ПОСТАНОВЛЕНИЕМ ПРАВИТЕЛЬСТВА КАЗАХСТАНА ОТ 25 МАЯ 2022 ГОДА УТВЕРЖДЕНА КОНЦЕПЦИЯ РАЗВИТИЯ НАУКИ РЕСПУБЛИКИ КАЗАХСТАН НА 2022-2026 ГОДЫ. ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ, ЧТО ЕЁ РЕАЛИЗАЦИЯ БУДЕТ СПОСОБСТВОВАТЬ ПОВЫШЕНИЮ ГЛОБАЛЬНОЙ КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТИ КАЗАХСТАНСКОЙ НАУКИ, УВЕЛИЧЕНИЮ ЕЕ ВКЛАДА В СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ СТРАНЫ, В РЕШЕНИЕ ПРИКЛАДНЫХ ПРОБЛЕМ НАЦИОНАЛЬНОГО И РЕГИОНАЛЬНОГО УРОВНЕЙ. В ОЖИДАНИИ ЭТОГО СВЕТЛОГО БУДУЩЕГО МЫ ПРОДОЛЖАЕМ РАЗГОВОР, НАЧАТЫЙ В ПРОШЛОМ НОМЕРЕ АИФ, С ЕДИЛЕМ МАМЫТБЕКОВЫМ, КАНДИДАТОМ ФИЗИКО-МАТЕМАТИЧЕСКИХ НАУК, ДЕПУТАТОМ СЕНАТА ПАРЛАМЕНТА РК [газетная статья].
Продолжение. Начало в №46 от 16 ноября 2022 года
РЕФОРМЫ НА ПЛАТФОРМЕ
– Едиль Куламкадырович, улучшит ли положение дел разделение бывшего Министерства образования и науки на два ведомства, учитывая, что это происходит не в первый раз?
– Ключевые слова «не в первый раз». Можно привести немало примеров, когда объединялись разнонаправленные ведомства в ущерб реформам в обоих отраслевых направлениях. Объединяли Минтруд с Минздравом, Агентство по стратегическому развитию и реформам с Минэкономики, Минкультуры с Агентством по спорту, Мининдустрии с Минтранспорта, Минторговли с Мининтеграции, и этот список можно продолжать. Например, министр здравоохранения проводила существенные реформы в системе здравоохранения. Во главе объединенного ведомства поставили министра бывшего Минтруда. В результате благие перемены в здравоохранении заглохли. Позже их разъединили, но поезд, как говорится, ушел, а реформы остались на платформе.
– Но, согласитесь, МОН давно превратился в «монстра», не способного управлять всеми своими структурами.
– Тут не поспоришь. Но дело в принципе: за последние годы уровень государственного управления сильно упал по качеству и профессионализму. Аппараты министерств, извините за неподъёмное слово, депрофессионализировались, не способны инициировать грамотные и взвешенные реформы.
Чего стоят решения о передаче отдельных вузов иностранцам, да еще и непонятного происхождения! Приглашать для чтения лекций ведущих ученых – это одно. Отдавать управление вузом в чужие руки означает вывоз образовательного и имущественного актива.
Или решили перевести обучение в школах на планшеты. Как можно лишать учебников ученика и учителя, по сути, сводить их общение к минимуму? Современные технологии – отличный, но вспомогательный инструмент. Вспомним, к чему привело дистанционное обучение в период пандемии. Успеваемость учеников опустилась ниже плинтуса.
КАЗУС КАСТРАЦИИ
– Но здесь не только удалёнка виновата, но и низкое качество связи, особенно в сёлах.
– Одно цепляется за другое. Казусов в системе образования сверх меры. Фактически она стала у нас бизнесом. За последние полтора десятка лет в стране появилась олигополия в этой сфере. Отдельные проворные личности при содействии Минобра незаконно приватизировали государственные вузы, что из-за статуса НКАО привело к неприкрытой коррупции.
Сегодня правительству надо принять меры по возвращению в госсобственность ведущие вузы страны – КазГУМЯ, КазИФК, КазГАСА, университет нархоз, АЭИ, КазАТК, АТУ и ряд других. А также вернуть госимуществу все здания, сооружения и общежития системы образования, на базе которых были созданы частные учебные заведения.
– Есть мнение, что Болонская система, к которой Казахстан присоединился двенадцать лет назад, плодит недозрелых учёных.
– К сожалению, очень часто в качестве причины деградации высшего образования назначают внешние причины, а не созданные внутри самой страны.
