Как с реформами не выплеснуть ребенка
Наше главное образовательно-научное ведомство, неоднократно переименованное на разные лады, исходя из текущей конъюнктуры и фантазии власти, часто напоминает пароход, который тайфуны бросают с борта на борт, а на мостик неуверенно взбирается очередной капитан, он же министр. Теперь семнадцатый по счету. Столько их перебывало на этом посту за неполные три десятилетия независимости страны. В среднем меньше двух лет приходится на каждого из обитателей главного кресла министерства образования и науки. И каждый начинает свою деятельность с судьбоносных реформ…
[газетная статья]
Ангел с дурными привычками
Четырнадцатилетняя Алина, воспитанница столичного детского дома, стала жертвой одной из новаций. Несколько лет назад с высоких трибун прозвучал лозунг о ликвидации детских домов. Причин тому, по мысли энтузиастов процесса, было немало. Дороговизна содержания воспитанников, инфантильность и неприспособленность их к дальнейшей самостоятельной жизни, случаи насилия старших детей над младшими. Выход виделся в отказе от институционального воспитания, во всеобщей передаче подопечных в семьи. На голоса протеста, раздававшиеся из глубин несмелой педагогической общественности, чиновники внимания не обращали, считая, что директора и воспитатели попросту боятся лишиться своих насиженных мест. На Алину нашлась семья, там быстро собрали соответствующие бумаги и, предвкушая счастливое родительство, ввели девочку к себе в дом. Чтобы через несколько месяцев понять: ошиблись…
Так происходило дважды, Алина была величиной постоянной, а семьи – переменными. Всех удочерителей объединяло одно: представление, что берут под свое крыло бедного ангела, который станет смотреть на них глазами, полными обожания, и во всем слушаться. Выяснилось, что это не совсем так. Девочка дерзила в ответ на нравоучения, не любила домашнего порядка, к тому же без спроса брала деньги. Теперь она снова в родной детдомовской гавани, только из хохотушки превратилась в мрачноватого настороженного подростка. Два новых сиротства в придачу к первому, главному, из-за которого она впервые оказалась в детском доме, кого угодно перемелют.
Алинины однокашники – народ жесткий, без сантиментов, «везунков», таких как она, обычно встречают в этих случаях безжалостно: «Ну, что, съела, мамочка с папочкой дали пинка под зад?». Конечно, они все хотят в нормальную семью, но чем старше становятся, тем меньше верят в сказку…
Дети – напрокат?
Процент усыновления детей старшего возраста в Казахстане ничтожен, но поскольку взят курс на искоренение детских домов, то есть альтернативы: опека, попечительство, патронат и приемная семья на американский манер – фостерная. Последний вариант очень полюбился очередному недавно назначенному государством уполномоченному по правам ребенка, из его уст он звучит как мантра: вот пристроим как можно больше детдомовцев в фостерные семьи, и будет им счастье, а нам спокойствие. Главная казахстанская защитница детства, переиначивая на свой лад суть замещающей семьи, похоже, не в курсе, что в Америке нет детских домов и в «фостер фэмили» дети попадают из семей, где грозит реальная опасность их жизни. Это временный вариант размещения, чтобы в срочном порядке социальные службы могли помочь биологическим родителям привести себя в божеский вид или решить вопрос с передачей детей ближайшим родственникам. Часто дело по разным причинам тормозится, ребят перебрасывают из одних рук в другие. Это чревато психологическими травмами, болезненным привыканием, конфликтами. Многие американцы критикуют такую форму адаптации, особенно если учесть, что дети от переживаний реально подсаживаются на транквилизаторы. Зачем это надо нам – большой вопрос.
Да, семей, желающих стать приемными, хватает. Тем более сделать это несложно: зарегистрируйся на сайте, зайди в соответствующую республиканскую базу данных, выбери тех, кто приглянется, кликни, высветятся зеленые галочки – и вперед. Детей должно быть не меньше четырех, больше можно – до десяти. На каждого приемыша причитается ежемесячно по десять МРП плюс зарплата обоим родителям. Знакомый директор детского дома рассказал, что приходят с направлением, ему остается только отдать ребят – и прости прощай… Что за люди, чем дышат – вроде не его ума дело.
Недавно такую четверку с «передержки» вернули. Глава семьи оказался сильно пьющим, бдительные соседи сообщили куда надо. Ежегодно по стране подобных возвратов происходит от ста до двухсот. Кто-нибудь из педагогических чиновников задумался, чем оборачивается рвение «доложить о выполнении», вписать в отчеты звонкую строку о сокращении сиротского контингента? Кому врём, господа хорошие? Никто не говорит, что детдома – райские кущи, что их надо холить, лелеять и выдавать за идеальную форму содержания детей, по разным причинам лишившихся родного крова. Их, конечно, надо закрывать. Но по объективным, естественным обстоятельствам, а не путем рубки с плеча.
