Полезные ископаемые в отличие от правительственных прогнозов, к сожалению, быстро не обновляются
КАЖДЫЙ КАЗАХСТАНЕЦ ТВЕРДО УВЕРЕН, ЧТО ЕГО СТРАНА – ОДНА ИЗ САМЫХ БОГАТЫХ ПРИРОДНЫМИ РЕСУРСАМИ НА ВСЕЙ ПЛАНЕТЕ. КТО НЕ СЛЫШАЛ О «ВСЕЙ ТАБЛИЦЕ МЕНДЕЛЕЕВА», ЗАЛЕГАЮЩЕЙ В НАШИХ НЕДРАХ? СЕГОДНЯ ПО ПРОШЕСТВИИ 30 ЛЕТ ОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ВСЕ ПРО ЭТО СЛЫШАЛИ, НО НИКТО ТОЙ «ПОДЗЕМНОЙ СОКРОВИЩНИЦЫ» НЕ ВИДЕЛ. БОЛЕЕ ТОГО, ПОСТЕПЕННО ВЫЯСНЯЕТСЯ, ЧТО КЛАДОВЫЕ КАЗАХСТАНА НЕ ТАК УЖ И БОГАТЫ, А ЕГО НЕДРА ИЗРЯДНО ИСТОЩЕНЫ. [газетная статья]
РАГУ ИЗ «ПТИЦЫ МЕЧТЫ»
За что заслуживает уважения наше правительство, так это за то, что, невзирая на суровую реальность, не падает духом и уже три десятка лет подряд продолжает выстраивать грандиозные прогнозы на будущее.
Очередной такой «прогноз социально-экономического развития Казахстана на 2021- 2025 годы» был представлен в прошлом году министром экономики Русланом Даленовым, министром финансов Еруланом Жамаубаевым и председателем Нацбанка Ерболатом Досаевым.
Согласно тому прогнозу, среднегодовой темп роста ВВП составит 4%. Номинальный ВВП вырастет с 76,7 трлн тенге в 2021 году до 104,8 трлн тенге в 2025 году. Национальный банк сохранит целевой коридор годовой инфляции в пределах 4-6% в 2021 году, с последующим снижением до 3-5% в 2025 году.
Правда, уже через год после их благостных умопостроений цены на картошку с морковкой взлетели в цене в 6-8 раз. И на стройматериалы примерно на столько же. Да и все остальное, в принципе, тоже не осталось на месте. Притом что доходы населения, наоборот, упали из-за пандемии и повсеместных локдаунов.
Но на правительственный оптимизм это не повлияло.
БОЧКА ОКАЗАЛАСЬ НЕ БЕЗДОННОЙ
В отличие от министров-оптимистов финансово-экономического блока, их коллега от геологии и природных ресурсов Магзум Мырзагалиев смотрит на вещи несколько с другого, более реального ракурса. И если верить его докладу на заседании кабмина от 18 февраля 2020 года, то, учитывая сырьевую направленность нашей экономики, перспективы у нас не такие радужные. «Проблемы обеспеченности запасами градообразующих предприятий, низкая восполняемость запасов полезных ископаемых и спад добычи на так называемых зрелых месторождениях известны», – сказал глава нашего «подземного» ведомства.
Мырзагалиев отметил, что за последние 10 лет полностью отработано составляющие основу нескольких промышленных моногородов, в частности свинцово-цинковые месторождения полезных ископаемых в Восточном Казахстане. И что в период с 2025-го по 2040 год произойдет полное истощение запасов целого ряда крупных месторождений.
Вторит Мырзагалиеву и его заместитель Санжар Жаркешов, по словам которого, буквально через 15, а то и 10 лет Казахстан может начать испытывать дефицит меди, свинца и некоторых редких металлов.
Согласно официальным данным, в республике насчитывается около 8 тысяч месторождений полезных ископаемых. Все они открыты еще в советское время. Их ресурсы иссякают, а новые месторождения не осваиваются. По этой причине целый ряд промышленных городов может превратиться в города-призраки. В потенциальной зоне риска Жезказган, Сатпаев, Зыряновск и Риддер. «Об этом свидетельствует закрытие многих градообразующих предприятий. Особенно в ВКО, Карагандинской области. В Восточном Казахстане такие свинцово-цинковые месторождения, как Юбилейное, Зыряновское, Шемонаихинское и другие, уже полностью отработаны. Рабочие места закрыты. К 2025-2040 годам большие месторождения в ВКО – Тишинское, Орловское, Малеевское – тоже закроются», – с понятной тревогой поведал на заседании Санжар Жаркешов.
В общем, запас полезных ископаемых в Казахстане с его сырьевой экономикой может закончиться через десять лет. А если учитывать, что это было известно еще в прошлом году, то уже через девять.
