Это интервью с настоящим профессионалом своего дела, детским хирургом, врачом от Бога взято с сайта Optimism.kz. Именно так называют родители маленьких пациентов врача Мырзахмета Саматбека Абдыманапулы.
Саматбек Абдымананапулы уже 20 лет является заведующим отделением гнойной и торакальной хирургии Центра детской неотложной медицинской помощи Алматы. Под его руководством проводятся уникальные сложные операции маленьким пациентам. Благодаря ему спасены тысячи детских жизней.
— Как вы решили стать врачом и почему именно детская хирургия?
— Наверное, странно это будет услышать, но я хотел поступить на юриста, хотел стать следователем либо прокурором. Но так как конкурс на эту специальность был очень большой, мне порекомендовали идти в медицину. У меня брат работал стоматологом, и мне нравилась его профессия, его медицинский костюм… И именно он убедил меня, что это действительно хорошая профессия. Поэтому я не задумываясь поступил в Алматинский медицинский университет на специальность «Педиатрия». Хотел стать стоматологом. И когда пришло время определяться по специализации, на меня повлиял замдекана университета, который переубедил меня остаться на педиатрическом факультете, и я подал документы на детскую хирурги. После год субординатуры здесь же, в этой больнице, я ее проходил.
— Где начиналась ваша трудовая деятельность?
— После окончания университета в 1988 году я пришел работать в Детскую областную больницу детским хирургом. Первые два года работал в приемном покое. Далее перешел в отделение травматологии и ортопедии. В 1993 году меня назначили заведующим хирургического отделения. В 1997-м я перешел в Детский санаторий «Бобек» заведующим ортопедического отделения, он как раз в это время открывался. Но там не было хирургической службы, проводилась больше реабилитационная помощь. И мне, если честно, стало скучно. Я поступил на трехгодичную аспирантуру, после чего пришел работать в Центр детской неотложной медицинской помощи. И с 2001 года работаю здесь.
— Сложно ли было освоить профессию?
— Моим наставником, учителем в жизни и профессии стал Катаев Валерий Борисович. Он был очень грамотным и опытным специалистом, требовательным, щепетильным, добросовестным человеком. Перед каждой операцией он заставлял нас читать, каким доступом мы будем проводить операцию, какие сосуды и нервы проходят в операционной зоне, как их не повредить, какая тактика операции. В целом, опрашивал нас перед операцией, если не знали ответа, то даже не допускал к ней. Многим практическим вещам я научился у него, и благодаря Валерию Борисовичу многому научился в этой области. Знаете, когда я работал в областной детской больнице, мы особо не делились по специальностям: травматолог, хирург, ортопед, нейрохирург. Занимались всеми видами операций — хирургическими, урологическими, нейрохирургическими, травматологическими, ортопедическими и многими другими. Выезжали санавиацией в районы области. То есть оказывали высокоспециализированную помощь по всем профилям. Когда пришел в Центр детской неотложной медицинской помощи, здесь уже каждый специалист занимался своим профилем. Сюда я пришел заведующим отделения гнойной и торакальной хирургии. Здесь начал делать операции на легких, пищеводе и брюшной полости.
— Что было самым сложным в вашей профессии?
— С 2010 года я вплотную начал заниматься новорожденными. Хочется сказать, что хирургия новорождённых — это очень сложная часть хирургии. У новорожденных все операции считаются сложными. Также зачастую встречаются недоношенные дети с множественными пороками развития, начиная с пищевода и до заднего прохода. Но мы научились проводить тяжелые операции и новорожденным.
— Какие сложные операции вы можете отметить?
— Например, одна из сложных операций — пластика перевода, простыми словами, замена пищевода толстой кишкой. Это случается при атрезии пищевода у новорожденных и при тяжелых химических ожогах пищевода. При атрезии пищевод состоит из отрезков, и когда между ними бывает большой диастаз, одномоментно соединить их невозможно. В результате оба конца пищевода выводятся наружу. Все это время до проведения второй операции ребенок питается через стому (искусственное отверстие, создающее сообщение между органом и окружающей средой). После, когда ребенок уже физически готов перенести операцию, выполняется замена пищевода. При химических ожогах пищевода тяжелой степени образуется рубцовое сужение пищевода, не поддающееся консервативному лечению, и тогда стоит вопрос пластики (замены) пищевода кишки. Еще одна из операций, которую мы проводим, — это низведение «ганглионарной» (рабочей) кишки до ануса при болезни Гиршпрунга. Болезнь Гиршпрунга — это отсутствие нервных сплетений на участке толстой кишки, что влияет на мышечные сокращения в пораженной зоне кишки в результате застоя каловых масс. Можно много еще перечислять операций, которые мы проводим в нашем Центре. Здесь хотелось бы отметить, что мы пришли к хорошим результатам, летальность значительно снизилась. Если до 2010 года летальность составляла 20-30%, то сейчас — 0,3%. Это уже уровень Москвы, Санкт-Петербурга.
— Поменялась ли медицина за годы, что вы работаете?
— Да, конечно. Медицина развивается, появляются новые подходы и методики проведения операций. Например, появились малоинвазивные вмешательства не только для взрослых и детей, но и для новорожденных. У нас большинство операций проводится современными методами, менее травматичными и без разрезов — лапароскопическим и тораскопическим. У нас имеется все необходимое оборудование как для диагностики, так и для лечения.
— Помните ли вы своих пациентов?
— У меня их было огромное количество. И, конечно же, не запомнил всех, к моему сожалению.
— Какие нужны качества, чтобы стать хорошим врачом?
— Вы знаете, как в любой специальности, — талант и трудолюбие. Человек, который хочет преуспеть, должен быть трудолюбивым. Необходимо много читать, повышать свои знания. Я постоянно изучаю мировой опыт.
— Что вы считаете главным в своей работе?
— Для меня самое главное — признание моих пациентов. Если мне удалось вылечить ребенка, он выписался здоровым, для меня, как врача, это большое достижение, и не скрою, приносит удовлетворение от работы.
— Во время пандемии что изменилось в вашей работе?
— Болезни как были, так и остались. Мы оказываем хирургическую помощь и детям с положительным диагнозом КВИ. У нас в Центре имеется боксовое отделение, проводим операции. Когда ребенок полностью восстанавливается, переводим в детскую инфекционную больницу для дальнейшего лечения от коронавирусной инфекции.
Единственное, что изменилось, это то, что операции детям с положительным инфекционным статусом проводим в средствах индивидуальной защиты. Первое время было нелегко, но сейчас мы уже приловчились.
