Примерное время чтения: 9 минут
253

По праву памяти

Продолжается работа Государственной комиссии по полной реабилитации жертв политических репрессий

СОБЫТИЯМ БЫЛО СУЖДЕНО ТАК КРУТО РАЗВЕРНУТЬСЯ, ЧТО НАШЕ «НЕПРЕДСКАЗУЕМОЕ ПРОШЛОЕ» ВСТАЛО ПЕРЕД ГЛАЗАМИ В ОБЪЁМЕ 3D. ПРОШЛОЕ, ХРАНЯЩЕЕСЯ НА ПЫЛЬНЫХ СТЕЛЛАЖАХ, И РАНЬШЕ КРИЧАЛО О СЕБЕ, ДА ТОЛЬКО МЫ, НЕ ОЧЕНЬ РАЗУМНЫЕ ПОТОМКИ, НЕ СЛЫШАЛИ. [газетная статья]

Наша собеседница Мара Губайдуллина, доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений и мировой экономики КазНУ имени аль-Фараби, уже несколько месяцев совмещает преподавательскую деятельность с работой в спецархивах.

Мара Губайдуллина.
Мара Губайдуллина.

ГУЛАГ СПЕЦИАЛЬНОГО ПОСЕЛЕНИЯ

- Мара Шаукатовна, после 53-го года прошлого века, когда не стало «отца народов», из мест заключения люди возвращались с реабилитацией. Значит, у кого-то она до сих пор не состоялась?

- В этом августе исполняется 80 лет с начала массовой депортации немцев с российских территорий в Казахстан. К этому времени уже два месяца идёт Великая Отечественная война, а в нашу степь гонят эшелоны с немцами из Поволжья, Саратовской и Сталинградской областей. Под выселение попадут поляки и крымские татары, карачаевцы и чеченцы, ингуши, греки, множество калмыков, но депортация немцев будет носить наиболее массовый характер, в Казахстан их прибудет около полумиллиона. Исключительно, подчёркиваю, по этническому признаку.

- Но при выселении, даже принудительном, всё же люди не становились заключёнными. У них шла жизнь на воле. Почему они являются объектом вашего внимания?

 - Да, большинство из них не попадали в тюрьмы и лагеря, но всё равно считались «политическими». Какая там воля… Каждый из депортированных получал статус спецпоселенца, а значит, часто не брали на работу, даже если человек готов был идти на любую, лишь бы иметь средства на пропитание для себя и своей семьи. Ежемесячно спецпоселенцы были обязаны в строго фиксированные дни отмечаться в комендатуре. В одном из дел увидела историю, как женщина поехала навестить сына в пионерлагерь под Алма-Атой, заночевала там, а когда вернулась, то получила штраф на 25 рублей, немалая по тем временам сумма. И это еще мягкое наказание. По указу президиума ВС СССР от 26 ноября 1948 года за самовольный выезд (побег) из места обязательного поселения спецпоселенец подлежал привлечению к уголовной ответственности и осуждению к 20 годам каторжных работ.

Спецпереселенцы по существу теряли свой гражданский статус, лишались всяческих гражданских прав. С огромным напряжением листаешь содержимое папок. За долгие десятилетия, пока к ним никто не прикасался, страницы спрессовались, какие-то изъедены плесенью. А тогда прессовались человеческие жизни, рушились судьбы, независимо от возраста, профессии, ничто не бралось в расчёт. Например, спецпоселенка, у которой год рождения 1876, год депортации - 41-й, просто мороз по коже. Действительно, в эмоциональном плане нелегко, потому что под нашими руками, перед глазами их лица, глядящие с фотографий, автобиографии, собственноручно, иногда под диктовку, изложенные. И письма с просьбой об облегчении участи, в основном, о снятии статуса спецпоселенца. Адресаты - Сталин, Берия, Шверник, Молотов и прочее высокое начальство страны Советов.

- Но письма, наверное, дальше районной почты не уходили?

- Отчего же, всё было по заведённому порядку. В делах подшиты и письма с конвертами, и ответы из высочайших канцелярий, даты, штампы, росписи - с вердиктом о справедливости мер, примененных к данному гражданину. Поэтому папки такие распухшие, бюрократическая процедура не давала сбоя, каждая бумага, вплоть до корешка от штрафной квитанции, всё подшивалось.

А сколько было обращений от юных спецпоселенцев с просьбой «наверх» о поступлении в вузы! Все, кто видел себя в будущем агрономом, педагогом, горным инженером и даже музыкантом, получали отказ. Например, желающим поступить в сельскохозяйственный институт отвечали, что студенческая практика проводится на объектах закрытого типа, а это для лиц их категории недопустимо. Почему-то разрешалось подавать документы в медвуз и зооветеринарный институт. Логику бюрократов от политики того времени понять непросто.

НАУКА НЕ ДЛЯ РАВНОДУШНЫХ

- Вообще-то для вас, историка, такое препарирование документов не должно вызывать острого эмоционального переживания. Мировая история знает разные трагические периоды в жизни людей и целых стран. Разве не так?

