Игра в политику в Казахстане – далеко не каждому «по чину» и по карману
ЖУРНАЛИСТЫ ВИКТОР ВЕРК И СЕРГЕЙ КОЗЛОВ – О ВНУТРИПОЛИТИЧЕСКИХ ПРОЦЕССАХ, ПРОИСХОДЯЩИХ В РЕСПУБЛИКЕ. [газетная статья]
Сергей КОЗЛОВ: Интересное сообщение прошло на минувшей неделе. В 2020 году 9 партий подавали документы на регистрацию. Шести из них отказали по причине несоответствия этих документов законодательству. А вот у трех инициативных групп документы соответствовали, и они должны были, согласно требованиям закона, провести съезд своих сторонников. После этого внести еще один дополнительный пакет документов. Из прошедших минюстовский тест на «соответствие» съезд провела лишь одна группа, которая может создать партию после соответствующей проверки. Об этом рассказал наш министр юстиции Марат Бекетаев. Мне вот что интересно: а что же это за инициативная группа, о которой не знают даже наши политологи, внимательно отслеживающие все внутриполитические процессы? И можно ли провести съезд, на котором, как известно, должно присутствовать не менее тысячи делегатов, – тихо и незаметно? Они проводили его в режиме онлайн или вовсе подпольно? Но тем не менее сам факт того, что кто-то у нас все еще пытается создать и зарегистрировать легальную партию интересен, тебе не кажется?
ВИКТОР ВЕРК: «РЫНОК В ЭКОНОМИКЕ (ПУСТЬ И УРОДЛИВЫЙ, ГОСУДАРСТВЕННО-ОЛИГАРХИЧЕСКИЙ) В СТРАНЕ ЕСТЬ. А ВОТ РЫНКА ПОЛИТИЧЕСКОГО НИКОГДА НЕ БЫЛО И ДО СИХ ПОР НЕТ».
Виктор ВЕРК: Наш «министр справедливости» любит туману напустить… Если не ошибаюсь, на той же прессухе Бекетаев сообщил, что у нас много желающих сформировать некое «теневое правительство». Ненавязчиво заметив, что эти активисты хотят получить на свою затею от государства совсем не теневых, а вполне реальных бюджетных денег. Главный юрист страны даже высказал одобрение таким попыткам: мол, когда профессионалы комментируют и анализируют действия других профессионалов (из действующего правительства), это можно только приветствовать. Но дальше Бекетаев сказал, что таких профессионалов нужно еще найти, потом вдруг стал утверждать, что они на самом деле есть и готовы заниматься экспертизой безвозмездно, то есть даром. «Потому, что им это интересно». То есть стал, как говорят следователи, путаться в показаниях. Это он по поводу желания небезызвестного Нуржана Альтаева создать теневое правительство. И с партиями, по идее, точно так же: желающие есть, но денег у них нет. А законодательство таково, что любой желающий партию не создаст, это страшно дорогое удовольствие. У вчерашней оппозиции деньги были, но сегодня там не найдешь богатых людей – «иных уж нет, а те далече». Поэтому все заявления власти о стремлении развивать партстроительство останутся разговорами в пользу бедных до тех пор, пока не будет упрощена (и удешевлена!) процедура создания партии.
С. К.: Всегда интересны процессы. И как они проявляются в жизни. Об оппозиции говорится и говорится, о том, что она, мол, у нас должна быть и почему реальной оппозиции все нет и нет. Да есть она! Была, есть и всегда будет. Оппозиция была даже в СССР или в Германии в 30-х годах. Другое дело, как она существовала, в каких условиях и могла ли легализоваться. Я имею в виду, что всегда будут люди, группы, массы, которые не согласны с властью, недовольны ей, хотели бы эту власть поменять. Есть она, например, и в США. Но у власти главная задача – сохранить свою власть. И потому в каждой стране она изобретает такие способы, чтобы либо оппозицию подавить вовсе, выключить ее из политического процесса, либо сделать так, чтобы оппозиция вроде бы и была, но где-то там, подальше от органов власти, чтобы не имела возможности на эти органы влиять и уж тем более в них входить. И наша власть не исключение. Я ее ни в коем случае не защищаю, просто она такая, как и везде. И действует в соответствии с ситуацией.
В. В.: Говоря «в каждой стране», ты должен добавить «вроде нашей». А в странах развитой демократии с отлаженным механизмом сменяемости власти это чистой воды конкуренция. Тот же Дональд Трамп имеет огромные деньги плюс сохраняет влияние и сторонников среди республиканцев. Теперь он вроде бы хочет создать из них партию патриотов, как когда-то Гани Касымов. Сегодня у Трампа в Америке может получиться, а у последователя Гани Есенгельдиновича в Казахстане – никогда. Потому что в Казахстане власть несменяема и страшно боится конкуренции. Рынок в экономике (пусть и уродливый, государственно-олигархический) в стране есть. А вот рынка политического никогда не было и до сих пор нет.
СЕРГЕЙ КОЗЛОВ: « НЕ СОГЛАСЕН В ТЕМ, ЧТО НЕВОЗМОЖНО У НАС ЗАНИМАТЬСЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ. В ТОМ ЧИСЛЕ ОППОЗИЦИОННОЙ. НО СОГЛАСЕН С ТЕМ, ЧТО ВЛАСТЬ ВО МНОГОМ ВЕДЕТ СЕБЯ НЕРАЗУМНО, НЕ ДАВАЯ РАЗНООБРАЗНЫМ ОБЩЕСТВЕННЫМ ДВИЖЕНИЯМ РАЗВИВАТЬСЯ И СОЗДАВАТЬ СВОИ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ОРГАНИЗАЦИИ».
