки не нашло. И в том же 2016 году она инициировала открытие другого колл-центра за номером 111. Какая была в этом необходимость? Ведь уже есть инструмент, который исправно работает много лет.
– Если номер 150 работает за счет спонсорских средств, то за счет каких средств работает номер 111?
– Когда я приступила к работе в этой должности, запросила бюджеты. И выяснилось, что речь идет о 533 миллионах 630 тысячах 000 тенге, выделенных постановлениями правительства в 2017-2019 годах через структуры Министерства образования и науки и Министерства труда и социальной защиты РК. Более половины миллиарда тенге!
Уже в 2019 году бюджет контакт-центра 111 составлял 200 000 000 тенге в год (516 тысяч 796 долларов по курсу 387 тг за доллар). Более чем в 13 раз больше, чем бюджет аналогичного Национального телефона доверия для детей и молодежи. Номер 150, организованный ОЮЛ «Союз кризисных центров» Зульфией Байсаковой за счет спонсорских средств, чей годовой бюджет 15 070 000 тенге (38 тысяч 940 долларов по курсу 387 тг за доллар). Телефон доверия 150 существует с 2005 года!
Я запросила через Министерство образования и Министерство труда информацию о сметах расходов этого колл-центра. То, что мне прислали, шокировало. Аренда компьютеров по 800 тысяч тенге в год за штуку. Аренда наушников для операторов. Оплата услуги Freephone за короткий номер 111 – 11 499 730 тенге в год. Я запросила у колл-центра 150 информацию о стоимости этой услуги. Выяснилось, что им как НПО, оказывающим бесплатную экстренной помощи через колл-центр, эта услуга предоставляется бесплатно. При этом короткий номер 150 оформлен на неправительственную организацию, юридическое лицо. Тогда как номер 111 выделен физическому лицу. Не знаю, в чем разница, но в стоимости услуги Freephone – разница в 11 499 730 тенге в год.
Кроме того, в смете, например, заложена аренда компьютеров – 8 177 679 тенге в год за 10 компьютеров, то есть по 817 767 тенге в год за один компьютер. По моему глубокому убеждению, их можно купить в два раза дешевле.
В качестве примера могу напомнить, что у меня в фонде все компьютеры переданы нам в дар. Думаю, и колл-центру не отказали в помощи, если бы они попросили десять компьютеров. В конце концов, их можно было просто купить – намного дешевле чем за 800 000 тенге. Но они предпочли платить ежегодную аренду по 8 миллионов тенге.
У СЕМИ НЯНЕК...
– Когда встал вопрос о закрытии колл-центра, на меня началось определенное давление. Мне звонили самые разные люди: «Как вы можете – это же дети! Это же все ради детей, и никаких денег нельзя жалеть! Пусть будет много колл-центров – ради детей!» После озвучивания всего вышеперечисленного – всё, перестали звонить.
Нельзя жалеть деньги на детей? Прекрасно! Тогда у меня вопросы. Где реабилитационные центры? Где обеспечение детей-инвалидов? Приведу пример: в бюджете на одного ребенка-инвалида заложено два памперса в день. Это нормально? Где годами выпрашиваемые от акиматов лекарства для детей с редкими заболеваниями? Где бесплатные секции и кружки для детей? Почему все платно? Почему системно не решались десятки проблем до сегодняшнего дня? Но очень быстро решались вопросы по конференциям и колл-центрам? В обсуждениях с руководством Минтруда я спрашивала, зачем министерству два колл-центра, один из которых явно не профильный, а стоит министерству 200 000 000 тенге? Если есть по профилю министерства дети, например, нуждающиеся в протезах, в бионических протезах, которыми можно на эти деньги обеспечить детей, потерявших конечности, к конце концов?
– Выходит номер 111, съедая по 200 миллионов в год, просто дублирует номер 150?
– Надо ли говорить о том, что это было похоже на схему как минимум не эффективного использования бюджетных средств? Собрав информацию, я передала ее президенту. И как уполномоченный по правам ребенка, который отвечает за каждый потраченный тенге, попросила номер 111 закрыть. Поскольку не намерена нести ответственность за сомнительные денежные потоки. Решение было принято. Колл-центр закрыли.
– Смею предположить, что сопротивление было колоссальным.
– На меня началась массированная информационная атака со стороны некоторых общественных объединений, отдельных лиц и блогеров, вероятно, защищающих интересы неких людей. Но решение было принято, и я очень благодарна Касым-Жомарту Кемелевичу за поддержку. Самое главное, что теперь можно направить эти деньги на реальные нужды граждан, и взаимодействуя с гражданским обществом, реализовывать такие инструменты, как телефон доверия для детей и подростков. У многих НПО был вопрос: почему вы не поддержите Зульфию Байсакову, которая организовала работу номера 150, который по сей день исправно функционирует (об этом свидетельствуют ежемесячные отчеты), реально помогает детям и при это мне просит у государства ни тиына? Зачем открывать то, что уже есть, причем за бешеные деньги?
ПОЗВОНИ МНЕ, ПОЗВОНИ
Более подробно о работе телефона доверия рассказала председатель объединения юридических лиц «Союз кризисных центров» Зульфия Байсакова.
– У нас на номере четыре телефонные линии. Их обслуживают семь человек. Все они психологи, специально обученные телефонному консультированию. Не видя человека, суметь помочь ему в решении проблемы, с которой он обращается, – определенное искусство.
Работаем круглосуточно, включая праздничные и выходные дни. «Казтелеком» предоставляет нам свои услуги бесплатно. И это очень правильно, поскольку это экстренный телефон. Наши работники получают зарплату 110 тысяч тенге. Я не знаю, сколько получают операторы колл-центра 111, но по имеющейся у нас информации, только на зарплату при 38 работниках там заложено 45 миллионов тенге.
Это все выглядит неоправданным. На мой взгляд, эти деньги можно было бы перенаправить на другие цели. Например, на создание реабилитационного центра для детей, подвергшихся сексуальному насилию. У нас в Казахстане такого нет. Либо пустить эти 200 миллионов на помощь детям из малоимущих и неполных семей.
Нам номер 150 выдал комитет информатизации. Юридическому лицу, которое несет полную ответственность за обеспечение конфиденциальности полученной информации. А номер 111, насколько я знаю, оформлен на известное физическое лицо. Насколько это корректно? Мы работаем за счет спонсорских средств, не привлекая ни тиына из государственного бюджета. Но кто-то наверху решил создать колл-центр 111, и выделять на его содержание из государственного бюджета ежегодно по 200 миллионов тенге. Очевидно, что это кем-то лоббируется. А потому можно допустить, что тут присутствует коррупционная составляющая. Тем более что нам известно, кто стоит за этим номером.
Айдар ЕРМЕКОВ
