Государство не даст себя в обиду. За наши деньги
ЖУРНАЛИСТЫ ВИКТОР ВЕРК И СЕРГЕЙ КОЗЛОВ – О СУДЕБНЫХ ПЕРИПЕТИЯХ ДНЕЙ ТЕКУЩИХ И ЭКОНОМИЧЕСКИХ ОПАСЕНИЯХ ВРЕМЕН ГРЯДУЩИХ... [газетная статья]
Сергей КОЗЛОВ: Новостью это особой не стало, но все же – министрюстиции Марат Бекетаев наконец озвучил цифру о тратах бюджета на международные судебные процессы, которые его ведомство ведет в разных странах по защите интересов Казахстана. Однако само по себе это выступление знаменательно. Хотя бы потому, что об этих затратах министра уже много раз спрашивали, и вот теперь мы узнали, что на зарубежных юристов Казахстан тратит в среднем 13 млрд тенге в год. Это, казалось бы, не так много, около 31 млн долларов. При этом г-н Бекетаев отметил, что эффективность этих трат измеряется так: «Эффективной считается деятельность, когда на юристов тратится не более 10% от суммы иска», – сказал он. То есть юристы должны «отбивать» каждый год не менее 130 млрд тенге, или больше 300 млн долл. Так ли это на самом деле, мы пока не знаем. Но главное здесь, думаю, не это. Вот сколько в целом сегодня Казахстан ведет судебных процессов за рубежом? Об этом Марат Бекетаев не сообщил. И сколько за все это было «отбито» – тоже. Или все это не так важно, как ты считаешь?
ВИКТОР ВЕРК: «НО ОТКУДА РОСТ В РЕАЛЬНОМ СЕКТОРЕ, КОГДА МНОГИЕ ПРЕДПРИЯТИЯ СТОЯТ ИЛИ РАБОТАЮТ ВПОЛСИЛЫ, РЫНКИ СБЫТА, СКАЖЕМ ТАК, ПОЛУЗАКРЫТЫ?»
Виктор ВЕРК: Бекетаев, вообще-то, сказал про 12-13 млрд. То есть сколько этих «ярдов» точно он, возможно, знает, но озвучивает явно нижний предел. Реальная цифра может быть на порядок выше. На брифинге 30 ноября «министр справедливости» ужом вертелся, но так и не назвал конкретную сумму, уходящую на правовое обслуживание «дела Стати». А когда этот вопрос ему задали в ...надцатый раз, с явным раздражением ответил: «Я так понимаю, вы хотите далее развивать свою мысль, что столько много тратим, не лучше ли заплатить. Так вот мой ответ сразу: не лучше. Не лучше. Казахстану такие предложения – заплатить и забыть об этом деле – поступали неоднократно. Нам нужно дать четкий сигнал: прийти в Казахстан и создать видимость инвесторской деятельности, а потом еще и взыскать с государства какие-то деньги, не вложив соответствующий инвестиций, нельзя». Видишь, речь идет даже не о том, чтобы выиграть конкретное дело и сохранить деньги для страны, а о том, чтобы элементарно сохранить лицо, дав миру некий сигнал: смотрите, вот этим нехорошим Стати мы могли бы заплатить и забыть, но не будем – чтобы другим неповадно было. Аты знаешь, сколько их, других? Вот и я не знаю. По некоторым данным, сейчас в международных арбитражах лежат в ожидании рассмотрения до 40 исков к Казахстану. Когда и каким калибром они выстрелят, не знает никто. А этим брифингом Бекетаева народу хотят сказать: не боись, прорвемся! За ваши денежки, дорогие налогоплательщики, государство не даст себя в обиду.
С. К.: Нет, я к тому, что государство у нас вроде бы слышащее, как сказал наш президент. Иногда оно нас слышит, это правда. Но – иногда. Я неслучайно начал с судебных процессов за рубежом. Уважаемый министр Бекетаев услышал наконец те вопросы, которые ему пытались задать не один год. Не все вопросы он услышал и далеко не на все ответил. Ну вот, к примеру, во сколько бюджету обходится суд МФЦА в Нур-Султане? Тоже, наверное, недешево. Или этот суд не по его части? Или, как пояснил сам министр, он не все цифры помнит, что проходят по его ведомству? А как вообще этот суд способствует тому, чтобы Казахстан, к примеру, мог бы избежать всех этих судебных процессов в других юрисдикциях, если у нас есть такой именитый и независимый суд, опирающийся на английское право? И арбитры там сплошь авторитетные, председатель суда лорд Вульф, возглавлявший суды Англии и Уэльса, председатель Международного арбитражного центра Барбара Доманн – член Лондонского международного арбитражного суда, а также регистратор и руководитель аппарата Кристофер Кэмпбелл Холт – эксперт с большим опытом работы в Великобритании, США и странах Ближнего Востока. Или все они тоже по другому ведомству и вообще к нашим тяжбам с «инвесторами» отношения не имеют? Или я очень наивен?
СЕРГЕЙ КОЗЛОВ: «ГОСУДАРСТВО У НАС ВРОДЕ БЫ СЛЫШАЩЕЕ, КАК СКАЗАЛ НАШ ПРЕЗИДЕНТ. ИНОГДА ОНО НАС СЛЫШИТ, ЭТО ПРАВДА. НО – ИНОГДА».
