Какие сущности изнутри определяют нашу жизнь
Основоположником науки, изучающей наследственность, принято считать чешско-австрийского ученого и монаха Грегора Иоганна Менделя. Он скрещивал у себя в монастырском саду две линии гороха с семенами разного цвета и на основании результатов в 1865 году сформулировал законы наследования признаков от родительских организмов к их потомкам.
Но официальной датой рождения генетики считается 1900 год, когда ученые из Германии, Голландии и Австрии, независимо друг от друга, подтвердили открытие Менделя, дав старт развитию дальнейших генетических исследований, ставших ведущими направлениями в современном естествознании. Важнейшее из них – генетика человека. Этой сфере посвящена многолетняя деятельность нашей собеседницы Гульнары Святовой, доктора медицинских наук, профессора, врача-генетика высшей категории, президента Ассоциации медицинских генетиков Казахстана, руководителя отдела науки и образования Центра молекулярной медицины.
Кому идти на баррикады
– Даже не будучи специалистом, можно предположить, что гены – наше второе, хотя и невидимое лицо. Или такое сравнение далеко от истины?
– Я бы назвала их не вторым, а скорее нашим первым лицом. Генетика первична, её составляющие определяют не только болезни, но и внешний вид человека, особенности его характера. На монозиготных, или однояйцовых, близнецах, имеющих одинаковый генетический набор, проводились исследования по генетике поведения – наследуемости определенных черт характера. Причём на тех, которые воспитывались в разных семьях и, соответственно, в различных условиях. Наиболее генетически обусловленным оказался неукротимый революционный нрав. На баррикады они были готовы лезть по любому поводу. Наименее генетически наследуемы особенности сексуального поведения. Например, женщинами «низкой социальной ответственности» не рождаются. Поэтому мы, врачи-генетики, всегда активно поддерживаем систему правильного гендерного воспитания.
– Иными словами, не всё нам категорично предначертано от природы?
– Большинство заболеваний мультифакторные. Скажем, гипертония, язва желудка, сахарный диабет, шизофрения – не наследственные заболевания, а генетически предрасположенные. Чтобы они возникли, надо, во-первых, получить неблагоприятные генотипы от своих родителей, располагающие к данному недугу, и, во-вторых, какое-то неблагоприятное воздействие факторов окружающей среды. При этих условиях заболевание возникнет и разовьётся. Но определить, что сыграло первую скрипку, сложно.
Любовь и генотип
– В идеале любому человеку хорошо бы подвергнуться генетическому исследованию? Чтобы быть предупреждённым, а значит, вооружённым.
– По последним данным, каждый из нас является носителем пяти-шести патологических мутаций и если какая-то из них совпадёт у репродуктивных партнёров, то с вероятностью в 25% ребёнок родится с этим наследственным заболеванием.
По-хорошему для каждой этнической группы должен быть свой список наиболее частых наследственных заболеваний. Для европейских популяций наиболее часто встречаются мутации генов, чреватых фенилкетонурией, которая без специальной диетотерапии грозит гибелью ребёнка в раннем возрасте, муковисцидозом, спинальной мышечной атрофией.
Отдельная ситуация у казахов. Благодаря нашей обширной геномной базе мы знаем, что национальной проблемой является мутация в гене глухоты. Он присутствует практически у каждого 37-го представителя казахской национальности. Иными словами, мы коллективные его носители. Представьте, у родителей, не испытывающих проблем со слухом, рождаются глухие дети. Семья приходит к врачам и начинает доказывать, что виноваты антибиотики, прививки, а наследственность в учёт не принимается.
– Разве не являются спасением межэтнические браки, которых в Казахстане немало? Дети рождаются красивыми и умными.
– Не всё так однозначно. Хотя у меня самой внучка русско-украинско-белорусско-казахская блондинка. Казахи – исторически и географически смешанная этническая группа. Мы же находимся между Европой и Азией, и всё, что веками происходило, – войны, миграционные потоки – шло через нашу Великую степь. Так генофонд нации и оказался в промежуточном положении между европейцами и азиатами со всеми вытекающими последствиями.
А ситуация не меняется, врождённые пороки развития и хромосомные болезни впервые вышли в структуре причин детской инвалидности с 26% на первое место.
Идеальной национальности в принципе не существует. Но у межэтнической пары с их очень редкими генотипическими сочетаниями может при имплантации эмбриона произойти иммунологический конфликт, который приведёт к раннему самопроизвольному выкидышу. Здесь проявляет себя фактор большего естественного отбора, который надо учитывать. Хотя любовь, конечно, никто не станет сбрасывать со счетов…
Пороки обходятся дорого
– Неужели тема естественного отбора и сегодня актуальна? При современных достижениях науки.
