Алматы принял решение исключить из перечня памятников культуры и истории местного значения три объекта – сакский курган, бывшее здание гостиницы «Иссык» и старое здание аэропорта, что вновь привлекло к себе внимание жителей южной столицы. Причём мнение горожан было предсказуемым: городские власти настойчиво продолжают «зачищать» Алматы от всего, что напоминало бы о его славном историческом прошлом [газетная статья].
«И ВДРУГ ПРОИЗОШЛО ЧУДО…»
Любой алматинец (вернее, алмаатинец) знает, что нынешнее, во многом беспорядочное нагромождение в большинстве своем безликих и стандартных строений между Калкаманом и горой Кок-Тюбе делится на три основные категории. Это остатки города Верного, следующий за ними архитектурно-исторический слой – монументальные строения периода возведения строений сталинского ампира, далее – Алма-Ата «кунаевская» и, наконец, наиболее чуждый городу, вызывающий естественное отторжение «постмодернистский новиопский новострой».
Все эти исторические архитектурные слои – как страницы летописи Верного – Алма-Аты – Алматы. И читая их, можно понять, каким был город в самом начале своей жизни и каким может стать уже в недалёком будущем.
От Верного осталось где-то полтора десятка зданий совершенно уникального, неповторимого стиля. И конечно же, самыми выдающимися строениями были верненские церкви. Но они достойны отдельного повествования.
Об архитектурном стиле того, дореволюционного града написано уже столько, что любой рассказ, кажется, будет лишь повторением известного. Но открываешь вновь Домбровского и как будто впервые познаёшь свою историю: «И вдруг произошло чудо: я пересек улицу и очутился в совершенно ином городе. Улицы здесь были широкие, мощеные, дома многоэтажные, изукрашенные сверху донизу, к каждому из них вела лестница с огромными церковными ступенями из белого камня. Крыши у этих хором были тоже особенные – сводчатые, и кончались они то шпилем, то цветным куполом, то петухом. И везде резное дерево, белый камень, колонны, узорчатые водостоки».
Но белый камень был, конечно же, для верненских домов не характерен. А более привычными глазу были такие дома, как, например, вот этот, снимок которого вы видите. Это деревянный дом Сапожниковой, что стоит ныне на углу проспекта Сейфуллина (бывшей Сартовской) и улицы Богенбай-батыра (Командирская). Значится он в перечне исторических памятников архитектуры города как «казенный дом директора детского приюта» (ныне Музей спортивной славы Республики Казахстан). И авторство его постройки приписывается сразу двум знаменитым верненским зодчим – Павлу Зенкову и Петру Гурдэ.
А вот дом лесовода Эдуарда Баума всегда был известен как построенный именно Павлом Зенковым. Стоит он на улице Амангельды (Киргизской) и, согласно описанию, «дом в плане крестообразный, одноэтажный, рубленый из бревен, на кирпичном цоколе с мезонином. Окна прямоугольные, спаренные по фасаду, обрамлены деревянными наличниками. Карнизы и треугольники фронтонов декорированы резными подзорами».
Впоследствии здесь размещался Алматинский областной совет по туризму и экскурсиям. В постсоветское время – консульский отдел посольства Республики Кыргызстан.
КОГДА НЕ СТАЛО КАМНЯ НА КАМНЕ
Но это образцы, так сказать, бытовой, жилой архитектуры. А вот архитектура зданий служебных, используемых для общественных и административных нужд, конечно же, была несколько иной.
Вот, например, здание Музея народных музыкальных инструментов в парке 28 панфиловцев. Первоначально здесь был офицерский клуб, один из центров культурной жизни Верного. По официальным данным, здание построено в 1908 году по проекту Андрея Зенкова-младшего в допетровском стиле и имеет декор, в котором читаются мотивы древнерусского зодчества.
А вот здание мужской гимназии имело совсем иной, более современный для второй половины XIX века вид. Надо заметить, что это не первое строение, в котором располагалась гимназия. Первоначально это было «прекрасное двухэтажное здание, которое состояло из трех каменных корпусов, соединенных между собой галереями».
Воздвигнуты они были в 1882 году по проекту Ташкентской гимназии, а именно военного инженера Янчевского, и стоили областному бюджету около 190 тысяч рублей. Но… здание было полностью разрушено землетрясением 1887 года, и гимназия оказалась в весьма критическом состоянии, так как вынуждена была ютиться в наемных деревянных домах большеалма-атинской станицы.
В советское время уцелевшее здание было реконструировано, надстроили второй этаж, что значительно изменило облик здания. Ныне в бывшем здании Верненской мужской гимназии размещается институт «Сорбонна – Казахстан» Национального педагогического университета.
СПАСИБО ВАМ, АНДРЕЙ ПАВЛОВИЧ!
«И все-таки представить себе Алма-Ату без построек Зенкова невозможно. При всей его любви к архитектурным побрякушкам, резному дереву и гофрированному железу было у него какое-то честное и четкое единство детали, что-то такое, что роднило его здание с рождественской елкой, разукрашенной снизу доверху». Это вновь Юрий Домбровский, настоящий певец нашего города. Никто пока что лучше него Алма-Ату старую так и не описал. А лучше Андрея Зенкова в ней никто так и не научился строить.
Говорим так отнюдь не для того, чтобы умалить творения других архитекторов, которые проектировали и строили после Андрея Зенкова, нет, просто он был первым, кто попытался придать городу именно его, семиреченскую, неповторимость, уникальность, создать характерный, «игрушечный» облик.
Он подошел к своей задаче зодчего, как и строители уникальной верненской системы водоснабжения, которые решили самую главную проблему всех больших городов просто и, извините за банальность, гениально, используя наклонный характер местности, в которой город был основан, и, соответственно, горный режим стока водных артерий. Вот так же и Андрей Зенков использовал тянь-шаньскую ель, разработал специальные стрельчатые и арочные проемы, купола, зубчатые карнизы. Эти элементы считаются зенковскими «восточными мотивами» в его творчестве.
А переплетение остроконечных башенок, резных металлических украшений, узорчатая кирпичная кладка – это уже взято из древнерусского зодчества. И они объединились в творениях архитектора. Но где сегодня все эти переплетения, дома и здания?
Если же говорить об использовании оставшегося архитектурного наследия, а сейчас мы говорим о периоде города Верного, то можно лишь удивляться тому, что хоть полтора десятка домов той эпохи еще в городе сохранились. Говорить о том, что их нужно беречь, наверное, излишне. Говорить о том, что все эти дома могли бы стать посещаемыми туристическими достопримечательностями, тоже излишне.
Но почему они таковыми до сих пор не являются? Попробуем ответить на этот вопрос в наших будущих материалах.
Сергей КОЗЛОВ
