Расстояния уменьшаются, а дистанции увеличиваются
Продолжение. Начало в №13 от 25 марта 2020 года.
[газетная статья]
На фоне паузы, в режиме которой из-за коронавируса оказалась поставлена самая динамичная и быстроразвивающаяся отрасль начала XXI века – туризм, автор продолжает размышлять о последствиях неконтролируемого туристического бума, из-за которого человечество запрограммированно теряет не только уникальные природные объекты и многочисленные культурные раритеты, но и сам смысл полноценного общения с ними.
А чего вы хотели, если всемирное наследие, доставшееся нам от геологического и исторического прошлого, становится банальным товаром и все его многочисленные значения сводятся к переориентации уникального содержания в разряд туристических аттракционов?
Был бы хлеб, будут и зрелища!
Массовый туризм, охвативший значительную часть человечества, избавленную от сопровождавших многие поколения предков трудностей тривиального выживания, – утеха сытых. То бишь того самого среднего класса, который повсеместно считается ныне фундаментом общества, основой устойчивости и успешности государства.
Известная еще с античных времен формула приручения плебса Panem et circenses! («Хлеба и зрелищ!») все же начинается с хлеба. Любопытно, что фраза эта, рассматриваемая многими ныне чуть ли не как основа римского права, принадлежит вовсе не какому-то сенатору или оратору, а всего лишь писателю-сатирику. Удачное развитие среднего класса с его болезненной тягой к зрелищам и стало одним из оснований явления массового туризма.
Второй столп – технологии, до предела снизившие трудности преодоления расстояний и коммуникаций, главного препятствия в развитии глобальной туристической отрасли еще полвека назад. Человек, за несколько часов оказавшийся на другом конце планеты, в проплаченном раю, сытом и кондиционированном, отныне вообще не ощущает себя отторгнутым и от тех базовых ценностей, что «бросил он в краю родном». А для чего ему тогда, спрашивается, приросший к рукам гаджет, позволяющий в онлайн-режиме передавать на родину прямой репортаж про все нюансы утверждения собственной полноценности?
Большое видится... вблизи
И все хорошо, пока речь идет про надежно отгороженную от местных территорию пляжного отеля или палубу круизного судна. Казусы перенаселенности пространства начинают ощущаться тотчас, стоит только сойти на берег. Про гипертрофированные очереди к достопримечательностям, давно уже не позволяющие ощутить полноценный контакт со многими памятниками, я уже говорил в прошлых материалах. (И не только к памятникам – ко всему, что рядом: туалетам, буфетам и даже фонам для селфи.)
Но вот еще один любопытный нюанс, на который обращается мало внимания в погоне «за всеми». Расстояния, отделяющие нас от далеких раритетов, становятся все короче, а дистанции на местах, позволяющие приблизиться к ним, – все длиннее. И речь тут не только о пуленепробиваемых стеклах, убивших живое восприятие шедевров живописи во многих собраниях. Это трудно объяснить неподготовленному (а подготовленному объяснять не нужно), но живопись за стеклом, даже самым прозрачным, утрачивает значительную часть магии своего изначального воздействия на зрителя. Перестает быть подлинником.
Не исключаю, что многие воспримут это утверждение брюзжанием эстета. Но у меня имеются многочисленные примеры, куда более понятные для многих путешественников. Взять ту же знаменитую Железную колонну, стоящую на южной окраине современного Дели, в Красной крепости (Лалкот) уже тысячу лет. Интересно, что еще до того, как сюда кинулись («в поисках внеземных цивилизаций») озабоченные западные туристы, она привлекала и местных жителей: считалось, что стоит встать к ней спиной и обхватить руками (удавалось не всем), счастье тебе будет обеспечено автоматически.
Европейским искателям этот аттракцион, надо сказать, пришелся по душе, и в конце концов власти вынуждены были поставить вокруг Железной колонны железное ограждение, опасаясь, что многочисленные ловцы счастья попросту вышаркают спинами древний металл.
Наедине с Хазретом
Таких примеров я могу привести десятки! Но остановлюсь еще на одном, более близком. В самом конце 70-х мне впервые довелось побывать в вожделенном Туркестане в составе съемочной группы «Казахфильма», мы снимали фильм об охране памятников в Казахстане.
Комплекс потряс своим масштабом, которым он подавлял не только распластавшийся неподалеку Туркестан, но и весь регион, где не было ничего подобного. Грандиозное строение, не похожее ни на что другое, одиноко торчало посередь грандиозного пустыря, развороченного археологическими раскопками и строителями, ковырявшими глину для выделки самана.
В те годы там как раз организовывался музей. Несмотря на то что всюду еще были видны следы запустения и не был еще возвращен из Эрмитажа главный объект интереса и поклонения, бронзовый казан Тимура, у паломников мавзолей Ходжи Ахмета Яссауи все же пользовался вниманием, а туристов привозили туда автобусами. Но туристы еще не мешали друг другу, а паломники приезжали не каждый день. И всяк желавший, например, мог в те годы запросто пройти в усыпальницу Хазрета.
Или, испросив разрешения, даже выйти на крышу, к куполам, над облицовкой которых тогда неспешно трудились узбекские реставраторы. Сверху вся земля вокруг напоминала строительную площадку в самом начале работ. И вот именно тут позже и был построен тот самый, хорошо известный ныне каждому казахстанцу старый Туркестан с настоящими крепостными стенами!
Продолжение следует
Андрей Михайлов
Фото автора