- Понимаете, большие числа могут поразить воображение, а душу задевают, воспринимаются личной болью конкретные люди, которых видишь живыми, несмотря на то, что многих давно нет на свете. К тому же ужасная несправедливость, вакханалия, в которую они были погружены много лет, постоянно вызывает мысль - нельзя, чтобы такое когда-нибудь повторилось. Эти документы убеждают, что никто не может «по праву национальной справедливости» отстаивать приоритет одного народа над другим, унижать один язык в угоду другому. Сотни тысяч дел в закрытых фондах с грифами «секретно» и «совершенно секретно» по отношению к этносам и народам, принудительно оказавшимся на территории Казахстана, неопровержимое тому свидетельство..

Конечно, историю мы постигаем постепенно, зачастую отрывками. Сошлюсь на личный пример. В детстве и в юности Алма-Ата была для меня планетой в миниатюре. К бабушкетатарке ходили подруги: одна - француженка, другая - еврейка, по соседству жили уйгуры, узбеки, грек… И не возникало вопроса, как все они здесь оказались. В университете на немецком отделении истфака в 70-е обучалось много ребят с немецкими фамилиями, и преподаватели тоже были немцы. Это обстоятельство никогда не обсуждалось, мы дружили, все были на равных. Правда, когда в 79-м возникла нервная тема о немецкой автономии в Казахстане, что-то начало проясняться. А в конце 80-х-начале 90-х как будто взорвалась бомба - с открытием архивов становилось понятно, какие переживания, какую горькую семейную память несли в себе многие мои сокурсники.

История, на мой взгляд, это наука для людей неравнодушных. Сейчас наша группа работает в спецархиве Генеральной прокуратуры, рассматриваем более 700 дел спецпоселенцев. Разве можно оставаться с «холодным носом», узнавая, что даже после правительственного указа 56-го года о снятии со спецучёта депортированным народам было запрещено возвращаться в родные места? Запрещено с формулировкой - «выселен навечно».

ЛИЦА НЕ ОБЩИМ ВЫРАЖЕНЬЕМ…

- Когда же окончательно по ним будет восстановлена справедливость?

- Хочется надеяться, что это произойдёт теперь при нашем участии. В начале 90-х вышел первый указ о политической реабилитации спецпоселенцев, имевший целью компенсировать моральные потери, восстановить по отношению к ним историческую и юридическую справедливость. Наша комиссия ставит своей задачей максимально полно осуществить данный процесс. Сейчас всё настойчивее обсуждается тема и материальной компенсации. Но кто будет её осуществлять и когда, при отсутствии прежнего государства - большой вопрос…

- И ухода из жизни непосредственных участников событий.

- Остались ближайшие потомки, которые также обладают правом на её получение. Надеюсь, что они узнают о нашей работе, обратятся с запросами и дополнят своими рассказами их семейные истории.

- Вернёмся к теме «лица не общим выраженьем». Чьи судьбы на этом этапе открытия архивов производят особенное впечатление?

- Среди массы тех, у кого «низшее» образование, вдруг вижу перед собой дело немца Павла Яковлевича Зальцмана. Художник, писатель, ученик знаменитого Павла Филонова, иллюстратора и графика. В Алма-Ату был эвакуирован в начале войны в составе «Ленфильма», а в 47-м кого-то осенило - записали в спецпоселенцы со всеми вытекающими последствиями.

Он был художником-постановщиком лучших фильмов Шакена Айманова, преподавал в художественном училище, Архитектурной академии, читал лекции на филфаке КазГУ. Освобождение от спецучёта получил в 56-м, до этого, естественно, ежемесячно отмечался в спецкомендатуре. Через год стал членом Союза кинематографистов и Союза художников Казахской ССР. Зальцмана не стало в 85-м в Алма-Ате, ставшей ему родным городом. В прошлом году Павла Яковлевича нашла удивительная посмертная награда «С благодарностью от Человечества» за работу «СредняяАзия в Средние века», созданную им в 1934 году после долгой творческой поездки в наши края. Где через несколько лет он пополнит ряды спецпоселенцев…

С Павлом Зальцманом связана у меня удивительная история. Несколько лет назад во время командировки в Германию в Бремене я работала в архиве Института Восточной Европы. Сотрудница, из бывших наших, рассказала, что у них хранятся рисунки казахстанского художника. Так я увидела работы Павла Яковлевича, переданные в институтский архив кем-то из его родственников, уехавших за рубеж. А следующая встреча с художником, столь же неожиданная, состоялась уже в помещении спецархива. Возможно, они немного руководят нами из верхних слоёв атмосферы…

Ефрем Мессерле, преподаватель МГУ, кандидат филологических наук, выслан в Караганду, следом - в Алма-Ату, один из первых авторов учебного пособия по немецкому языку для казахских школ. Находясь на спецучёте, пишет докторскую диссертацию на тему «Язык и стиль в «Капитале» Карла Маркса». Дважды просится в Москву для апробации научных изысканий, не пускают. И так до 56-го...

От карагандинского спецпоселенца Иосифа Бреннера в шахтёрской столице остались построенные по его проектам множество уникальных объектов, один из его проектов в 54-м был отправлен на выставку в Париж. Позже он станет главным архитектором Алма-Аты, будет строить Дом Правительства.

Список таких имен можно продолжать. Я очень надеюсь, что однимиз итогов работы в архивах станет портретная галерея людей, чьи судьбы, несмотря на тяжелые испытания, вошли в золотой фонд истории нашего государства. А мы всегда должны быть им за это признательны.

Светлана СИНИЦКАЯ

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Топ 5 читаемых