Как бы ни было трудно и сурово жить, любить ближних надо всегда
ДОРОГА К ХРАМУ У КАЖДОГО СВОЯ. И ВЫБИРАЕТ ЕЕ КАЖДЫЙ САМ. КОГДА КТО-ТО ИЛИ ЧТО-ТО ПОДСКАЖЕТ: ИДИ! Я ПОМНЮ, КОГДА И КТО МЕНЯ НА ЭТУ ДОРОГУ ВЫВЕЛ И К КАКОМУ КОНКРЕТНОМУ ХРАМУ ОНА ВЕДЕТ. НО НАЧНУ ИЗДАЛЕКА. [газетная статья]
МАЛИНОВЫЙ БЛАГОВЕСТ
В глубоко советские времена в редакцию пришло письмо от прихожан талгарской церкви. Заведующий отделом вручил его мне: почитай, если нужно – поезжай, разберись. В письме жаловались на нового священника: службы ведет в пьяном виде, пропускает их. Встретился с бабушками-прихожанками, именно они и писали. Познакомился с попиком. Неопрятный, по плечам перхоть рассыпана, перегаром от него несет. «Что, жалуются? А ну их, я здесь временно…»
Я недавно закончил учебу в университете, на отлично сдал экзамен по научному атеизму. Горя праведным гневом и возмущением, написал заметку. Редактор прочитал, похвалил. Но печатать, сказал, не будем. «Зачем нам улучшать их кадровую работу? Церковь от государства отделена. Это ее внутреннее дело».
Через двадцать лет я рассказал об этой истории владыке Алексию (в миру – Андрей Николаевич Кутепов), который возглавил Алматинскую и Семипалатинскую епархию с лета 1990 года. Посмеялись. Архиепископа отличало редкостное обаяние, талант общения. Яркая, образная речь и умение доступно говорить о самом сложном и сокровенном – признак большого ума.
При владыке Алексии заметно оживилась церковная жизнь. Создавались новые приходы, восстанавливались храмы, монастыри. А сам архиепископ стал заметной фигурой в Казахстане. Помню, народный писатель Абдижамил Каримович Нурпеисов рассказывал мне о своих встречах с Андреем Николаевичем: «Какой просветленный человек! Тонкий, умный. Я наслаждаюсь беседами с ним».
На одном пасхальном приеме посол РФ проговорил немыслимое для дипломата: «Мы, россияне, завидуем вам, потому что у вас такой замечательный архиепископ!». К слову, в России владыка был наместником Свято-Троице-Сергиевской Лавры, а осенью 1988 был назначен председателем финансово-хозяйственного управления Московской патриархии. С этих высоких постов владыка был якобы отодвинут подальше, когда шла борьба за церковную власть…
1 мая 1994 года, в день Светлого Христова Воскресения, президент Назарбаев объявил о возвращении Вознесенского собора православной церкви Казахстана. «Это акт исторической справедливости», – сказал владыка в ответном слове, поблагодарив главу государства.
Чтобы собор стал действующим, нужно было многое. И ремонтировать его, и воссоздавать алтарь, ризницу, притвор. Приступить к росписи стен. А что такое храм без колоколов? На помощь пришли прихожане, на счет собора стали поступать скромные пожертвования. То было трудное время, когда рухнула экономика, люди нищали. Но храму помогали кто чем мог.
Редакция «Казахстанской правды» постоянно рассказывала об этом всенародном деле. Тогдашний премьер-министр Сергей Терещенко, объединив доброхотов, организовал в Подмосковье отливку колоколов, их доставку и установку на звонницу. Храм ожил, когда с его колокольни полился малиновый благовест.
По просьбе владыки я откомандировал в Загорск двух сотрудников, они привезли изготовленные в Лавре церковную утварь, в том числе две книги – ктиторскую и синодик. Словом, дело мало-помалу двигалось.
ОБВЕНЧАТЬСЯ ПЕРЕД БОГОМ
Я познакомил владыку со своим приятелем, алматинским художником Владимиром Лукиным. У него трудная судьба: подающий большие надежды спортсмен, он потерял в автокатастрофе ногу. Выживая, увлекся живописью. В доме Володи владыка долго разглядывал портрет жены художника, сказал: «Вот так надо писать иконописные лики».
Разговорились и незаметно перешли к теме росписи храма. Условились, что попробует Лукин написать один из церковных сюжетов. Вместе с напарником Юрием Суписом они долго искали варианты росписи алтаря. Не были они «богомазами», мало что поначалу понимали в церковной живописи, ее сюжетах. Но, видимо, Бог дал им не только старание, но и талант. И именно их эскизы владыка в итоге благословил. Так началась пятилетняя подвижническая работа этих художников по росписи собора.
Собор восстанавливался и собирал прихожан на службы. Однажды владыка, с которым мы к тому времени общались почти ежедневно, сказал нам с моей женой Верой: «Двадцать пять лет в блуде прожили, вам надо обвенчаться перед Богом». Помню, стены собора были затянуты белой марлей, пахло краской… Владыка обвенчал нас и благословил.
