Первое заседание нового состава парламента прошло многообещающе... Обещаний прозвучало много!
ЖУРНАЛИСТЫ ВИКТОР ВЕРК И СЕРГЕЙ КОЗЛОВ – О ТЕКУЩИХ ПОЛИТИЧЕСКИХ СОБЫТИЯХ В СТРАНЕ. [газетная статья]
Сергей КОЗЛОВ: Не пойму одного – какого-то нездорового общественного возбуждения. У кого-то – почти экзальтация. Показывают в сетях свои испорченные бюллетени, которые они прихватили с собой после парламентских выборов. На бюллетенях ругательства, даже проклятия… Мол, выборы не те, власть не та. А они, значит, самые те, выходит? Вот и к новым депутатам сейчас придираются, к выступлению президента на открытии его, парламента, сессии. Хочу спросить: вы, люди добрые, чего желали-то?
Виктор ВЕРК: Ясности. Они наверняка хотели ясности дальнейшего движения страны. В тех же соцсетях и на российских ресурсах определенного толка изо дня в день долдонят: от нас (в смысле – от Москвы) уже ушли почти все вчерашние «братья», скоро и казахи уйдут! Вон один российский «аналитик» уже открыто намекает на стратегически «удобное» положение Казахстана в качестве американского форпоста влияния на Москву и Пекин одновременно. Так, может быть, действительно стоит использовать выгоды своего географического положения? Хоть инвестиции штатовские в экономику пойдут… Вот как думают многие, особенно молодежь. Они хотят не заранее просчитанных наверху выборов из «Нур Отана» и «нуротанчиков», а возможности провести в парламент тех, с кем связывают свое будущее. А им вместо такого парламента в который уже раз предлагают «нотариальную контору» при правительстве. Президент, обращаясь к этим «нотариусам», рисует им планы на будущее, даже не утруждая их анализом прошлого. Куда мы пришли? Что приобрели и что потеряли по пути? Кто, в конце концов, должен ответить за эти потери? В парламентской речи президента практически нет ответов на эти вопросы. По-твоему, это нормально?
ВИКТОР ВЕРК: «ОБЩЕСТВО В ПРИНЦИПЕ НЕ ПРОТИВ СТРАТЕГИЧЕСКОГО КУРСА ВЛАСТИ, ПРОСТО ОНО УСТАЛО ОТ НЕСМЕНЯЕМОСТИ ПРОВОДНИКОВ ЭТОГО КУРСА И ОТ ТОГО, КАК ОНИ ЭТО ДЕЛАЮТ. ЭТО СКОРЕЕ ПОЛУПРОВОДНИКИ РЕФОРМ, КОТОРЫМ СЕГОДНЯ НЕКОГО И НЕЧЕГО ПРОТИВОПОСТАВИТЬ».
С. К.: Нет, я отнюдь не считаю, что все идет нормально. Пока что все идет, как шло всегда и как, наверное, будет идти и впредь. Нормально это или нет, каждый видит со своего ракурса. Чтобы парламент был другим, нужно, полагаю, идти голосовать или не ходить, – но только вместе. Заметь: даже в этом наше общественное мнение показало себя таким, каким его и воспринимает власть. Только вот не надо меня даже подозревать в особых симпатиях к ней. Также, впрочем, как и в оголтелых антипатиях. Мы с тобой журналисты, нелишне иногда напомнить. А власть – это не набор моделей для конкурса красоты, чтобы нравиться или не нравиться. Поэтому и власть должна нами восприниматься на уровне «нравится – не нравится», а «работает – не работает», и если работает, то как? А я вот тебе хочу сказать, что работает, и довольно неплохо…
В. В.: В чем же, позволь спросить, это проявляется?
С. К.: Выборы проведены филигранно. Несмотря на изъяны и недостатки. Несмотря на некоторый показной шумок и психоз с показом испорченных бюллетеней (в сетях, заметь, ну чем не фига в кармане?), есть парламент. И пусть кто-нибудь скажет, что его у нас нет, пусть первым кинет в него камень. А в парламенте по-прежнему филигранно избранное большинство. И оппозиция есть! Комар носа не подточит, все сделано быстро, без лишней возни и оглядок на шипение и зубовный скрежет врагов-недругов. Теперь у нас есть несколько иная данность. Знаю, что ты скажешь: тот же мажилис, но вид сбоку или в профиль. Да хоть откуда вид. Хоть снизу – а он есть.
В. В.: «Филигранно», говоришь? А для кого? Для самих себя, не находишь? Тот же вчерашний оппозиционер Айдос Сарым не скрывает: он пришел в «Нур Отан» и затем – на его плечах – в парламент ради власти. И далеко не он один. Сейчас страна переживает транзит власти, и, как всегда бывает в таких случаях, находится немало желающих вскочить в новый парламентский вагон, из которого усилиями правящей элиты создается «коллективный Назарбаев». Желающих приобщиться к этому процессу, сам понимаешь, предостаточно. Тем более что попытки сформировать «коллективного Токаева», будь то Национальный совет общественного доверия или президентский кадровый резерв, пока не слишком убедительны. Вот в чем главный смысл парламента, который «нам избрали» 10 января. Все остальное, в том числе и высший совет по реформам, очередное «судьбоносное» заседание, которое обещают 29 января, по сути, вторично…
СЕРГЕЙ КОЗЛОВ: «ВЛАСТЬ – ЭТО НЕ НАБОР МОДЕЛЕЙ ДЛЯ КОНКУРСА КРАСОТЫ, ЧТОБЫ НРАВИТЬСЯ ИЛИ НЕ НРАВИТЬСЯ. ПОЭТОМУ И ВЛАСТЬ ДОЛЖНА НАМИ ВОСПРИНИМАТЬСЯ НЕ НА УРОВНЕ «НРАВИТСЯ – НЕ НРАВИТСЯ», А «РАБОТАЕТ – НЕ РАБОТАЕТ», И ЕСЛИ РАБОТАЕТ, ТО КАК?».
