Вода все чаще становится стихийным бедствием. Ее отсутствие – тоже
НА ТЕРРИТОРИИ КАЗАХСТАНА НЕРЕДКО ПРОЯВЛЯЮТ СЕБЯ АГРЕССИВНЫЕ ПРИРОДНЫЕ ЯВЛЕНИЯ. В ТОМ ЧИСЛЕ – НАВОДНЕНИЯ, ПАВОДКИ, СЕЛЕВЫЕ ПОТОКИ, ОПОЛЗНИ, СНЕЖНЫЕ ЛАВИНЫ, ИЗУЧЕНИЮ КОТОРЫХ СПЕЦИАЛИСТЫ УДЕЛЯЮТ ПОСТОЯННОЕ И ПРИСТАЛЬНОЕ ВНИМАНИЕ. НО ПРОГНОЗЫ СТРОИТЬ НЕЛЕГКО – ПО ПРИЧИНЕ БОЛЬШОГО РАЗНООБРАЗИЯ ПРИЧИН ДЛЯ ИХ ВОЗНИКНОВЕНИЯ. [газетная статья]
Особо выделяются гидрологические опасности. Например, долговременные изменения водного уровня привели к катастрофе Арала. Это создало чрезвычайную ситуацию в обширном регионе страны. В центре внимания специалистов находится крупнейший трансграничный водоем Казахстана – Каспийское море. Как неблагоприятное оценивают казахстанские ученые и состояние водного режима на озере Балхаш.
Среди таких экспертов и наш собеседник Николай Попов, кандидат географических наук, главный научный сотрудник АО «Институт географии и водной безопасности».
ТАНТЮГУР ВЫХОДИТ ИЗ БЕРЕГОВ
– Николай Васильевич, природа изумляет сплошными парадоксами: у нас сохнет Арал, а в Сомали, Мозамбике и ЮАР недавно случилось сильное наводнение, погибли люди. Как это понимать?
– Для Африки ливневые дожди – катастрофа. Они случаются чуть ли не раз в сто лет, и на века потом остаются русла, по которым лились потоки воды. Но нам-то стоит обсуждать свои проблемы, а не далеких жарких стран.
– Согласна. Тем более что весной стихия разбушевалась в Кустанайской области, подтопила 46 населенных пунктов, а из-за разлива речки Тантюгур село Карамырза вообще ушло под воду. Почему такое происходит?
– Объясняю. В Казахстане примерно 70% территории лежит на равнине, и наводнения обычно бывают сопряжены с крупными реками – Ишимом, Иртышом, Уралом. Случается и с мелкими, особенно если большой прилив талой воды. Но нельзя сказать, что наш человек совсем уж безоружен перед напастью. С начала прошлого века на реках установлены гидропосты, проводится измерение уровня воды, фиксируется и, соответственно, определяется степень возможной угрозы.
В 80-х годах прошлого столетия в системе Гидрометслужбы было около 470 постов, сейчас осталось 377. Посчитали, что достаточно. Их же содержать дорого, обслуживание, зарплата специалисту. Решили брать результат параллельного наблюдения на соседней реке и его использовать.
Но в реальности ничто не может заменить прямых наблюдений, и, конечно, посты надо восстанавливать. Самая крупная гидросеть была у нас в конце 50-х, когда начинали осваивать целинные земли. Требовалось отслеживать состояние водных ресурсов, чтобы составлять карты обводненности. В то время ежегодно выходили сборники гидрометданных, и каждый мог посмотреть, каков был уровень той или иной реки, расход воды из нее.
ВЕСНА ТРЕВОГИ НАШЕЙ
– С целиной у нас покончено, но наводнения-то остались?
– Это так. Знаете, нередко приходится слышать: вы там чего-то замеряете, а вода не смотрит, берет и разливается. Тем более создано МЧС, службы выезжают на места, оповещают народ, закрывают реки временными дамбами.
– Понятно, борьба с последствиями. Но ведь анализ наблюдений может их предотвратить?
– Конечно. Хотя последние два-три десятилетия гидропрогноз вызывает недоверие, люди говорят, вы погоду не можете предсказать, дождь пообещали, а он не пошел.
МАЛЫЙ АРАЛ ЖЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НАЧАЛ НАПОЛНЯТЬСЯ, НО ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО БЛАГОДАРЯ СТРОИТЕЛЬСТВУ КОКАРАЛЬСКОЙ ПЛОТИНЫ И ВОДНОСТИ РЕКИ СЫРДАРЬИ – В СООТВЕТСТВИИ СО СВОИМ ПРИРОДНЫМ ЦИКЛОМ.
И все же на основе многолетних наблюдений можно точно определить, будет затяжной или дружной весна, когда снежный покров растает быстро, даст стремительный большой сток, который пойдет по рекам. Хорошо, что инертности мышления некоторых противостоят организованные действия власти на местах, в каждой области есть противопаводковые комиссии, которые занимаются эвакуацией жителей, организуют компактные места проживания, обеспечивают питанием, спальными принадлежностями.