Как-то я спросил его: надолго ли в Казахстан? Есть ли у священников такого ранга ротация? Он ответил легко и убежденно: я здесь навсегда, уйду вперед ногами. А какое-то время спустя Андрей Николаевич заболел. Много и упорно лечился. Служил и работал через силу. Видно было, как он сдал. Мы с Верой приезжали к нему домой проведать, он порой принимал нас лежа.
«Трижды стучался к Господу, но пока не принимает меня Господь» – так говорил о трех своих инсультах. Подарил нам икону, привезенную с Афона. Врачи тем временем уточнили диагноз и вынесли вердикт: нужно менять климат. Владыка сказал, что по решению руководства РПЦ переедет в Тулу.
Как они плакали, колокола, как трезвонили и надрывались в плаче! Отчаянно и горько звучали на прощание, когда владыка выходил на северное крыльцо Вознесенского собора после последней своей службы в Алматы. Бледный, полуобморочный, он слабой рукой благословлял подходивших...
«КАК ТАМ У НАС?..»
Вот как позже митрополит Тульский иЕфремовский, архиепископ Алексий вспоминал 12 лет своего служения в Казахстане: «Это был самый радостный, но и печальный период моей жизни. Радостный потому, что появился практический опыт управления епархией. Приехав в Казахстан, я увидел многонациональную страну, пропитанную советским духом. Понятно, что исторически эта территория принадлежит тюркскому народу, казахам. А славянские народы были словно «встроены» теми или иными жизненными судьбами и испытаниями, в том числе тем, что Казахстан был местом ссылки. Меня радовало, что во многих людях была крепка вера, наполненная живой еще связью с великомучениками и исповедниками, просиявшими на земле Казахстана. Печаль же принесли трудности, связанные с распадом большой страны, бывшего общего дома. Растерянные, выбитые из колеи люди шли в православные храмы. Нужно было как можно точнее и бережнее успокоить паству, чтобы не спешили они покидать эту ставшую им родной землю. В то непростое время, когда мощные тектонические сдвиги сотрясали общество, мы активно открывали приходы, создавали монастыри, в проповедях убеждали сохранять единство в многонациональном государстве. А сам был вынужден уехать…».
КАК-ТО Я СПРОСИЛ ЕГО: НАДОЛГО ЛИ В КАЗАХСТАН? ЕСТЬ ЛИ У СВЯЩЕННИКОВ ТАКОГО РАНГА РОТАЦИЯ? ОН ОТВЕТИЛ ЛЕГКО И УБЕЖДЕННО: Я ЗДЕСЬ НАВСЕГДА, УЙДУ ВПЕРЕД НОГАМИ. А КАКОЕ-ТО ВРЕМЯ СПУСТЯ АНДРЕЙ НИКОЛАЕВИЧ ЗАБОЛЕЛ.
Вот что добавлю от себя. При церкви, по-прежнему отделенной от государства, владыка Алексий сделал эти институты ближе, они перестали быть равнодушными антагонистами, научились сотрудничать, а общество стало менее безбожным. В нем теперь больше доброты и света. Выросли ряды воцерквленных казахстанцев. Или тех, кто просто потянулся к вере. Среди них я числю и себя. Прививка от бездуховности особенно важна в нынешнее время, когда ультралиберализм западного толка выстраивает постхристианский мир, хочет увидеть его без Бога.
Это все главное, что владыка оставил, а другие пастыри продолжили. Еще я навсегда запомнил его присказку: «Не бывает поста целовать в уста». Форма шутливая и легкая, но в словах этих большой смысл: мол, как бы ни было трудно и сурово жить, любить ближних надо всегда.
Теперь уже можно рассказать, о чем я долгие годы не считал себя вправе говорить. Когда художники стали работать над фреской «Шествие праведников», владыка решил, что в их группе будут запечатлены лики Терещенко и Дильдяева. Это, оказывается, в традициях церкви, так во все времена отмечался вклад попечителей храмов, ктиторов. «Лики» наши, конечно, не портретные, стилизованные. Но узнать можно было. Сергей Александрович держал на руках миниатюрную копию собора, я – свиток.
Приходя в собор послушать службу, поставить свечи, я всегда возвращался к той фреске, смотрел и вспоминал… Вспоминал те годы, неустанные труды владыки, его замечательные проповеди, яркую популярность и доступность, наперекор всему подъем общей духовности, свои шаги по дороге к храму.
В прошлом году Вознесенский собор предстал во всей красе после капитального ремонта и реставрации. С гораздо большими, чем в 90-е годы, возможностями было восстановлено то, что было задумано сто лет назад и создано архитектором Андреем Зенковым. Новую роспись сделали мастера из Палеха, представители знаменитой художественной школы. Владимир Лукин позвонил в Тулу, попечалился владыке: мол, закрашена моя работа. «Под твоими росписями люди двадцать пять лет молились. Так что не журись, хвали Господа и тихо гордись».
…Недавно многолетняя прихожанка Вознесенского собора Светлана Синицкая была в Туле, посетила местный храм. Вокруг храма по случаю праздника был крестный ход, впереди шел владыка Алексий. Он увидел Светлану в толпе, признал, подошел, благословил: «Светочка, здравствуй! Как там у нас в Алма-Ате?».
Григорий ДИЛЬДЯЕВ