ОБЕЩАТЬ – НЕ ЗНАЧИТ ЖЕНИТЬСЯ
В таких непростых жизненных обстоятельствах ничего не остается, кроме как фантазировать о заманчивых перспективах, создавать мозговые центры по выпуску документов, определяющих стратегические шаги для развития промышленности, агросектора, добычи, инфраструктуры, транспорта, энергетического сектора, информационно-коммуникационных технологий, креативных индустрий и сферы услуг и т. д., в глубине души подспудно надеясь лишь на «нефтянку». Однако и в ней ситуация непростая.
Во-первых, потому что уже сегодня в Кызылординской области наблюдается ежегодное сокращение добычи нефти на 1 млн тонн, и среднесрочной перспективе иссякнут недра Мангистауской и Актюбинской областей. А во-вторых, потому что отечественная углеводородная отрасль по большей части нам не принадлежит. Приведем несколько общеизвестных данных, которые легко можно найти в сети. Они говорят, что доля Казахстана в казахстанской нефтедобыче – всего 29,5%. Все остальное с превеликой пользой для себя и почти без всякой пользы для нас забирают иностранцы. Больше всех, как можно сразу догадаться, США – 29,5%. Затем Китай – 17,7%, Евросоюз – 17,1%. Ну и по-мелочи: Россия – 3,3%, страны Азии – 2,8%.
Во всех отечественных нефтегазодобывающих компаниях иностранная доля значительно превалирует над казахстанской. Вот, к примеру, данные по «Тенгизшевройлу»: Chevron (США) – 50%, ExxonMobil (США) – 25%, КМГ (РК) – 20%, СП «ЛукАрко» (РФ/США) – 5%.
И даже при этом находятся «эксперты», которые говорят, что это нормальная ситуация, поскольку мы не можем самостоятельно разрабатывать месторождения, добывать и продавать нефть. Нет, дескать, у нас «методов» для этого. То бишь – технологий. А чем же мы занимались 30 лет, если за все это время и с нефтяной иглы не спрыгнули и технологиями не обзавелись? Не хотят нам об этом рассказать министры-оптимисты?
Разумеется не хотят. Более того, люди их склада ума, масштаба деятельности объясняют засилье иностранных компаний в нашем нефтяном секторе тем, что якобы на заре независимости наша промышленность была в упадке. Не было у нас технологий, специалистов и т. д. Извините, но это утверждение, как говорится, в пользу бедных. Богатейший природными ресурсами Советский Союз на всем протяжении своего существования разрабатывал месторождения и добывал какие бы то ни было полезные ископаемые, включая нефть и газ, – без всяких иностранцев, даже близко не подпуская их к своим богатствам.
Образованное в 1946 году Министерство геологии СССР осуществляло руководство изучением недр по всей большой стране в целях комплексного и планомерного обеспечения запасами полезных ископаемых потребностей народного хозяйства. Так что все было – и специалисты, и технологии. Другое дело, что такие сказки нужно было рассказывать, чтобы склонить нас к подписанию пресловутого закона о разделе продукции, на основании которого мы сегодня фактически являемся сырьевым придатком целого ряда стран. Которые, кстати, и не думали делиться с нами никакими технологиями, как было обещали. При этом, чтобы в обществе не возникало лишних вопросов, сделали так, что условия контрактов оказались абсолютно непрозрачными. Не потому ли мы до сих пор не можем слезть с нефтяной иглы и покончить с сырьевой направленностью нашей экономики?
К сожалению, тут уже вряд ли мы сможем что-то исправить. Весовая категория не позволит. А иностранные капиталисты тем временем ближе к окончанию контрактов увеличивают и без того почти предельную добычу, стараясь выкачать как можно больше. При этом что будет с нашими месторождениями, экономикой и, что немаловажно, экологией, их, разумеется, мало волнует.
ЕСТЬ ТАКАЯ ПРОФЕССИЯ?
«В этой связи необходимо уже сейчас активизировать геологоразведку, так как между открытием и запуском нового месторождения проходит не менее 10-15 лет», – подчеркнул министр Мирзагалиев во время своего доклада. А вот с этим у нас проблемы. Если в стране юристов и экономистов в избытке, то геологи, извините, уже явно на исходе. Все они имеют еще советские дипломы, и самому молодому из них лет 60, не меньше.
Кадровый кризис – главная проблема отечественной геологоразведки. Согласно данным рекрутингового агентства Antal Kazakhstan, профессия геолога входит в топ-5 самых дефицитных в Казахстане. Когда-то во времена романтического социализма она была одной и самых престижных и высокооплачиваемых. Сегодня, увы, никто не думает о том, что разведанные запасы месторождений не бесконечны, поэтому профессия геолога утратила привлекательность. Прежде всего для государства. А потому и для граждан.
Нынешняя молодежь, нацеленная исключительно на зарабатывание денег больших и сразу, особенно не интересуется такой беспокойной и малодоходной в нынешних условиях профессией. Поэтому факультеты геологии и горного дела набирают студентов по остаточному принципу. И даже при этом туда мало кто идет. А те, кто идут, по статистике, отчисляются в 90% случаев. Поскольку со временем понимают, что не испытывают к геологии никакого интереса.
Айдар ЕРМЕКОВ