Благодаря этому многие годы у нас в стране не было человеческих жертв, связанных с «дурной водой». Даже техногенная катастрофа, прорыв водохранилища прошлой весной в Узбекистане из-за того, что не выдержала дамба, не привел к трагедиям в Южном Казахстане, хотя и принес большую разруху в местные хозяйства.
– Существуют ли методы борьбы с наводнениями?
– Ответ будет из двух частей. Первая – это прогноз, или предвидение событий. Есть у нас республиканское государственное предприятие «Казгидромет». Гидрометеорологией там занимается целое отделение, и они дают прогнозы на месяц по речной водности.
Часть вторая – насколько они обеспечены наукой. Это уже по нашей части: рассчитать, где идет волна половодья, которая зависит не только от количества осадков, но и от предварительного увлажнения почвы, глубины ее осеннего промерзания. Все факторы складываются и определяют величину и мощность волны. Наука гидрология у нас наиболее сильно разработана и есть все основания ей доверять. За последние 7-10 лет выпущены сотни трудов по гидрологической тематике, а приборы, с помощью которых мы проводим исследования, на уровне зарубежных.
СУДЬБА ОСТРОВА АРАЛ
– Недавно попалась на глаза информация, что западные ученые призывают отказаться от водохранилищ и ликвидировать имеющиеся. Может быть, этому есть разумное обоснование, если учесть прорыв дамбы на Сардобинском в Узбекистане?
– Данную катастрофу можно по справедливости отнести к рукотворным. Мы же не отказываемся от автотранспорта из-за аварий на дорогах. Избавляться от водохранилищ было бы большой ошибкой. Такая идея вызвана упованием на зеленую энергетику – солнечные батареи, ветровые электростанции. Вспомните, что произошло в американской Неваде несколько месяцев назад? Выпал снег, ветряки встали, и целый штат оказался под угрозой замерзания. Народу погибло немало.
Нельзя делать упор на одно и отбрасывать другое. Самой безопасной в экологическом плане все равно остается гидроэнергетика. Оборудование надо качественно обслуживать, и проблем не будет.
– Каков ваш прогноз по Аралу?
– Сначала я хочу вас спросить: знаете, как его название переводится с казахского?
– Увы…
– Остров.
– Странно.
– Название пришло к нам из древности. Ведь не просто же так люди его назвали. Значит, когда-то здесь была земля, окруженная неким водным бассейном. Археологи делали раскопки и на глубине 20 метров от высохшего дна обнаружили остатки мавзолеев, захоронения людей.
В 90-х из Швейцарии приехал представитель крупного финансового фонда, хотел провести аудит по использованию 700 млн долларов, которые по его информации были выделены западными благотворителями на спасение озера. Но, похоже, их просто пустили на мифические проекты, хотя за точность информации не ручаюсь.
Малый Арал же действительно начал наполняться, но исключительно благодаря строительству Кокаральской плотины и водности реки Сырдарьи – в соответствии со своим природным циклом.
ЧТО ПОД СИЛУ ПОДМАСТЕРЬЯМ
– С Аралом ваша позиция понятна. Но ведь снижается уровень воды и в озере Балхаш, и в Каспийском море. Не зря же вновь муссируется идея поворота северных рек в засушливые районы Казахстана и Средней Азии?
– Проблема не нова. В 70-е уровень Каспия резко упал, началась буквально паника: погибнет рыба, что делать. К насильственному обводнению приступили с нешуточной активностью, даже произвели три глубинных ядерных взрыва для строительства канала. Потом, правда, прикинули, что их понадобится не менее 250, и тему прикрыли. К началу 90-х уровень воды в Каспийском море повысился на два с половиной метра, затопил все, что можно, нефтяные скважины Азербайджана, Баку, Дербент, села вдоль Урала. Теперь синусоида опять пошла вниз.
Что-том не позволяет надеяться, что циклы будут повторяться, а нам надо успокоиться и понять, что у природы мы не хозяева, а всего лишь подмастерья. Но эта проблема требует проведения научно-исследовательских работ.
– И для оптимизма совсем нет причин?
– Надо думать о насущном, о том, где мы реально можем приложить и силы свои, и разум, и опыт. В названии нашего института включена «водная безопасность». У воды действительно есть два взаимоисключающих качества: она наша насущная необходимость, и она – же опасный враг.
В Казахстане имеются районы, где до сих пор не хватает воды, но есть регионы, где мы являемся донорами, – это Ертисский бассейн, откуда более 90% стока уходит в Россию. Вопрос в том, каким образом этой водой Казахстан может обеспечить вододефицитные регионы страны. У нашего института в этом плане имеются конкретные предложения.
От второй водной «ипостаси» продолжим защищаться. Двигаясь поэтапно, институт выполнил по заказу правительства несколько важных перспективных проектов. Борьба с наводнениями, паводками и селями тоже требует серьезных вложений. Институт впервые разработал и предоставил на конкурс крупномасштабный научно-прикладной проект по обеспечению безопасности от воздействия экстремальных гидрологических явлений, наводнений: в частности, на территориях Северного, Центрального и Восточного Казахстана.
Светлана СИНИЦКАЯ