В. В.: Я вполне допускаю, что перечисленные тобой господа и дама – достойные и кристально честные люди, которым наша страна не зря платит их внушительное довольствие. Но почему те же г-да Стати должны, поверив в это, забрать исковое заявление из Лондона или Стокгольма и мчаться с ним в Нур-Султан? Наша страна за годы своего существования завоевалана Западе устойчивую репутацию, которая, увы, далека от идеальной. А МФЦА – не более чем «офшорная яма» в центре столицы, куда ее управленцы предлагают складывать золотые червонцы доверчивых Буратино-инвесторов, приговаривая: мы вас ни за что не обманем, а если что – да здравствует наш офшорный суд!
С. К.: Кстати, о деньгах… На днях был подписан республиканский бюджет на три грядущих года. На три, понимаешь? Бюджет убыточный. Мы опять занимаем: на этот раз больше 1,5 млрд евро у международных банкиров. К тому же, трансферт из Нацфонда предусмотрен в размере только в будущем году на сумму аж 2,7 трлн тенге. И в то же время бодрая новость: казахстанские банки второго уровня за три квартала текущего года показали увеличение прибыли на 33,6% в сравнении с тем же периодом 2019 года. Если годом ранее их прибыль составляла 501,1 млрд тенге, то в этом году – 669,6 млрд тенге. То есть, в отличие от других сфер, финансовый сектор отметился положительной статистикой. Получается, как в поговорке: кому война, кому мать родна. И как ты полагаешь, уместно ли здесь тоже задавать наивный вопрос: почему?
В. В.: Банки у нас, конечно, хорошие. А вот экономика хромает. Это как с правописанием Винни-Пуха: оно у него хорошее, но почему-то хромает. Если эту «хромоту» удастся исправить, если тот же Высший совет по реформам придумает нам эффективную реформу той же налоговой системы, если банки начнут наконец кредитовать реальный сектор на приемлемых условиях, то, возможно, сбудутся мечты о конце вывозной модели (при которой из страны вывозится не только сырье, но и львиная доля вырученной за него валюты). Вот тогда можно будет говорить о встроенности банковской системы в экономику. А сегодня эта система существует как бы автономно. Притом что наш слышащий президент явно в курсе проблем реального сектора…
С. К.: Насчет Высшего совета по реформам ты верно заметил. Совет есть, «слышащее государство» вроде тоже. Но реформ пока нет, и со слухом тоже не все в порядке. Все делается, как делалось. «Выслушав доклады министров, Мамин сказал, что экономика Казахстана, несмотря на пандемию и экономический кризис, демонстрирует рост показателей как в реальном секторе, так и в сфере услуг». В обрабатывающей промышленности обеспечен рост на 3,2%, из них в производстве продуктов питания – на 3,4%, фармацевтике – на 39,7%, машиностроении – на 16,5%, в том числе автомобилестроении – на 53,6% и далее по списку. Душа радуется. Поневоле спросишь: а зачем нам тогда нужен этот высший совет по реформам со своим лордом Сумой Чакрабарти, когда и так все нормально? Ну, ладно, бюджет провальный, ничего, не впервой, как-нибудь передюжим. Займем-перезаймем, спишем. Отчитаемся-нарисуем, в конце концов. Наша статистика – самая статистическая, мы же это знаем. А сэр Чакрабарти и так нас похвалит. Хотя бы за то, что мы лордов тут привечаем. В общем, год уходит, а Германа все… то бишь осталась одна надежда на что-то новое – вакцина против напасти, о запуске которой нам недавно сообщили. Как ты думаешь, поможет?
В. В: Лучше бы изобрели вакцину для правительства – от кривой статистики! Интересно, откуда они берут все эти радужные цифры? Или им снизу так отчитываются? Ладно еще сфера услуг, там рост возможен в условиях карантина на одной только доставке еды и товаров первой необходимости. Но откуда рост в реальном секторе, когда многие предприятия стоят или работают вполсилы, рынки сбыта, скажем так, полузакрыты? Мой школьный друг работает в Караганде на вполне себе бодром до коронакризиса угольном разрезе. Еще вчера у них отбоя от клиентов (включая зарубежных) не было. Нынче границы закрыты, а местная клиентура поголовно на финансовом подсосе. Так они на треть сократили сотрудникам зарплаты и перевели людей на укороченную рабочую неделю. А уголь – это же, как говаривали раньше, хлеб промышленности, без него у нас ни одна технологическая цепочка не запустится. Откуда ж тогда рост? Не за счет же трансфертов из Нацфонда, который сегодня главный донор бюджета. А «провальный», как ты выражаешься, бюджет… В тех же США он еще провальнее. Но наши как рассуждают? Пока его дефицит не достиг определенного уровня (кажется, 30 процентов ВВП), можно занимать. И будут занимать, не особо посвящая нас с тобой в подробности. В нефтяную кубышку слишком часто не будешь залезать – президенты не велят, ни первый, ни второй. А занять можно, так же все делают! Тем более если отдавать не им, а государству, в том числе нам с тобой из своих налогов. А мы куда денемся – отдадим… Так что для нас дефицитный бюджет кажется проблемой, а для родного правительства это отличный повод одолжиться. Чтоб было потом чем заплатить адвокатам – защитникам престижа державы в международных арбитражах. Впрочем, это я так, к Стати…
