Цифровой тенге будет внедрен, хотя вопросы – зачем и кому это будет выгодно? – уже неуместны. Потому что процесс запущен и скоро все мы почувствуем его воздействие [газетная статья].
А ЗАЧЕМ ЭТО НУЖНО?
На днях глава Нацбанка РК Галымжан Пирматов рассказал о ходе проекта по внедрению цифрового тенге на пресс-брифинге и подчеркнул, что этот процесс идет несколько лет и к концу этого года граждане смогут использовать его для получения социальных выплат и участия в государственных закупках через выбранные государственные органы.
Надо заметить, что рекомендации о поэтапном внедрении государственной цифровой валюты (CBDC) Нацбанк выпустил еще в декабре прошлого года. Первый этап предполагает, что цифровой тенге станет доступным уже в 2023 году, далее планируется постепенное расширение функционала и введение актива в коммерческую эксплуатацию до конца 2025 года.
Как написал финансовый аналитик Михаил Голиков: «В результате пилотного тестирования технологической платформы цифрового тенге было проведено более 3500 транзакций с активом. После этого представители Нацбанка опубликовали отчет с рекомендациями по поэтапному внедрению CBDC в течение трех лет, принимая во внимание необходимость технологических усовершенствований, подготовки инфраструктуры, разработки операционной модели и нормативной базы. Уже в 2023 году актив может стать доступным для промышленного применения, а к 2025 году планируется коммерческое использование цифрового тенге».
Не будем больше обременять изложение излишним количеством специфических терминов, но отметим такую деталь: в октябре прошлого года глава криптобиржи Binance Чанпэн Чжао сообщил, что ЦБ Казахстана интегрирует цифровой тенге с сетью BNB Chain. Этот шаг призван преодолеть разрыв между традиционными банковскими услугами и криптовалютной экосистемой. В том же месяце парламент Казахстана одобрил в первом чтении законопроект о легализации криптовалют. Согласно документу, под регулирование подпадают майнинг, эмиссия и обращение цифровых активов, а также работа криптобирж в стране.
Однако в России 1 августа в 11 городах началось тестирование технологии цифрового рубля. А как известно, что происходит там, особенно в финансовой сфере, очень даже скоро начинает происходить и здесь. Так что же там уже произошло? Для начала это привело уже к недопониманию не только у рядовых обывателей, но и у работников финансовых организаций. К примеру, Ассоциация российских банков (АРБ) направила в Центробанк РФ письмо с просьбой разъяснить, какое, собственно, место отведено им в новом проекте? В послании регулятору кредитные учреждения напомнили о «крайне настороженном отношении к внедрению цифрового рубля со стороны граждан».
Напрашивается простой вывод: ни банкам, ни населению эта форма денег, не имеющая внятной концепции и правового обоснования, выходит, пока не нужна?
Тут нелишне сказать о том, что выпуском цифровых рублей займется Центробанк, который одновременно создаст платформу для их хранения. И в связи с этим у банков возникли самые что ни на есть принципиальные вопросы. К примеру: будут ли они обязаны становиться участниками платформы и что в таком случае им надо изменить в своей инфраструктуре? Или: что представляет собой цифровой рубль с правовой точки зрения? Ведь в Гражданском кодексе РФ он отнесен к безналичным денежным средствам, а регулятор называет его «третьей формой рубля». А это приведет к тому, что широта трактовки чревата рисками для пользователей и отсутствием четких гарантий…
НЕ ДЕНЬГИ, А СУРРОГАТ?
А как у нас с трактовкой и правовым объяснением происходящего?
Алмаз Даулбаев, аналитик Ассоциации содействия финансовой политики, отмечает:
– Казахстанцы к этому проекту относятся с вполне обоснованной тревогой, потому что он для них непонятен. И нет вразумительных объяснений со стороны нашего Нацбанка. А в публичную среду вбрасывается специфическая терминология, изобилующая словами «эксперимент» или «ограничения», которые еще больше затуманивают картину. Людям простым, в отличие от специалистов по цифровым финансам, непонятно, почему цифровой тенге нельзя, например, использовать в качестве банковских кредитов и депозитов, а также для получения процентов по такого рода вкладам?