С. К.: Что касается обещанных реформ, то, предположу, их программа готовится серьезно. Не для того, чтобы, как водится у нас, выделить миллионы и быстренько их… так сказать, освоить, но чтобы хоть что-то реально сделать. Поэтому, опять же, предположу: будет интересно, не переключайтесь… Деваться-то все равно некуда, если и в самом деле будем медлить со «сменой парадигмы», все вокруг изменится гораздо быстрее и можно будет просто упустить момент осознания происходящих процессов. Но вот именно скорость проведенной смены «депутатского караула» как раз говорит в пользу того, что и там, наверху, видят – промедление краху подобно.
В. В.: Уж не знаю, что предложит сэр Сума Чакрабарти в последнюю пятницу января. Но смены того, что ты называешь «депутатским караулом», по большому счету не случилось. Как, впрочем, и в карауле правительственном без особых перемен. Но по мне, это не главное. Накануне выступления перед седьмым парламентом второго президента первый президент, как он это отлично умеет, сыграл на опережение, заранее обозначив кандидатуры следующего премьера и нового спикера мажилиса. Особенно изящным жестом мне показалась фраза Нурсултана Назарбаева, сказанная своей фракции 14 января: «Если президент предложит кандидатуру Мамина Аскара Узакпаевича, прошу фракцию поддержать». В переводе с номенклатурного на русский это означало: я уже все решил, президент в курсе. С кандидатурой спикера интриги тоже не вышло: Нурлан Нигматулин всегда был верным солдатом Елбасы, за что и удостоился чести… К слову, ты обратил внимание, что сразу после голосования за его кандидатуру Нурлан Зайруллаевич поблагодарил сначала первого президента и только потом второго? Этот момент наглядно демонстрирует, чьи в лесу шишки, не так ли? И в ближайшие пять лет ситуация едва ли изменится кардинально: «коллективный Назарбаев» не отдаст инициативу. А вот к следующей парламентской кампании, как говорится, возможны варианты. Тем более что Токаев предложил и графу «против всех» в избирательные бюллетени ввести и порог прохождения партий снизить. Не удивлюсь, если в перспективе вернут и старую, добрую мажоритарную систему. Так или иначе подобных нынешним выборов уже не будет…
С. К.: О пресловутых пяти или семи процентах… А какая, собственно, разница? Ну, будет проходной процент равный пяти. И что? Это поможет нашей пресловутой оппозиции или кому-либо еще из людей доброй воли что-то изменить? Пройти в парламент? И расцветут цветы в апреле? Да они и так расцветут. А за апрелем придет май, потом лето, а потом осень и опять зимняя стужа. Работать надо, если чего-то хотите! Это я об оппозиции и прочих пачкунах бюллетеней. Вы уже три десятка лет пачкаете и ничего иного делать не научились. Теперь вот интернет вам в помощь – показывай, говори, кляни и клейми. Все полегче…
В. В.: При чем здесь оппозиция? Как недавно заметил один известный политолог, общество в принципе не против стратегического курса власти, просто оно устало от несменяемости проводников этого курса и от того, как они это делают. Это скорее полупроводники реформ, которым сегодня некого и нечего противопоставить. Если в ближайшие годы закончится «дуумвират», то появится новая оппозиция – с опорой на новые элиты. Ты, возможно, не согласишься, но мне одной из таких элит представляются силы, стоящие за аутсайдером нынешней электоральной кампании – партией «Адал». Это то самое классическое ружье, которое висит над камином в первом акте и стреляет в третьем. Впрочем, таких «ружей» может появиться еще немало. Это, дорогой друг, и называется демократией, когда в борьбе нескольких политических сил, выражающих интересы разных элит, выкристаллизовывается компромисс, устраивающий всех.
С. К.: Для начала неплохо бы разобраться, что есть народ, а что есть демократия. Народы очень разные. И демократии тоже. Говорят, есть ее стандарты. Мы с тобой уже говорили о том, как эти самые стандарты уважаются в заокеанской стране, которая считается столпом демократии. Это отнюдь не значит, что не нужно стремиться к этим стандартам. Другой, более устойчивой и эффективной, политической системы просто не придумано. Но также не придумано, как эту систему сделать органичной для того или иного народа или общества. Я тоже ждал куда большего от выступления президента. Ну, если не программы реформ, то чего-нибудь гораздо более существенного. Но, повторяю, выхода нет, принимать абы какую программу реформ нельзя. Поэтому и пауза: работают. Во всяком случае ничем иным происходящее объяснить пока нельзя.
В. В.: Ты опять уходишь от общего к частному. Демократия одна, и она либо есть, либо ее нет. А вот различных имитаций демократии великое множество. И президентские выборы в позапрошлом году, и парламентские в нынешнем показали: наша имитационная модель демократии пока интересна больше элите, чем демосу. Но события в некоторых, особенно соседних странах, убеждают, что эта апатия может пройти в любой момент. Поэтому ты, пожалуй, прав в том, что реформы – безальтернативны. Вот только одного не хватает – бесстрашных реформаторов, вооруженных политической волей лидера.