– Законы природы никто не отменял. Раньше отбор происходил за счёт ранней детской смертности. Наши бабушки-прабабушки могли родить 10-15 детей, из которых в лучшем случае выживала треть. Теперь с помощью технологий выхаживания и мощных лекарственных препаратов сохраняют жизни даже младенцам с высокой степенью недоношенности. Они вырастают, вступают в браки, дают потомство. Естественный отбор сдвинулся на ранний внутриутробный период, на женское и мужское бесплодие, которое будет год от года только нарастать. Врачи-репродуктологи никогда не останутся без работы.
– К сожалению, проблема не только с бесплодием, но и появлением на свет всё большего числа детей с тяжёлыми патологиями. Какую причину вы видите в этом?
– Ежегодно статус инвалида в Казахстане получают около 14 000 детей. Каждый год на 15% увеличивается финансирование медицинской реабилитации детей-инвалидов. За последние пять лет оно выросло в 13 раз, с 6 миллиардов тенге до 78 миллиардов. Казалось бы, государством предпринимаются очень большие медико-социальные меры помощи. Десятками открываются центры охраны плода, раннего вмешательства, реабилитационные. А ситуация не меняется, врождённые пороки развития и хромосомные болезни впервые вышли в структуре причин детской инвалидности с 26% на первое место.
О чём это говорит? О том, что нужно менять подходы и предпринимать другие меры для эффективного спасения детей от такой беды.
Без скрининга – никак!
– Что это за подходы и какие меры?
– Самым действенным методом снижения инвалидности, если речь идёт о генетических болезнях и пороках развития, являются первичная профилактика, пренатальная диагностика и скрининги новорожденных. Первое: каждой супружеской паре необходимо готовиться заранее к беременности.
Второе: должны эффективно диагностироваться внутриутробные пороки, при летальных беременность подлежит прерыванию, при совместимых с жизнью требуется ранняя коррекция.
Третье: наследственные заболевания обязательно диагностировать с помощью неонатального скрининга новорожденных. На самых ранних сроках появления младенца на свет, чтобы до появления клинических симптомов начать лечение. Только так оно принесёт эффект и ребёнок не станет инвалидом.
– На каком из этапов у нас идёт отставание?
– По моему глубокому убеждению, отношение государства к здоровью своего народа измеряется числом заболеваний, на которые проводится скрининг новорожденных. Вот сейчас в России таких 36, в США более полусотни. У нас скрининг проводится только про двум. По остальным, приводящим к тяжёлым инвалидностям, скрининг отсутствует. Это означает безвозвратно упущенное время, например, по спинально-мышечной атрофии, когда дорогостоящие медикаменты всего лишь облегчат состояние больного и несколько улучшат качество его жизни.
А ведь всё начиналось так замечательно. С 2007 года медико-генетические консультации открылись абсолютно во всех регионах страны. За счёт бюджета состоялось их оснащение всем необходимым оборудованием. Были подготовлены, обучены специалисты по проведению генетического скрининга, вёлся ежемесячный внешний контроль качества анализов. Можно сказать, что мы были впереди планеты всей в этой сфере. Надо было только сделать усилие для расширения диапазона исследований. Но… вместо этого всё сначала затормозилось, а нынче и вовсе находится в полном упадке. Объяснения мы получаем банальные: сложности с финансированием. Как будто государство не тратит в сотни раз больше средств на помощь людям с запущенными диагнозами! Вот открыли Республиканский центр по диагностике и лечению орфанных (редких) заболеваний. С больницей, оснащённой по последнему слову техники. А такие пациенты находятся в регионах и мучаются десятилетиями, не зная даже свои диагнозы. Надо на местах создавать условия для диагностики, учитывая, что 90% орфанных заболеваний имеют генетическую основу. Есть надежда, что недавний депутатский запрос в правительство по этой проблеме поможет сдвинуть ситуацию с мёртвой точки.
Кстати
Международная группа ученых приступила к новому этапу проекта Earth BioGenome Project (EBP), цель которого – составить полный каталог геномов 1,8 млн видов животных, растений, грибов и других эукариот, таких как одноклеточные амебы и слизевики.
Как сообщается на сайте Phys.org, EBP объединил множество национальных и региональных программ, в числе прочих в него вошли Калифорнийский проект сохранения генома (США), дарвиновский проект «Древо жизни» (Великобритания и Ирландия), международные «Проект генома позвоночных» и «10 000 геномов птиц». Сейчас в нем участвуют 5 тыс. специалистов из 44 организаций 22 стран со всех континентов, кроме Антарктиды.
Они надеются, что цифровая библиотека ДНК поможет сохранить биоразнообразие, защитить экосистему и адаптировать культуры к изменению климата. На первом этапе, который завершился в 2023 году, ученые планируют детально описать геномы 9,4 тыс. семейств.
Светлана СИНИЦКАЯ