Есть еще один очень интересный аспект – широкое распространение в Казахстане незарегистрированных услуг, как то ремонт автомобилей, частные уроки, сдача жилья в аренду и т.п. А вот с приходом цифрового тенге проводить такие незарегистрированные, то бишь теневые операции станет невозможно, поскольку такие деньги, «помеченные» определенным образом, позволят легко выявлять всех участников сделки.
Что касается коммерческих банков, то, похоже, им не найдется места в этой схеме взаимоотношений между Нацбанком и владельцами криптокошельков. Соответственно, деньги (в виде комиссий за переводы) пойдут мимо кассы банков второго уровня, которые лишаются возможности использовать их для покупки ценных бумаг или выдачи кредитов. Естественно, банки не захотят терять свою маржу и будут просто вынуждены брать дополнительную комиссию за денежные переводы внутри собственной системы. А что же граждане? Почему встревожены?
– Это вполне объяснимо, считает Алмаз Даулбаев, – цифровой тенге в будущем может обернуться для некоторых граждан неприятностями, ведь он упростит работу структурам, занимающимся сбором информации об их тратах, и сделает данные людей более открытыми. Это добавит неприятных ощущений от того, что о тебе знают больше, чем ты сам. И потом, о нас и так знают достаточно много на основании трат по картам, кешбэку.
И еще эксперт отметил: отсутствие процентов на счете в цифровых тенге делает эту валюту предполагающей только сбережения, а не накопления, а такую валюту многие специалисты называют «суррогатом».
НЕ БУДЕТ СВОЕЙ «ЦИФРЫ» – ПРИДЁТ ЧУЖАЯ
Но есть, на наш взгляд, лишь одна главная причина, которая всецело объясняет форсирование центральными банками ряда стран внедрение цифровых национальных валют. И причина эта банальна: геополитическое противостояние и острейшая экономическая конкуренция.
В чем опасность гонки внедрения CBDC? Да как и в любой подобной гонке – государство, ставшее лидером в этой технологии, получит возможность предлагать этот инструмент нерезидентам для обслуживания транзакций в других странах. Причем обращение цифровых валют будет происходить только на серверах эмитента. А это означает, что информация о транзакциях не сможет поступать в налоговые органы государств резидентства иностранных пользователей. Кроме того, иностранные цифровые валюты смогут вытеснять наличные и безналичные национальные денежные единицы, способствуя разбалансировке денежного обращения.
И далее: эмитент, пользующейся спросом на внешних рынках цифровой валюты, также сможет влиять на ее заграничных пользователей. К примеру, предлагать беспроцентный (или даже с отрицательной ставкой) торговый кредит зарубежным покупателям продукции отечественных производителей или поставщиков услуг. И противостоять этому, или хоть как-то минимизировать риски такого доминирования, можно только за счет создания внутри страны конкурентоспособной национальной цифровой валюты. Это как бы построить свои защитные сооружения на пути незримого денежного потока и уже решать дела путем заключения межправительственных соглашений, по которым будет осуществляться стыковка национальной и иностранных цифровых валют.
Только так можно еще отстоять свой финансовый суверенитет.
К СЛОВУ
В качестве возможных эффектов от его внедрения, по расчетам аналитиков Нацбанка, можно ожидать усиление конкурентоспособности отечественного финансового рынка, рост безналичных платежей и бесперебойность национальной платежной системы. Ожидается, что в случае критических сценариев развития экономики, при которых БВУ и другие частные финансовые организации вдруг перестанут работать, цифровой тенге обеспечит бесперебойность функционирования национальной платежной системы.
Сергей КОЗЛОВ
