Почему «трясет» казахстанский Институт сейсмологии
КАЗАХСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ЦЕНТР СЕЙСМОЛОГИЧЕСКИХ НАБЛЮДЕНИЙ И ИССЛЕДОВАНИЙ, ПРОЩЕ ГОВОРЯ – ИНСТИТУТ СЕЙСМОЛОГИИ, В ДАННЫЙ МОМЕНТ ПРЕКРАТИЛ СВОЮ РАБОТУ. ПРИЧИНА ДЛЯ НАШЕГО ВРЕМЕНИ ВЕСЬМА БАНАЛЬНА: ОТСУТСТВИЕ ФИНАНСИРОВАНИЯ. УЧЕНЫЕ ОТПРАВИЛИСЬ В ОТПУСК БЕЗ СОДЕРЖАНИЯ. КАК ДОЛГО БУДЕТ ДЛИТЬСЯ ИХ ВЫНУЖДЕННЫЙ ОТДЫХ, ПОКА НИКТО СКАЗАТЬ НЕ МОЖЕТ. [газетная статья]
ПРИБЛИЖЕНИЕ К НУЛЮ
Институт сейсмологии – одно из самых известных научных учреждений Казахстана. Всезнающая «Википедия» гласит, что наша страна, имея в своем распоряжении подобный научный центр (который, кстати, зарегистрирован в ЮНЕСКО), входит в девятку стран мира, где интенсивно ведутся исследования в области обеспечения сейсмической безопасности.
Впрочем, «интенсивно», если говорить о нас, громко сказано. Более того, сегодня это уже неправда. Потому что в настоящее время в Казахстане такие исследования не ведутся вообще. Некому их проводить. Нет теперь у нас института сейсмологии. Вернее, он есть, но в нем никого нет. И когда кто-то вернется и вернется ли вообще – неизвестно.
Оказалось, что при всех наших успешно выполненных и выполняемых государственных программах в бюджете попросту не нашлось средств на содержание крайне нужного научного учреждения. Хотя денег на это требуется меньше, чем на новогоднее оформление Алматы. Об этом несколько лет назад в одном из интервью говорил тогдашний директор института сейсмологии Анвар Боранбаев. Это означает, что тем, кто там, наверху, никакие сейсмологические исследования не интересны. Впрочем, как и любые другие исследования.
Спросите любого ученого, и он скажет вам: если на научные исследования и разработки в какой-либо стране выделяется меньше одного процента от ВВП, считайте, что науки в ней нет. В Казахстане эти выделения составляют что-то около 0,2 процента. Это меньше, чем даже в некоторых странах Африки (для сравнения: Германия тратит на науку 2,4 процента от ВВП, Израиль – 4,2, США – до 5 процентов).
Судя по всему, наука нашему государству не очень-то и нужна. Не понимает оно, что если жить по ее законам и открытиям, то можно горы свернуть. Потому что она – наука. Потому что она делает такие открытия, которые живут в веках. И все эти века ими можно гордиться.
ВЗГЛЯД СО СТОРОНЫ
В общую ситуацию гармонично вписывается и институт сейсмологии. Как известно, последнее разрушительное землетрясение в Алматы произошло более 100 лет назад. И вековой период относительного благополучия в этом плане изрядно усыпил нашу бдительность. Хотя существует всем известное, не раз подтвержденное мнение, что период повторения сильных землетрясений как раз составляет 100 лет плюс-минус. То есть, согласно данной теории, именно сейчас мы находимся в том самом опасном временном отрезке, когда может произойти катастрофа. Иными словами, угроза, в отличие от института сейсмологии, никуда не делась.
– Лично для меня это было огорчительной новостью, – комментирует ситуацию директор института сейсмологии Национальной академии наук Кыргызстана, доктор геолого-минералогических наук, профессор Канатбек Абдрахматов. – Я считаю, что подобное недопустимо. Вся южная часть Казахстана, в том числе и Алматы, находится в сейсмоопасной зоне. Постоянный мониторинг и обработка данных по землетрясениям жизненно важно для вашей страны. Особенно для вашей южной столицы. И я не понимаю действия ваших руководителей, которые допустили прекращение финансирования одного из важнейших научных институтов.
Не знаю, как у вас, но у нас в стране институт сейсмологии относится к жизненно важным предприятиям. Он занесен в специальный список организаций, которые в случае чрезвычайных ситуаций должны быть эвакуированы и обеспечены всей необходимой помощью в первую очередь.
Я очень тесно связан с институтом сейсмологии Казахстана. В последнее время в нем часто менялись руководители. Возможно, это и привело к тому, что вовремя не подали заявку на финансирование. Или неправильно ее оформили. Такое иногда случается. Насколько мне известно, у вас это не первый случай. Пару лет назад подобная ситуация уже была. Потом ближе к середине года вопрос решили и работа возобновилась.