В рамках Болонской системы работают все рейтинговые западные университеты, и там никакого снижения качества образования или научных исследований не произошло. Беда наша в том, что мы зачастую необдуманно берем на вооружение механизм, не изучив досконально, как он работает. Например, Болонский процесс вовсе не обязывает стран-участниц отказываться от национальной системы образования. От стажировок, аспирантуры и докторантуры, присвоения ученых степеней кандидатов и докторов наук. Зачем-то мы все эти позиции «кастрировали», в то время как другие страны ближнего зарубежья сохранили прежнюю систему.
При присоединении Казахстана к Болонской системе зерна мирового прогрессивного опыта были брошены, как теперь понятно, в неподготовленную отечественную почву, без учёта мнения научного-педагогического общества.
В результате лучше не стало. Не выстроилась единая, взаимосвязанная система обучения, подготовки специалистов и научных кадров, и наука до сих пор находится на отшибе.
– Насколько это все серьёзно?
– Остановлюсь на двух аспектах. Переход на 12-летнее школьное образование, предусмотренный положениями Болонского процесса, неоднократно переносился. К нему оказалась элементарно не готова школа. Об этом постоянно говорили педагоги, но чиновники профильного ведомства их не слышали. Так было подорвано основное звено системы непрерывного образования, а именно взаимосвязь школьного образования с высшим и средним специальным.
Поспешный скачок на новые правила научной аттестации породил изрядный скепсис относительно научно-профессионального уровня степени доктора философии Ph.D, и не без оснований.
ДЕЛО И ДЕНЬГИ
– Вам, учёному с опытом работы на госслужбе, партийной системе, в высшем законодательном органе, каким видится развитие казахстанской науки? Что необходимо предпринимать безотлагательно?
– В первую очередь искоренить коррупцию в системе образования и науки, которая отталкивает от отрасли и остающихся в ней профессионалов, и талантливую молодежь. Надо как можно скорее и при участии государства реформировать реально работающую Национальную инновационную систему (НИС). Тогда и начнет оживать наука, становясь реальной производительной силой в социально-экономическом развитии страны.
– Что больше тормозит казахстанскую науку: недостаток средств или неосвоение выделяемых бюджетов?
– Доля её госфинансирования составляет всего 0,13% от ВВП. Это самый низкий показатель по сравнению не только со странами Организации экономического сотрудничества и развития, но и СНГ. В развитых государствах он составляет от 2 до 6%.
Пожалуй, наука единственная отрасль, где не бывает неосвоения выделяемых бюджетов.
Но дело не только в дефиците финансов. Главный тормоз, на мой взгляд, в сложившейся системе неэффективного и несправедливого доведения их до науки. Ни в какие ворота не лезет сложившаяся схема, когда на обочине остаются сильные ученые коллективы с реальными проектами исследований. Зато финансирование стабильно получают, по сути, псевдонаучные работы, которые нигде и никогда не применяются на практике. Хотя именно внедрение научных исследований в производство, в экономику, социальные и иные сферы и есть показатель уровня развития государства и степень признания оценки труда ученого и коллектива исследователей.
РАБОТА НАД ОШИБКАМИ
– Какое направление в казахстанской науке сегодня главное?
– Прежде всего следует превратить науку в производительную силу экономического развития. Национальная инновационная система во всех развитых странах служит механизмом эффективной интеграции науки с производством. У нас отсутствие полноценной базы для формирования такой системы является серьезным провалом в проведении диверсификации экономики на индустриально-инновационной основе.
Сейчас необходимо не растерять традиционно сильные направления – геологию, металлургию, химию, энергетику, математику – и актуализировать их на стыке с цифровыми технологиями, искусственным интеллектом, с Big Data.
Приоритет мы должны отдавать аграрной науке. По всем ее направлениям. Не надо стыдиться, что мы в первую очередь аграрная страна. Уверен, что никто лучше не разбирается в животноводстве и растениеводстве, чем ученые Казахстана.
– Есть ли у вас надежда на Концепцию развития казахстанской науки до 2026 года?
– Опыт реализации множества госпрограмм, и не только в сфере образования и науки, показывает, что от постановки задач до их полноценной реализации «дистанция огромного размера».
Нужен жесткий мониторинг и контроль со стороны научного сообщества. Иначе современные менеджеры в министерствах все спустят на тормозах, как это уже не раз бывало.
Изучив содержание концепции, с сожалением увидел, что она готовилась скорее чиновниками от науки, а не научным сообществом. Поэтому после придания Академии наук РК статуса государственного учреждения данный документ потребуется в корне пересмотреть. Да, исправлять ошибки мы будем очень долго, но работу эту надо начинать в срочном порядке.
Светлана СИНИЦКАЯ