Почему бы не учесть печальный опыт ближайшего соседа, России, которая лет пятнадцать назад уже танцевала на этих граблях? Тогда по инициативе одного из министров закрыли десятки детских воспитательных учреждений, буквально распихав питомцев по семьям. В результате через пару лет поток возвратных детей перевалил за тридцать тысяч, ими начали перегружать оставшиеся детдома. У нас, конечно, не те масштабы, на институциональном воспитании сегодня немногим более четырех тысяч ребят, количество детских домов сократилось на треть. Так, может быть, лучше не пришпоривать коней, а сначала отладить качественную систему подготовки потенциальных претендентов на «обустройство» детских судеб?
То, что сейчас делается, это просто скольжение по касательной. Да и школы приемных родителей открываются, и центры поддержки усыновления, и пункты психологической помощи… Но кто в них трудится, чему учит и главное – где полезный «выхлоп»? Зато творческая мысль идеологов от педагогики бьет ключом: трансформировали, а по сути, просто переименовали детские дома, они теперь называются деликатно: центрами поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации. А мы-то по наивности всегда думали, что там живут отпрыски олигархов и эстрадных звезд… Сколько всего приходится менять – вывески, печати, бланки!
Город в тумане
Ведомством, регулирующим все вопросы детской жизни в Казахстане, является Комитет по охране прав детей, созданный в 2006 году в структуре Министерства образования и науки РК. Перед ним стоят две задачи: реализация государственной политики в области защиты прав ребенка и обеспечение защиты прав и законных интересов детей. В принципе, обе задачи – об одном и том же. Они значительны и благородны, но трудновыполнимы. Их можно достичь только в том случае, если по всем перечисленным пунктам достойно защитить права и интересы семьи. А уж она-то сможет сама наилучшим образом позаботиться о своем наследнике. Именно поэтому в ряде европейских стран созданы министерства по делам семьи. Не один год ведутся разговоры об этом и в Казахстане. Точка зрения депутата парламента Загипы Балиевой: «У нас нет ни одного госоргана, который занимался бы этими вопросами, кроме Комиссии по делам семьи и гендерному равенству. Но комиссия носит рекомендательный характер».
Бьют тревогу и общественные объединения. Директор движения #НеМолчиДетиKZ Алмат Мухамеджанов цитирует «детскую» статистику прокуратуры: по два изнасилования и суицида в день. О необходимости изменения государственного отношения к семейной политике постоянно говорит Зульфия Байсакова, глава объединения юридических лиц Союз кризисных центров Казахстана. Но пока «рулевым детства» продолжает оставаться комитет, чьи действия, как поиск дороги на ощупь, хаотичны и бессистемны. Несколько лет работали в областях его подразделения – департаменты по защите прав детей. Снабжали головной центр информацией с мест, проверяли посещаемость учениками школ, организацию питания, выявляли безнадзорных детей и т. д. Но в один недобрый час ведомство по охране детства решило, что их деятельность пересекается с работой областных управлений образования, и своим приказом департаменты упразднило. Теперь министр Асхат Аймагамбетов объявил: «Отныне у нас в региональных департаментах по обеспечению качества будут специально выделенные люди, инспекторы по защите прав детей».
Инспекторы призваны заменить ликвидированные департаменты. Видимо, в одиночку им удастся сделать больше. Зато комитету изрядно удаются массовые мероприятия, громкие акции. Одну из международных инициатив – «Город, дружественный к ребенку» – ЮНИСЕФ проводит в Казахстане совместно с Комитетом по охране прав детей. Главная цель программы – «помочь каждому городу и району-участнику стать более доброжелательным к детям во всех аспектах управления, инфраструктуры и услуг и интегрировать наиболее уязвимые категории детей и молодежи в общество». Уже десятки городов нашей страны и населенных пунктов доказали приверженность к обеспечению счастливого детства. Но есть один город, которого нет на карте. Его население составляют тысячи юных казахстанцев, находящихся в трудной жизненной ситуации. Озаботившись этим неприятным обстоятельством, депутаты потребовали внедрить систему специальных детских соцпаспортов, чтобы каждый такой ребенок был в зоне внимания с учетом его насущных потребностей. Правда, для Светланы Бычковой, секретаря комитета по законодательству и судебно-правовой реформе мажлиса парламента Республики Казахстан, «является открытым вопрос, кто в конечном итоге формирует систему необходимых детям специальных социальных услуг, в том числе единый стандарт их оказания».
Тем временем Министерством образования и науки РК ведется работа по переименованию Комитета по охране прав детей в Комитет по защите детей и нравственно-духовного воспитания путем наделения его функциями и полномочиями в сфере нравственного воспитания подрастающего поколения. Нехватка «нравственных» полномочий – это серьезно…
Светлана Синицкая