– В Казахстане возникло мнение, что для обеспечения бесперебойной работы института сейсмологии было бы целесообразным передать его в ведение МЧС. Какова ваша позиция по этому поводу?
– Не думаю, что это было бы разумным решением. Вот, к примеру, Узбекистан. Там в данной сфере сейчас существуют две организации. Одну из них, которая занимается мониторингом, передали в МЧС. В результате мы потеряли связь и уже на протяжении двух лет не получаем никакой информации по землетрясениям из Узбекистана. Это очень плохо. Мы даже из Китая получаем все сведения вовремя. И из Казахстана получали. А из Узбекистана нет. Потому что МЧС – это не научное учреждение. Там работают не ученые, а военные. И они слегка пренебрежительно относятся к таким вопросам. Так что передача института сейсмологии в МЧС, по моему мнению, будет большой ошибкой.
– Выходит, обмен информацией имеет жизненно важное значение?
– Конечно. Особенно если толчки происходят на границе между двумя государствами. Тогда возникает необходимость оперативного информационного обмена с целью уточнения местонахождения самого очага землетрясения. Это необходимо для того, чтобы вовремя принять какие-то неотложные меры по спасению людей и т. д. У нас с Узбекистаном такая ситуация уже была дважды. И из-за того, что мы вовремя не обменялись информацией, Узбекистан тянул очаг на свою сторону. По нашим данным, эпицентр был на нашей стороне. Из-за несогласованности действий произошла неразбериха. И это не очень хорошо.
ОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ПРИ ВСЕХ НАШИХ УСПЕШНО ВЫПОЛНЕННЫХ И ВЫПОЛНЯЕМЫХ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ПРОГРАММАХ В БЮДЖЕТЕ ПОПРОСТУ НЕ НАШЛОСЬ СРЕДСТВ НА СОДЕРЖАНИЕ НАУЧНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ. ХОТЯ ДЕНЕГ НА ЭТО ТРЕБУЕТСЯ МЕНЬШЕ, ЧЕМ НА НОВОГОДНЕЕ ОФОРМЛЕНИЕ АЛМАТЫ.
– Получается, что и с Казахстаном в настоящее время нет обмена информацией?
– Если я не ошибаюсь, кроме директора и двух-трех человек, в вашем институте сейсмологии никого не осталось. Как я уже говорил, пару лет назад уже происходила подобная история. Весь персонал тогда тоже ушел в отпуск без содержания и все работы прекратились. И потом, когда после достаточно длительного перерыва деньги выделили, не все вернулись обратно. Людям ведь нужно на что-то жить. И многие из них в этот период нашли другую работу, а институт потерял хороших специалистов. В результате пострадала сейсмологическая наука Казахстана.
Сейчас вы наступаете на те же грабли. Я совместно с коллегами из Великобритании на протяжении нескольких лет проводил исследования на территории Казахстана. И не понаслышке знаю о существовании на территории города Алматы активных тектонических разломов. Изучать и устанавливать места их расположения для вас крайне необходимо. Наши казахстанские коллеги занимались именно этим. И вдруг на каком-то этапе были вынуждены прекратить исследования. Повторюсь, для Казахстана и в первую очередь для Алматы это очень плохо. Потому что страна лишается важнейшей информации. И если по незнанию на этих разломах будут строить дома и, не дай бог, произойдет сейсмическая катастрофа, последствия останутся на совести тех людей, по вине которых была прервана работа института сейсмологии.
МЫ БОИМСЯ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЙ, НО НЕ ГОТОВИМСЯ К НИМ
К слову, городские власти на все эти риски махнули рукой настолько давно и откровенно, что уже долгое время безмятежно раздают разрешения на застройку города вопреки всем разработанным с учетом сейсмической опасности нормам. Чтобы это понять, достаточно взглянуть на сейсмологическую карту Алматы (ее легко найти в интернете), где красным обозначены места прохождения тектонических разломов. Их в нашем городе целых пять. И на всех пяти сегодня красуются современные жилые комплексы.
Вот выдержка из официальной справки института сейсмологии от 2015 года: «В соответствии с действующей картой сейсмического районирования Казахстана город Алматы расположен в девятибальной зоне. Территорию города пересекают пять тектонических разломов… Ежегодно в радиусе 80 километров от Алматы происходит до 200 слабых землетрясений . Судя по характеру их распределения за последние семь лет, основная сейсмическая активность развивается на юге и юго-востоке от города. Кроме того, учитывая высокий уровень развития экономики, наличие большого числа потенциально опасных объектов, значительную концентрацию населения, сейчас угрозу городу представляют не только сильные, но и землетрясения средней интенсивности».
Остается пояснить, что зона активного разлома, где нельзя ничего строить вообще – это сам разлом и 150 метров по обе его стороны. Но у нас эта «полоса отчуждения» уже давно стерта со всех городских планов.
Айдар ЕРМЕКОВ