С. К.: Как пишет мой хороший знакомый, политолог Андрей Чеботарев, не каждая партия в наших реалиях может пройти регистрацию. Ну, скажем так, никакая оголтело-оппозиционная или радикальная сила этого сделать не сможет. Тем более если среди ее инициаторов ее создания есть персонажи, которые выступают открыто с лозунгами смены власти любыми путями и во что бы то ни стало. Кто ж их допустит до легальной политической деятельности? Но, по словам того же Чеботарева, есть группы по созданию Экологической партии, Демократической партии, партий «ХАҚ», «Наше право», Respublika, ElTiregi и Progress. Все они, кроме первой, проявляют себя в качестве оппозиции к действующей власти. Поэтому, считает Андрей Евгеньевич, власть, скорее всего, будет проводить своего рода отбор, кого допускать до регистрации, а кого, оценивая уровень их крайней оппозиционности и реальных угроз для себя, попридержать вне системного политпространства. И все же некоторые из указанных партий имеют шансы быть созданными – хотя бы в силу необходимости дать определенным протестным группам, так сказать, «выпустить пар». Но так это или не так, покажет время. Во всяком случае одна из новых партий уже может в ближайшее время появиться на политической арене.
В. В.: И ты, и Чеботарев правы по-своему. Но вы оба говорите о результате, а не о приведших к нему причинах и вытекающих из него последствиях. Отсутствие в Казахстане свободного политического рынка прямо вытекает из природы нашей власти. А природа эта такова, что не терпит альтернативы. Наша власть полагает возможным самой решать, дозрели ли мы с тобой до многопартийности, выборности акимов и прочих атрибутов нормального политического рынка. Иногда это ставит власть в забавное положение: выборы прошли, и буквально через несколько дней после их завершения вдруг объявляется о необходимости возродить графу «против всех» и снизить на два процента проходной барьер. На ближайшую пятилетку власть может спать спокойно, а за это время придумает новые способы самосохранения. Так ей кажется. Но главное – на ближайшие пять лет (а это в сегодняшнем мире очень долгий срок) живой и легальный демократический процесс в нашей стране опять сворачивается и сводится к субстанции политического «болота»…
С. К.: Я не согласен в тем, что невозможно у нас заниматься политической деятельностью. В том числе оппозиционной. Но согласен с тем, что власть во многом ведет себя неразумно, не давая разнообразным общественным движениям развиваться и создавать свои политические организации. Хотя, повторюсь, политический процесс – именно процесс, идет всегда, независимо от того, хочет власть того или нет. Всегда, так сказать, в недрах народных происходит движение, люди уже не только на кухнях, как в былые времена, обсуждают и спорят о том, что происходит в стране. Они имеют сегодня интернет, очень даже реальную возможность и социализироваться, и создавать информационный фон, и даже воздействовать на саму власть. Так что политической деятельностью у нас занимаются многие, и очень даже активно. Другое дело – возможность официально создать свою политическую организацию. Тут возникают сразу такие препятствия, и прежде всего внутри протестных групп и сообществ, и это, на мой взгляд, является главным фактором того, что структурированной оппозиции в Казахстане до сих пор нет. Мы с тобой за эти истекшие десятилетия и знали многих оппозиционеров, и писали о них, и даже в какой-то степени поддерживали – нет, не занимаясь никакой политикой, ибо журналист не должен ею заниматься, тогда он перестает быть журналистом. Просто и тебе, и мне очень хотелось, чтобы в стране было интереснее… Чтобы шел процесс – не на кухнях или в интернете, а в парламенте, маслихатах, политических клубах, наконец. Чтобы шла, другими словами, реальная политическая работа, было развитие. И что мы наблюдали? Давай честно: почему всего этого нет? Приходит на партийный съезд отряд силовиков и всех разгоняет, хватает и сажает в застенки? Да нет же. Все и всегда развивалось согласно одному сюжету. Собираются оппозиционно настроенные граждане, есть лидеры, начинается вначале констатация того, что все в стране очень плохо и так не должно быть. Предлагаются какие-то тезисы и даже написанные кем-то декларации, программы. Вначале все очень даже многообещающе. Пока не начинается реальная работа – по формированию руководящих органов, привлечению сторонников, проведению регулярных мероприятий. Вот тут начинается второй акт печальной пьесы. Всегда, я подчеркиваю, всегда возникают взаимные претензии, а то и вражда, обвинения в сотрудничестве с властью, в «перетягивании одеяла на себя», во всем, в чем угодно. Всегда эти активисты ищут повод для вражды и раздрая, а не для единения и совместной работы. Разве не так?
В. В.: Все как у Высоцкого: «Мы не сделали скандала/ Нам вождя не доставало/ Настоящих буйных мало/ Вот и нету вожаков…». Это правда, но – только часть правды. Повторяю, создание партии в нашей стране – удовольствие непомерно, чудовищно дорогое. Все законные процедуры прописаны под правящую элиту и олигархов, только им под силу все эти филиалы в каждом регионе, съезды на тысячу делегатов… А если ты впервые участвуешь в парламентских выборах, изволь внести за каждого кандидата из своего партсписка нехилую сумму! Это делает партстроительство развлечением для богатых. А богатство у нас в девяти случаях из десяти невозможно без близости к власти. Вот и все, что нужно знать о перспективах многопартийности в Казахстане…
С. К: Но партии-то все равно кто-то пытается зарегистрировать, если звезды зажигают.
